Александр Альба - Ненужная крепость [СИ]

И вот его и захотел увидеть на посту Царского сына Куша царевич. Но Его Величество яро воспротивился этой идее принца — по его мнению, Усерсатет был слишком молод, неопытен и неродовит для столь высокого поста, одного из самых важных в царстве. Это неизбежно, как восход звезды Сопдет [105] Сириус вызовет ропот и недовольство в высшем обществе, в столице и вне ее.

Кроме раздражения у великих возникнет соблазн принизить нового Стража Юга, а этого допустить нельзя, ибо это умалит и доходы казны, и власть самого царя. Так или иначе, но Начальником Южных стран стал сиятельный Инебни, уже имевший от Великого почётную титулатуру «Полезный своему господину». Он был из не очень старого, но богатого рода, богатого в том числе и связями, и служил в столице на многих важных постах, постепенно возвышаясь и усиливаясь. Он был всегда тщательно и правильно одет, тщательно и правильно говорил, делал и думал. Был эффективен и всегда его мнение совпадало с мнением начальства. Он был из тех семеров и их ближних, с которыми Его Величество не мог не считаться и которых терпеть не мог. Годы его были цветущими и, казалось, он еще свеж и полон сил, но, в то же время, его помнили на разных постах давно и он казался многим высшим чиновникам своим и привычным. Кроме того, овдовев, он женился на племяннице чати Рехмира, и теперь было кому о нем вовремя шепнуть прямо в царское ухо.

Его назначение оставило в некотором недовольстве царя, собиравшегося на очередные завоевания, старый двор и великий гарем, который, хоть и подрастерял силы, но ещё имел их премного, великую знать из Ири-Пат, Идущих следом и просто родовитых серов, семеров и чиновников гражданского управления. Значит, это был разумный компромисс.

Лишь Его Высочество был в бешенстве и ласково улыбался, а это не сулило в дальнейшем полезному Инебни никакой пользы, что и подтвердилось вскоре после первой же дани чужеземных стран Юга. По сути, это было не данью, а, скорее, дарами — ибо страны эти, хоть и торговали с Та-Кем, и уже были связаны с ней довольно прочно и тесно, не принадлежали ей и не управлялись её рукой никогда, не имели храмов ее Богов и крепостей с войсками. Но — называлось это данью и в столице и дворце данью и считалось.

Конечно, Его Высочество не мог отправить к Великому Миама или другому владыке царского посла или, тем более, царского посла во всякие чужедальние страны. Но зато у него много сил и власти было в войсках, и армия любила царевича как своего и взращённого внутри неё, и многие командиры уже пытались привыкать к его руке, как к хозяйской, той, что наказывает и кормит. В Та-Сети и сейчас ещё во многих случаях решает командир отряда войска, стоящего в городе, а не правитель этого города. А тогда… Многие Хранители тайн, Сопровождающие и писцы сновали снизу вверх и сверху вниз по Хапи, от царевича к генералам, от генералов к Великим и Владыкам чужедальних стран Юга.

Нельзя сказать, что дань того года, когда принцем Юга был Инебни, была плоха. Ее почитай и не было. Кроме того, Князь и страж Юга не удосужился добраться от столицы даже до Абу. А вот этого уже не любил сам Благой бог… При хорошем ведении дел у Царского сына Куша был бы шанс, но рядом с отцом был принц, который высмеивал «смехотворное правление этого ничтожного», Высшая родовая знать — Ири-Пат, Идущие следом, серы — готовы были терпеть полухудородного или даже впустить в свои ряды успешного принца Юга, но неудачника? Не помогло и родство с чати. И далее в мире власти имя Инебни не звучало, как будто его и не было.

Какое-то время Благой бог хотел отдать Юг в руки Аменемнеху, одному из своих генералов, который уже не раз и хорошо исправлял гражданские должности по повелению царя. Были уже даже исполнены надписи на пограничных камнях. Но Аменемнеху был умен и не хотел раздражать ни Великого царя, ни ставшего его соправителем принца. Он рассыпался в благодарностях на приеме по случаю вручения ему пера и браслетов [106] знаки достоинства царского сына Куша , но в тот же вечер встретился с принцем. Прямо и не увиливая он заявил Его Высочеству, что не может отказаться от назначения, не разгневав Его Величество, но не желает вызывать и неудовольствие Его Высочества. В итоге они вместе решили, что делать ко всеобщему благу и удовольствию. Новый Князь Юга выехал к Кушу со своей свитой. И одним из его помощником был Усерсатет.

Царский сын Куша остановился в Кубане, в одной из резиденций, и начал неспешно встречаться: с Великой Десяткой [107] наиболее значимые чиновники Куша и Вавата , с командирами гарнизонов, с жрецами, правителями более мелких городов, с Великими и владыками маджаев и чужедальних стран, с главами гильдий… А его заместитель носился по всему Кушу, побывал во всех храмах, казармах и крепостях, проехал самые важные пути и попытался понять, как все устроено и почему. Он успевал вернуться на самые важные приемы у владыки Юга. Его не боялись так, как если бы это был сам страж южных врат, ибо чин его был невелик. Ну, писец, один из многих в свите князя. Но, тем не менее, задабривали. Кое-кто предлагал помощь — за информацию о владыке. Кое-кто — провернуть выгодные, но немного сомнительные сделки. Я знаю это всё, ибо тоже был писцом и в будущем находился в подчинении у Усерсатета и во многом прошел те же пути. Я был молод и полон надежд на грядущее, но куда мне было с надеждами до надежд царского сына Куша.

А потом произошло удивительное. Аменемнех заболел. Никто не знал, что с ним, но приёмы прекратились. Говорили о лёгком недомогании, тяжелой, почти смертельной хвори, порче и проклятии, наведённых темным колдовством. Говорили также о жертвах, приносимых от имени князя в разных храмах — от Бухена и Семны до Небта и Бехдета. Заболеть может любой, даже благой бог. Небывалым было то, что Аменемнех направил специального гонца к Его Величеству с жалобой на непосильность для него должности правителя Юга и просьбой заменить его кем-то по выбору Его Величества. Никто не мог припомнить, чтобы от этой должности кто-либо когда-либо просил его освободить.

Многие гадали, кто будет новым князем Юга. Но не угадал никто. Ибо царским сыном куша стал Усерсатет. И тут многие прикусили язычки. Уж больно многое узнал и увидел «писец». И все быстро узнали, что принц, уже ставший соправителем Великого, благоволит новому, такому молодому князю. А он взялся за дело всерьез. Многие лишились постов. Некоторые — свободы. Правда, жизни не лишился никто. Везде закипели стройки, как того желал великий царь, строили храмы — в Кубане, Бухене, Миаме строились прекрасные храмы Хора. Его Величество любил и умел не только воевать. Ещё больше он любил обустраивать страну, в первую очередь — вновь присоединенные земли, делать из многого мелкого одно великое. А для этого надо много строить. По задумке царя, боги Та-Кем и местные боги сливались в единые божества, что ещё сильнее привязывало недавно присоединенные земли. В Бухене Усерсатет надзирал за завершением строительства храма Хора Бухена, в Кубане — храм Хора Кубанского. Но больше всего он любил Сиенну, где возвел свою резиденцию. Там же он руководил сооружением святилища богини Анукис, и оно стало его любимым храмом, и первым, на котором появились прославляющие его записи, сделанные священными знаками. Стройки давали работу и увеличивали торговлю. Увеличивали торговлю и новые рудники, заложенные наместником. Их разведали давно, но прежние наместники не спешили начинать новые разработки — на дорогах было ещё неспокойно, да и данью Его Величество был доволен. Но Усерсатет спешил показать, что царь выбрал правильного князя. Он быстро навел порядок, сначала — до второго порога, потом — и до третьего. Поток грузов рос, и корабли уже не могли идти, не мешая друг другу. В обход первых порогов в незапамятные времена были вырыты по приказу царя каналы. Еще и сейчас видна стела с надписью, сделанная старинным, едва понимаемым священным письмом главным строителем каналов тех, чиновником Уной: «Сделал он соответственно пять каналов, все они обработаны обжигом». Но к этому времени проходить кораблям можно было уже только по двум.