Джонатан Мэйберри - Огонь и пепел

Никто не произнес ни слова, когда подошел рейнджер. Однако Перуцци опустил пистолет.

— Гримм, — сказал Джо, — сидеть.

Пес немедленно перестал рычать и сел. Но его глаза горели явным желанием укусить нечто, что завопит.

Джо подошел к Перуцци и продолжал идти, пока солдат не отступил, оставив свою позицию. Он заставил мужчину отойти до самого моста. Плечи Перуцци, его пятки и затылок ударились о сталь. Не сводя глаз с Перуцци, Джо протянул руку и забрал у него пистолет. Он уронил магазин в песок, вытащил патроны и выкинул пистолет в ров.

Перуцци открыл рот, собираясь запротестовать, но Джо наклонился вперед так, чтобы их лбы соприкоснулись.

— Давай, сержант, — тихо пробормотал Джо, — скажи. Скажи что-нибудь. Скажи, что именно у тебя на уме, потому что, как ты знаешь, меня всегда интересовали мысли в твоей голове. Иногда это похоже на фантастику. Трудно поверить, что там работает человеческий мозг.

Перуцци смог выдержать взгляд Джо три секунды, а потом опустил глаза. Но Джо это не интересовало. Он отклонился назад, чтобы поднести руку и резко похлопать Перуцци по лбу.

— Я не понял, — сказал он. — Я пропустил ту часть, где ты извинился перед этими девушками и моим другом Бенджамином?

— М-мне жаль, — пробормотал Перуцци.

Джо похлопал его по щеке.

— Ага, знаю, что так и есть, — он все еще стоял спиной к трем другим солдатам. — Всем здесь будет нехорошо, если я повернусь и увижу, что вы, трое подпевал, все еще целитесь из ружей, а не стоите на страже с ними.

Гримм снова зарычал, тихо, но многозначительно.

Солдаты встали по стойке смирно.

Джо одарил Перуцци испепеляющим взглядом.

— Мы не вернемся к этому разговору, сержант Перуцци?

— Нет, сэр.

— И я могу спокойно спать ночью — каждой ночью — уверенный, что ничего плохого не произойдет с этими четырьмя молодыми людьми… или их другом в лаборатории. То есть мы пришли к соглашению, так?

— Да, сэр.

Джо улыбнулся. Это была широкая веселая улыбка. Та, что мэр Кирш назвал бы улыбкой «Черт!». Бенни знал, что никакого намека на шутку в этой улыбке не было.

— Хорошо, — сказал рейнджер. — Теперь как насчет того, чтобы запустить сирены и опустить этот мост?

Солдаты быстро принялись за работу.

Джо бросил быстрый взгляд на Никс, Лайлу, Бунтарку и Бенни.

— Нельзя стоять и торговать зомби-картами весь день, ребята. Зря тратим дневной свет.

Святой Джон поднял голову, чтобы кроваво-красный свет умирающего солнца оросил его лицо.

Он слышал движения жнецов позади себя. Красное Братство формировало первые ряды — в пять сотен. За ними строилась основная часть армии.

Команды бежали вдоль рядов с ведрами, переполненными химикатами, которые создала сестра Сан. Все жнецы опускали в ведра свои красные ленты и снова привязывали их к лодыжкам и кистям, продевали через петли на поясе и прикалывали к рубашкам между раскрытыми крыльями ангела. Это была самая отвратительная и мощная версия химиката, формула, которую сестра Сан усовершенствовала, чтобы приспособиться к взрывам агрессии серых людей. Иногда жнеца побеждали и пожирали, несмотря на химикаты, но это было нормально. Если такое происходило, значит, того желал бог, а выжившие жнецы праздновали, что один из них отправился во тьму.

Кроме того, святой Джон мог позволить себе потерять несколько жнецов. Он мог позволить себе потерять несколько сотен. Армия численно выросла, когда всадники на квадроциклах связались с товарищами по всей Калифорнии, Юте, Айдахо и Неваде. Некоторые из них были высланы ночью, когда святой Джон ушел от места поражения матушки Розы у ворот Убежища. У него было более трех сотен рабочих квадроциклов и тысячи жнецов. Некоторые из них принесли присягу тем же днем. Среди новых приспешников встречались бывшие охранники торговцев и охотники за головами, жившие в девяти городах. Они были невероятно рады, и желали поделиться всеми секретами этих городов.

Святого Джона поразило, что у большинства городов были только заборы из сетки-рабицы для защиты от серых людей.

Словно угрозой были только мертвые.

Словно мертвые вообще являлись реальной угрозой.

Словно волю бога можно так легко игнорировать.

Это разозлило святого Джона. Он чувствовал, что это проявление неуважения к важности его миссии. Это казалось вызовом, хвастовством. Или приглашением доказать каждому грешнику за этими хрупкими стенами, что волю Танатоса — слава его тьме — нельзя игнорировать.

Он открыл глаза и снова взглянул на табличку, чтобы насладиться моментом. Это не был один из знаков напечатанных машиной. Это была вывеска, сделанная от руки на пустой скобяной лавке, стоящей у обочины четырехполосного шоссе.

Дорога шла вниз по склону около километра и останавливалась у ворот сетчатого ограждения. Святой коснулся серебряного свистка, висящего на шее.

— Добро пожаловать в Хейвен, — прочитал вслух святой Джон, наслаждаясь каждым слогом.

Он поднял свисток к губам.

Он призвал не армию жнецов.

Ответом на его зов стал оглушительный стон голода, гром которого прокатился по холму к металлическим воротам.

Когда зомы отошли к дальнему концу аэродрома, Джо сказал Бенни и девушкам следовать за ним и провел их мимо лаборатории и первых двух ангаров. Гримм бежал рядом с ним, и его броня щелкала на каждом шагу: пес продолжал кидать сердитые взгляды на сирены и зомов. Крепкий забор из сетки-рабицы создавал безопасный коридор между зомами и ангаром. Рама забора стояла на колесах, поэтому всю конструкцию можно было переместить для самолета и другого транспорта. Главные двери ангара закрыты, но Бенни увидел, что ворота поменьше приоткрыты, и он захотел заглянуть внутрь.

Первый ангар был заполнен частями сломанных машин: вертолетов, маленьких самолетов, танков, бронемашин, джипов, армейских вездеходов и мотоциклов. Все они были разобраны, а некоторые части отсутствовали. Ничто не казалось целым, все было старым.

— Что это? — спросила Никс, склонившись рядом с Бенни, чтобы взглянуть.

— Мусор, — сказал он.

— Где все остальное? — продолжила девушка. — Я думала, что они заново строят машины.

— Похоже, что разбирают.

Они поспешили к остальным, но снова остановились у второго ангара. Здесь располагались ряды квадроциклов камуфляжного цвета. С больших рабочих столов свисали неизвестные детали двигателей. Рядом находились сундуки с инструментами на колесах, схемы машин были приклеены к стенам. И снова здесь витал запах опустелости. Словно работу над восстановлением машин забросили. Недели или месяцы назад.