Наталья Тимошенко - Мертвая неделя [СИ litres]

Стараясь не испугать Полину, Мирра осторожно опустила ноги на пол и позвала ее. Полина, конечно, все равно вздрогнула, но тоже не вскрикнула. Обернулась резко и шумно выдохнула.

– Ох, это ты, – прошептала она. – В этом доме пугает каждый шорох.

– Ты почему не спишь?

– Я спала. Но потом проснулась. Сама не знаю, что разбудило. Не то какой-то звук, не то свет.

– Ложись, – велела Мирра, – пряча ноги под одеялом. – Не стоит на них смотреть.

Полина послушно кивнула, бросила еще один взгляд за окно и медленно побрела к дивану. Мирра понимала ее. Сама вчера точно так же пялилась в окно и не могла оторваться. Было что-то завораживающее в ночном шествии мертвых, что-то, задевающее самые потаенные струны души. Возможно, это просто жажда адреналина, контролируемый страх. Ведь когда стоишь по эту сторону, ощущаешь себя в безопасности, зная, что опасность совсем рядом, на расстоянии вытянутой руки. Это будоражит, заставляет сердце биться чаще, и смотреть, смотреть…

Громкий стук сверху заставил обеих вздрогнуть. Мирру, как всегда, молча, Полина все-таки тихо вскрикнула, но тут же испуганно зажала рот руками. Боялась не то разбудить рыжую, не то привлечь внимание чего-то чужеродного, присутствие которого обе почувствовали сразу. Оно будто нависло над ними мрачной тенью, трогало затылок холодной лапой, шумно дышало в ухо.

Звук раздался над их головами: не то на чердаке, не то на крыше. Кто-то то ли что-то уронил, то ли неудачно приземлился сам. Несколько секунд было тихо, а затем послышались шаги. Теперь совершенно точно кто-то ходил по чердаку. Но как он туда попал? Мирра еще днем обошла дом, осмотрелась. На чердак можно было забраться по маленькой лестнице в сенях, но входная дверь не открывалась, они бы услышали.

Или именно этот звук и разбудил ее?

– Полина, – позвала она, – кто-то входил в сени? Ты не слышала?

Полина отрицательно замотала головой. Она так и стояла посреди комнаты, обхватив себя руками, и прислушивалась к шагам. В свете вновь заливающей комнату луны было видно, как она мелко дрожит, как поджимает пальцы ног, будто внезапно замерзла.

– Не входил никто, – почти не разжимая губ, прошептала она.

На чердак вела еще одна маленькая дверца, открывавшаяся на улицу, но она находилась на высоте около трех метров, к ней так просто не подобраться. А приставить лестницу невозможно: мешала бочка с водой внизу. Тогда как кто-то забрался туда?

Варианта оставалось два: либо кто-то весь вечер прятался в сенях, чтобы попасть на чердак, а они ходили мимо и не видели, либо по чердаку сейчас расхаживает тот, кому не нужны ни лестницы, ни двери. Баба Глаша совершенно точно не залезала к маленькой дверце, не ставила на нее дополнительную защиту. И Мирра не знала, какой вариант кажется ей страшнее.

Шаги вдруг стихли, как будто тот, кто ходил по чердаку, остановился, замер, затаился в ожидании. Затаились и Мирра с Полиной, не зная, чего ждать. Прошла минута, за ней другая, зазвенела от напряжения тишина, словно кто-то задел тоненький колокольчик, и Мирре уже начало казаться, что она слышит осторожное дыхание. Едва ли она могла слышать того, кто находился на чердаке, скорее, это было дыхание Полины, но когда ночной гость побежал, громко и быстро топая ногами, она опять вздрогнула. Полина в мгновение ока оказалась на диване рядом с Миррой. Залезла под одеяло и крепко-крепко обняла ее. Мирра не сопротивлялась, обняла в ответ. И чтобы успокоить Полину, и чтобы было не так страшно самой.

Гость бегал по чердаку, что-то роняя, ударяясь в стены, гремя и стуча. От этих звуков сердце заходилось в бешеном ритме, а руки крепче сжимали ладони Полины. Обе тряслись, как осиновые листы, и ничего не могли с собой поделать. Полина тоненько скулила, и это раздражало Мирру сильнее звуков на чердаке. Хотелось ударить ее, встряхнуть, заставить замолчать. Возможно, потому что это она могла сделать, а прекратить то, что творилось на чердаке, было не в ее силах.

От шума проснулась рыжая. Резко села на кушетке, огляделась и как-то сразу поняла, что происходит. По ее лицу удушливой волной прокатился страх, глаза расширились, превратились в два бездонных озера, и сложно было сказать, что именно удержало ее от того, чтобы тоже не оказаться на диване Мирры.

– Что происходит? – слишком высоким шепотом спросила она.

– Что-то забралось на чердак, – ответила Мирра.

Полина при этом так сильно сжала ее ладонь, что она едва не вскрикнула. И только секунду спустя поняла, чего та так испугалась. Полина вытащила руку из-под одеяла и указала на окно. Мирра оглянулась, и сердце пропустило удар или два. В их дворе стояли навьи. Шесть или семь, издалека сосчитать было сложно. Они стояли в паре метров от окна и смотрели на них. Точнее, лиц Мирра не видела, но ей казалось, что она кожей чувствует устремленные на них взгляды.

Навьи были необычными, отличались от всех тех, кого она видела раньше. Эти тоже были в белом одеянии, но не в свадебных платьях, а не то в плащах, не то в коконах. Больше всего было похоже, будто они с головой завернуты в простыни. И лишь несколько секунд спустя Мирра поняла, что навьи не стоят во дворе, а медленно приближаются к окнам. Ближе, ближе, и вот уже первая совсем рядом с тем окном, возле которого стоит кушетка рыжей.

Лика не смотрела в окно, а потому, когда скулеж Полины стал громче, а навья вытянула тонкую руку и поскреблась ногтями в стекло, она наконец обернулась, увидев прямо перед собой скрытое белой пеленой лицо мертвячки, через которую просматривались очертания носа и губ, завизжала так громко, так пронзительно, что у Мирры заложило уши. Мгновение – и Лика оказалась рядом с ними.

– Тихо, – прошептала Мирра. – Тихо, они не войдут. Баба Глаша ведь поставила защиту.

Успокаивало это мало. Все навьи уже приблизились к окнам, стояли теперь прямо за стеклом, пялились на них через покрывала и тонко покачивались на ветру. Мирра сосчитала их: шесть. По три у каждого окна.

Снова что-то грохнуло на чердаке, и кто-то внезапно выключил луну, будто лампочку. Мгновенно стало так темно, что не видно было ни комнаты, ни окон, ни даже друг друга. Мирра подумала бы, что ослепла, если бы тяжело и шумно не задышала рядом Полина. Что-то изменилось и для нее, еще сильнее испугало, а значит, и она перестала видеть.

– Мирра… Мирра, это ты трогаешь меня за лицо? – все тем же свистящим шепотом спросила Лика.

Мирра не ответила. Не смогла, перехватило дыхание: Лика отозвалась из другого конца комнаты. Когда она встала и ушла, Мирра даже не почувствовала. Полина, очевидно, тоже испугалась, потому что вцепилась в ее руку еще сильнее, задышала прерывисто, со свистом.

– Я здесь, это не я, – отозвалась Мирра.

– Мамочки! – взвизгнула Полина… тоже не рядом. Ее голос донесся откуда-то со стороны двери. Но кто-то тогда держится за ее руку, кто дышит ей на ухо?!