Чад Луцке - О приютах и мухах

Зал наполняется аплодисментами и даже свистом. Я начинаю размышлять, многие ли стали бы хлопать, если бы знали про маму, которая, закоченев, осела на колени на полу, где полно мух. Увели бы они меня со сцены, сорвали бы бейджик, вытолкали бы за дверь, провели бы по-быстрому ритуал отлучения?

Не отрывай глаз от приза.

Миссис Пенни снова объясняет правила, на этот раз зрителям.

— Когда называют имя ученика, он подходит к микрофону и судья дает ему слово, после чего ученик проговаривает его, произносит по буквам и повторяет еще раз. Если слово произнесено правильно, ученик садится обратно и ждет следующей очереди. Если совершена ошибка, ученик исключается и должен покинуть сцену. Конкурс продолжается до тех пор, пока на сцене не останется только один ученик. Итак, довольно церемоний, давайте начинать.

Последние слова будто бы эхом разносятся по огромному залу. Некоторые зрительские места свободны, и я представляю, что на одном из них сидит папа и показывает мне палец вверх.

Судья, который сидит за столом перед сценой, между рядами сидений, называет имя:

— Венди Макги.

Девочка в конце моего ряда поднимается и направляется к микрофону.

Ей дают первое слово.

— Дифференциал.

Зрители следят, как она собирается с мыслями и произносит слово про себя. Потом подходит к микрофону и говорит:

— Дифференциал. Д-И-Ф-Ф-Е-Р-Е-Н-Ц-И-А-Л. Дифференциал.

Судья улыбается и говорит, что ответ правильный. Раздаются негромкие аплодисменты, и девочка возвращается на место. Далее называют следующее имя, потом еще. Каждый отвечает идеально, без ошибок. Все так же уверены в себе и готовы, как и я.

Наконец называют мое имя, и я приближаюсь к микрофону. Меня находит прожектор, и мне трудно увидеть зрителей. В зале мгновенно становится жарко, и голос судьи откуда-то спереди произносит: 'Легендарный'. Слово гремит в динамиках по обе стороны от меня.

Как и другие, кто был передо мной, я сначала повторяю слово про себя, чтобы удостовериться в правильности написания. А потом произношу вслух.

— Легендарный. — Я называю слово, потом повторяю по буквам. На какой-то момент теряюсь и не могу понять, произнес я 'легендарный' или 'легиндарный'.

На секунду меня охватывает паника.

Я даже не слышу, как судья объявляет, что я ответил правильно. Зато слышу зрителей. Они разражаются аплодисментами, и я слышу голос Картера: 'Красавчик, Дэн!' Едва не трясясь, я возвращаюсь и сажусь на свое место.

Я чувствую, что самое страшное, мое первое слово, позади. А потом наблюдаю за тем, как кто-то ошибается. И когда этот кто-то уходит к краю сцены, спускается и исчезает в темных коридорах, у меня сводит живот. Ведь еще совсем недавно мы все казались несокрушимыми.

Прежде чем снова наступает моя очередь, ошибается еще один ученик. Все сочувственно смотрят, как тот стыдливо покидает сцену и уходит в темноту. Я пока не слышу ни одного слова, которое не сумел бы повторить по буквам, даже из тех, на которых ошибаются другие ученики.

Мне дают следующее слово: Осведомленность.

И следующее: Обогащение.

Археология.

Музицировать.

Я по-прежнему знаю все слова, хотя, признаюсь, немного мешкаю с 'археологией'. Нас остается четверо, но затем темнота засасывает Рэймонда Дегрейвза, когда он пропускает 'х' в слове 'синхронизировать'. Когда Рэймонд уходит, я понимаю, что теперь получу как минимум ленточку. Я фактически выиграл! Одна из ленточек — моя! Я в тройке! Я не пытаюсь сдержать улыбку, которая во всю ширину возникает у меня на лице. И пока я в оцепенении смотрю на ленточки, вылетает еще один участник. И вот я борюсь за первое место. Эта мысль меня почти ошеломляет, улыбка исчезает. Я в ужасе.

Среди пустых рядов остаюсь только я и Трейси Шепард. Проходит еще четыре раунда, мы оба правильно называем все слова и играем дальше. Потом Трейси дают очень сложное слово, и я рад, что оно не попалось мне. Я бы с ним не справился. Первое слово, которое я не знаю. Но Трейси без запинки произносит его верно, собирает аплодисменты и садится на место.

Мысль о том, что такое слово легко могло попасться мне, обескураживает, и я подхожу к микрофону неуверенный в себе. Готовый к поражению. Зрители, которых мне удается разглядеть за ярким светом прожектора, не улыбаются. Каждый напряжен, чуть не хмурится, будто им неудобно смотреть на происходящее. Я вижу Картера. Он что-то жует — наверное, карандаш. Не улыбается, не кривляется, только напряженно жует, потом сплевывает.

— Декомпозиция.

У меня едва не подгибаются колени, когда я это слышу. Мне кажется, это какая-то жестокая шутка, будто судья надо мной насмехается. Я, должно быть, выгляжу так, будто мне нужна дополнительная помощь, потому что он повторяет слово, теперь громче:

— Декомпозиция.

А потом произносит предложение:

— Гниющий фрукт находился в состоянии декомпозиции.

Это похоже на заговор, и все зрители будто знают, что моя мать гниет дома, пока я стою здесь на сцене, пытаясь выиграть что-то на память о временах, проведенных в Магуайрской школе. Я чувствую, как меня бросает в жар. Наверное, так бывает, когда кто-то краснеет или когда случается прилив крови, на который жалуются Хелен и Джерри за картами, обмахивая журналами свои покрасневшие лица.

В зале гробовая тишина. Пусть я вижу не всех, но ощущаю присутствие каждого. У меня стучит в висках, пересыхает в горле. Последние шесть дней сказываются на мне сильнее, чем я мог вообразить, и у меня на глазах наворачиваются слезы, готовые вот-вот скатиться по щекам.

— Мама, — говорю я прямо в микрофон, и мой голос усиливается, достигая каждого уха в зале, звуча гораздо громче, чем нужно. У меня дрожит подбородок, сдерживать слезы я больше не могу, перед глазами плывет. Я слышу, как кто-то фыркает, хихикает, перешептывается. Взгляд на вещи полностью меняется, и я чувствую, что победа была бы незаслуженной. И прежде чем проиграть у всех на глазах, я решаю положить всему конец.

— Де… Декомпозиция. Д-Е-К-О-М-П…И-З-И-Ц-И-Я.

Слышится всеобщий вздох, и судья говорит, что ему жаль, но ответ неверный. Я ухожу за кулисы, миссис Пенни следует за мной. Догнав меня, она кладет руку мне на плечо и спрашивает, все ли у меня хорошо. Я говорю, что да. Она успокаивает меня: ничего страшного, если я не знаю, как пишется слово, я победитель уже потому, что занял второе место, и, если бы даже не занял, все равно был бы победителем просто потому, что попытался. Она говорит, что гордится мной. Я благодарю ее в ответ: пусть она думает, что это все только из-за того, что я неправильно произнес слово.

— Вот, милый. Ты заслужил. — Она вручает мне красную ленточку с дощечки с призами. — Поздравляю, Дэнни. А теперь иди домой и расскажи всем, какой ты молодец.