Владимир Алеников - Очень тихий городок

– Вот посмотри всё же, – сказал он со значением. – Кое-что очень интересное…

При этом покосился на Алину – не хотел говорить при ней.

Артём на папочку даже не взглянул, сказал устало:

– Там внизу ужас что творится, Миш! Всё это говно продолжается. Звони в область, где там они все? Скажи, нужна срочная помощь. Скажи, убиты начальник полиции и дежурный по отделению. Убийца сбежал.

Миша застыл, он не мог поверить в услышанное.

– Как убиты? – тупо переспросил он. – Кто сбежал?

– Так, очень просто, убиты. Убийца – Рудольф Новиков.

– Инвалид? – на всякий случай уточнил Миша.

– Инвалид, – подтвердил Артём.

– Как это… – опять начал было Миша, но вдруг его осенило.

Информация, которую он надыбал, теперь становилась ещё более важной. – Ты был прав, Тёма! – заволновался он. – Открой папку!

– Что тут?

– Посмотри, я тебя прошу!

Артём открыл папку, стал пролистывать документы. Миша, уже не обращая внимания на Алину, быстро пояснял:

– Южинск на наш запрос ответил, что Кондаковы пять лет назад продали дом и уехали в неизвестном направлении. Вроде бы тупик. А дальше, как говорится, случай помог. Я искал адрес своего приятеля в Святопольске, хотел ему открытку послать с днём рождения. Женька Кондратьев, мы с ним вместе в армии служили. Ну и полез в адресную книгу. А там рядом с Кондратьевым увидел фамилию – Кондаков Юрий Фёдорович. Могло быть, конечно, и совпадение. Но я, раз уж наткнулся, решил проверить. Оказалось, что Роман Кондаков по отчеству Юрьевич, а инициалы отца – Ю. Ф. В общем, я стал искать. И вот в конце концов нашёл. Это распечатка с архивного сайта Святопольского загса. Видишь, Кондаков Юрий Фёдорович, проживающий на Партизанской, 24, скончался четыре года назад от инфаркта миокарда. Между прочим, купил он квартиру на Партизанской всего за год до этого. Это вот из Горимущества информация. А теперь смотри дальше. Через год после смерти Юрия Фёдоровича его вдова Варвара Максимовна Кондакова, в девичестве Окунь, выходит замуж за Филиппа Афанасьевича Заблудшего, проживающего у нас в Приозёрске. – Миша сделал паузу и торжествующе закончил: – И переезжает сюда вместе с сыном Романом. Роман поступает в школу, в девятый класс, но уже под фамилией Заблудший. Всё ясно?

– Заблуда? – удивлённо пробормотала Алина.

Артём посмотрел на неё невидящим взглядом, он сосредоточенно думал.

– Рома Заблудший? – медленно проговорил он. – Вот, значит, кто ты такой! Послушай, Миш, так теперь мы знаем, куда отправился Рудик Новиков!

– Куда? – озадаченно спросил Сердюков.

До него, как правило, всё доходило не сразу.

Артём вдруг изменился в лице.

– Чёрт! – заорал он.

Здоровой рукой достал мобильник, быстро набрал номер, напряжённо прислушался к гудкам.

Гудки прекратились, тут же включился ответчик.

– Я, к сожалению, сейчас не могу вам ответить, – виновато зазвучал нежный голос Светы Коноваловой. – Но, если вы скажете, кто вы, я вам обязательно перезвоню, как только смогу.

Артём раздражённо бросил телефон на стол. Потом спросил у Алины:

– Ты знаешь, где Заблудший живёт?

Она кивнула:

– Конечно. На Старой улице. Зелёный двухэтажный дом с башенкой. Там один такой.

Артём кивнул, хмуро посмотрел на свою распухшую руку. Лёд в полиэтиленовом мешке уже почти растаял, держать её дольше в этой холодной воде было довольно бессмысленно.

Сушкин проследил за его взглядом, сообразил:

– У нас в аптечке есть пластиковый бинт!

– Давай! – обрадовался Артём.

Когда заматывали кисть, ему стало совсем плохо, боль была дикая. Он почувствовал, что ещё немного – и потеряет сознание.

Спросил, еле двигая одеревенелыми губами:

– Выпить нету?

– Конечно есть, – тут же ответил Миша. – У Сушкина в столе всегда есть.

Так и оказалось. Фляжка Сушкина была почти пуста, но Артёму хватило и пары глотков. Водка обожгла нутро, ему сразу стало легче.

– Звони, Миша! – распорядился он.

– Куда? – уточнил тот.

– Всюду звони, куда можешь. Ольшанского вызови! Поднимай всех на ноги, отправляй на Старую улицу! Да, проследи, чтоб трупы внизу не трогали и не следили там. Я поехал!

Артём быстрым шагом направился к выходу.

– Как же ты машину поведёшь? – спросил Миша.

– Там Храпченко ждёт, он довезёт, – на ходу ответил Артём.

– А я как же? – крикнула Алина.

Артём остановился на секунду, оглянулся:

– Её можешь отпустить.

Артём ушёл.

Миша посмотрел ему вслед, озабоченно взялся за телефон. Однако прежде чем звонить, не удержался, спросил у Алины:

– Слушай, а как это инвалид их убил?

– А ты сходи вниз, позырь! – насмешливо отозвалась она. – Сразу фишку просечёшь!

Артём выбежал во двор, распахнул дверь «Жигулей». Машина была пуста.

На пассажирском сиденье белел исписанный крупным корявым почерком листок:

«Начальнику отделения полиции г. Приозёрска,

полковнику Балабину Б. Д.

от Храпченко С. И.

Заявление.

В связи с невозможностью дальнейшего прохождения службы прошу досрочно с сегодняшнего дня уволить меня из органов общественной безопасности…»

Дальше Артём читать не стал. Громко выругался, обежал машину, сел за руль. Ключ самовольно оставивший службу Храпченко, слава богу, с собой не забрал, он торчал в замке.

Артём завёл мотор, придерживая руль коленом, переключил левой рукой скорость. «Жигули» с рёвом рванулись со двора.

Ромка пришёл в себя.

Прежде чем новая волна безумной боли опять захлестнула его, он в ужасе увидел, как совсем рядом с ним, в кровавой луже, почему-то лежит одетая в рукав от его бирюзовой рубашки рука. Ещё через мгновение он сообразил, что это его собственная рука, и опять потерял сознание.

Когда снова очухался, то услышал, что где-то далеко звонит телефон.

Чуть приподнял голову, увидел смотрящего на него своего одноклассника Рудика Новикова. Правая рука Рудика заканчивалась чем-то жутким.

Ромка всмотрелся и увидел, что это – окровавленная пила.

Жужжащая пила!

Тут же всё встало на место.

– Прости, прости меня, Немец! – изо всех сил закричал он. – Немец! Рудик! Ради бога, прости меня!

Ромке казалось, что он орёт на весь дом, на самом же деле он почти шептал.

Рудик с любопытством смотрел на него, вроде как прислушивался к этому шёпоту.

Потом грустно усмехнулся.

Света прильнула к двери в ванной, стараясь уловить, что происходит в гостиной. Ещё недавно оттуда доносились какие-то крики, а теперь всё смолкло, только было слышно, как звонит телефон.

Она подождала ещё чуток, затем выключила свет и осторожно открыла дверь.

Телефон в гостиной перестал звонить.

Стало совсем тихо, только слышно было, как на мерзкой, высокой ноте жужжит пила. Как будто незримая бормашина уныло сверлила чей-то зуб.