Джонатан Мэйберри - Плоть и кости

— Но ты-то, Эндрю, все еще коптишь небо.

Жнец положил ладонь на крылья, изображенные на груди.

— Жнецы — это святые служители нашего бога. Нас попросили остаться здесь и проводить последних заблудших, таких, которые подобно тебе отказываются поверить во тьму.

— Точно. Проводить, убивая их. Это настоящее сострадание с вашей стороны.

— Но это и есть истинное сострадание, Картер. — Он опустил косу на землю, и в его позе, движениях и манере разговора произошла явная перемена. Казалось, он вел себя по-приятельски. — Послушай, старик, когда мертвые восстали, я был рядом с тобой в самой гуще этого ада. Мы забрали с собой всех тех людей из Омахи. Построили Тритопс и начали новую жизнь.

— Точно, именно поэтому…

— Позволь мне договорить, — прервал его Эндрю. — Выслушай меня.

Картер вздохнул, поведя дулом дробовика:

— Только быстро.

Брат Эндрю кивнул:

— Мы с тобой выжили, когда множество других людей погибло, потому что были готовы к трудностям. Сколько уикендов мы провели за охотой и рыбалкой, прежде чем разразилась катастрофа. А помнишь годы в сражениях в песках Ирака и Афганистана? Мы научились выживать, Картер, и мы выжили… и помогли выжить многим людям.

Картер кивнул.

— Но ради чего? — спросил Эндрю. — Чего мы в результате добились? Что нам пришлось устроить ради этого? После первых нескольких недель, когда мы скрывались в старом торговом центре, мы решили, что нам повезло. Мы вообразили, что бог смилостивился над нами, верно? Но что произошло потом? В первую же зиму мы потеряли половину людей, которых спасли. Дизентерия, три эпидемии гриппа, туберкулез… этот список можно продолжать бесконечно. Болезни уничтожили больше людей, чем серые люди, и мы с тобой много где побывали и потому знаем, что так происходит повсюду. Помнишь Ошкош? Целое поселение вымерло от чумы. Настоящей бубонной чумы. То же самое произошло и с Бриджпортом, и кто знает, сколько еще городов постигла эта напасть? Похожая беда произошла и в Вайоминге. Каспер, Форт Уошейки, Арапахо — все они были уничтожены чертовым гриппом. Именно оттуда и пошла вторая волна серых людей. И не потому, что они сами перекусали друг друга, а военные сбросили ядерные бомбы. Миллионы людей умерли от плохой воды, испорченной пищи, инфекций, бактерий, паразитов. К тому времени, когда мы добрались до Айдахо, сколько людей у нас осталось? Лишь немногие из тех, кто начинал.

История, которую рассказывал Эндрю, подтвердила худшие предположения Чонга о мире за пределами заграждения, окружавшего Маунтинсайд. Девяти городам в Сьерра-Неваде повезло, что у них были отличный врач и фармацевт, которые знали, как изготавливать антибиотики. Отец Чонга часто говорил, что эти двое мужчин спасли больше народу, чем те, кто умел стрелять или обращаться с холодным оружием. Когда Чонг передал его слова Тому, тот полностью согласился.

— И что ты хочешь этим сказать, Эндрю? — прорычал Картер. — Ты намекаешь, что наша работа, проделанная за все эти годы, оказалась пустой тратой времени?

— Именно об этом я и говорю, брат, — откликнулся Эндрю. — Когда мы построили Тритопс и осели там, был ли у нас хоть один год без ужасной эпидемии гриппа? Удалось ли нам хоть раз собрать хороший урожай? Мы охотники, старик, но не фермеры. Конечно, у нас на столе регулярно бывала оленина и мясо кабана, но этого никогда не оказывалось достаточно. Даже наполовину. — Он перевел дух. — И сколько люди должны набивать себе шишки, прежде чем наконец осознать истину?

— И что это за истина?

— Единственная истина, которая имеет значение, — ответил Эндрю. — Мы вымираем, потому что это предопределено. Серая чума, голод, другие болезни, пожары и многое другое. Все это подобно эпидемиям Древнего Египта. Истинный бог явил нам свое лицо и зовет домой, Картер, предлагая свободу от рабства.

— Через убийство? — резко спросил Картер.

— Это не убийство, это эвтаназия, и она одобрена самим богом. Послушай, до эпидемии человечество, погрязшее в грехе и разврате, было подобно человеку, пожираемому раком, мучительно умирающему и молящему об облегчении. И наш бог услышал, Картер. Разве ты не видишь? Наш бог. Когда твой Бог отвернулся от тебя, истинный бог услышал. Эту истину открыли нам святой Джон и матушка Роза. Труд жнецов — святое дело. Через нас бог желает милостиво положить конец боли и мучениям. — Эндрю покачал головой. — Как ты можешь говорить мне, что мы, каждый день окруженные этой природой, которая каждый проклятый день пытается нас уничтожить, все равно должны продолжать жить и страдать?

— Ты безумец. Как и все вы.

— Неужели? Подумай об этом, Картер. Подумай, сколько людей присоединилось к жнецам с тех пор, как святой Джон начал распространять истину. Тысячи. Целые армии с запада. Скорее всего, сейчас таких, как мы, гораздо больше, чем тебе подобных. Это не помешательство двух человек, — сказал Эндрю. — Люди уже знают, что жизнь на земле закончена. Они знают. Когда они слушают святого Джона, то не думают, что это что-то плохое. Они испытывают облегчение. Вот в чем истина, брат. Люди просто устали от борьбы, они поняли, что возможности победить больше нет. Только не здесь, пока они все еще находятся в ловушке плоти.

Но Картер покачал головой:

— Мне плевать, сколько народу присоединилось к вам, Эндрю, я считаю, что, если бог говорит, что причинять вред людям, убивать их — это правильно, если он требует убить мою маленькую дочь, тогда этот бог лжец. И вся ваша истина — ложь.

Печаль омрачила лицо брата Эндрю. Он глубоко и устало вздохнул.

— Я попытался, Картер, — грустно сказал он. — Потому что нас многое связывает, потому что мы были как братья. Поэтому я и попытался.

Картер направил дробовик в лицо Эндрю.

— Конечно, и только потому, что мы были друзьями, я дам тебе шанс, Эндрю. Бросай косу и убирайся ко всем чертям, и будем считать, что этого разговора не было.

Но жнец печально покачал головой:

— Готов поспорить, у тебя не осталось патронов. А иначе ты подарил бы мне тьму.

Картер упер дробовик в плечо.

— Хочешь выяснить?

— Да, — серьезно ответил жнец. — Я хочу умереть. Ты еще этого не понял? Так что или нажимай на курок, или присоединяйся к нам.

— Я увожу свою семью подальше отсюда. И тебе не придется больше о нас беспокоиться.

— Куда?

— Туда, где вы нас не достанете. В безопасное место.

— А почему бы не сказать, как называется это место? Или ты боишься произнести вслух слово «Убежище»?

Даже с того места, где он затаился, Чонг услышал испуганный вздох Картера.

— Да ладно, приятель, неужели ты думал, что мы не знаем про твои поиски Убежища? Мы знаем, что с тобой сестра Маргарет. Наши разведчики видели ее. Есть только одно место, куда она могла бы увести тебя и спрятать от нас.