Валерия Спасская - Время светлячков

— Прости меня, — прошептала она, чувствуя, как комочки земли рассыпаются в её ладонях, и она необратимо соскальзывает вниз.

Брат улыбнулся грустно, покачивая головой, его почти бесплотные губы приоткрылись, будто он хотел ей что-то сказать, но уже не мог. Сила света увлекла его вверх, а Камилу поглощала земля — любимая, вечная, изученная от и до, состоящая из крошечных частиц минералов и металлов, с которыми она зналась с рождения, будто они были её семьёй.

— Кристо, — прошептала она, и солёные тёплые слёзы заструились по щекам, возвращая память и жизнь, в которой не хотелось просыпаться.

* * *

Вначале вернулось дыхание.

Лара ощущала его как скрытую силу, просыпающуюся внутри — в этих цикличных движениях было много огня — будто лава из недр земли поднималась к жерлу вулкана и закипала у кратера, готовясь вот-вот выползти наружу, но что-то останавливало её — некое успокаивающее противодействие, нежное, мягкое, но настойчивое.

Она хотела отрыть глаза, но веки были непривычно тяжёлыми. Сознание мало-помалу возвращалось, и она завопила от страха, не понимая, что происходит.

Собственный крик показался ей непривычно громким.

— Тихо, тихо, — успокоил её приятный мужской голос, и прохладная влажная ладонь переместилась с глаз на горячий лоб, — не открывай пока глаза, хорошо?

— Хорошо, — послушно сказала Лара и заплакала.

Кто-то гладил её по голове ласково, как ребёнка.

— Я здесь, сестрёнка, — услышала она голос Златы, — не бойся, мы с тобой.

— Кто — мы? — спросила Лара.

Она вспомнила то, что было до этого — Яра и чёрную тьму боли, сжимающую сердце щупальцами осьминога. Картину и страшного демона, казалось, выбравшегося наружу с недописанного полотна. Теперь ей вдруг безумно захотелось проснуться и жить — во что бы то ни стало прийти в себя и обнаружить рядом Яра — единственного, любимого, вечного.

Не открывая глаз, Лара протянула руку, нащупала чью-то ладонь и сжала её. Ладонь была мягкой, податливой, но сильной — как и та, что лежала на её лбу.

— Я хочу сесть, можно?

— Садись, но аккуратно, — разрешил невидимый человек, — и можешь попробовать открыть глаза. Но только не резко.

В его голосе Лара слышала участие и заботу. Это вызвало новую волну безудержных рыданий, она отпустила чужую руку и закрыла ладонями глаза. Теперь девушка плакала в голос, ничего не боясь и не стыдясь — все страхи покинули её в тех мирах, куда она уносилась в последнее время. Теперешняя жизнь и тело утратили реальность — всё, что было важно, лежало далеко за пределами ограниченных органов чувств.

Она даже не была уверена, кто она сейчас.

Наконец, постепенно, продолжая всхлипывать Лара раздвинула пальцы рук и, глядя сквозь них, приоткрыла глаза. Тонкие веки дрожали. Мир предстал перед ней во влажном блеске, сквозь пелену невыплаканных слёз.

«Чёрт, сколько же их ещё нужно выплакать, чтобы начать жить нормально?!»

На краю кровати прямо перед ней сидел незнакомый коротко стриженный круглолицый парень с ясными светло-голубыми глазами. Его обезоруживающе искренняя улыбка, однако, понравилась Ларе, как и ямочки на щеках.

— Это Дэнчик, — услышала Лара голос Златы, — он тебя лечил. У него тибетские и китайские методы. Если бы не он, то пришлось бы везти тебя в больницу, а это не очень хорошо, учитывая весь тот бред, который ты тут несла.

Лара мимолетно посмотрела в сторону подруги, но её взгляд непроизвольно вернулся к лицу загадочного спасителя. Теперь она видела, что от лучезарной немного стеснительной улыбки у него лишь одна ямочка на щеке, а не две.

— Спасибо, — сказала она почему-то смущённо и улыбнулась в ответ.

Ей почему-то показалось, что они с Дэном знакомы уже давно, но в этой жизни она точно его не встречала, и более того, он излучал какой-то свет, который успокаивал совсем не так, как присутствие Яра. Он не давал и не обещал абсолютного счастья, но позволял прикоснуться к красоте смирения и тихой радости, несмотря на то, что его переполняли достаточно сильные эмоции. Лара видела это по странному чарующему блеску в его ангельских глазах — в глубине их таилась скрытая, контролируемая энергия и страсть — да, без сомнений. И это почему-то захватывало.

Её собственные невыраженные чувства, липким осьминогом свернувшиеся внутри, начинали разворачивать свои щупальца и тянуться к свету, жаждая утешения и забвения всего, что причиняло боль, которое, казалось, мог дать ей этот странный человек, будто из ниоткуда появившийся в её пространстве.

Так где же витала она, о чём болтала в беспамятстве?

— Что со мной? — спросила Лара.

Чувство реальности постепенно возвращалось, и подруга, подбежав, села с другой стороны кровати и крепко её обняла.

— Милая, у тебя был жар, ты билась в бреду и говорила много странных вещей, в основном на непонятных языках. Если бы я вызвала врача, то ты, наверно, уже попала бы в психушку. Тем более у тебя точно не вирус, Дэн бы сразу понял… Это какая-то психосоматика или что-то ещё, я не знаю.

— Расстройство энергии, — сказал Дэн.

Лара вдруг вздрогнула и обвела комнату отсутствующим взглядом.

— А где Яр? — спросила она.

— Он звонил и беспокоится, — заверила её Злата, — хотел прийти, но я сказала, что пока не нужно.

— Да, наверно, это правильно, — кивнула Лара, опуская глаза.

— У вас что-то произошло?

— Да нет… ничего. Я потом тебе расскажу, — она смущённо взглянула на Дэна.

— Я могу уйти, — спохватился он, поднимаясь.

— Нет-нет, останься, — с теплотой улыбнулась ему Лара, — я сделаю чай.

— Никакого чая, — возразила Злата, — тебе надо лежать.

— Да нет, мне уже намного лучше, — сказала Лара, — если это нервное расстройство, то вы меня спасли, а чай завершит исцеление, так что…

Через полчаса, когда Злата принесла чай, чайник и чашки, Лара, не сходя с кровати, с удовольствием разливала чай.

Мрачные мысли растворялись быстро, как тьма на рассвете. Скоро, успокоенная теплым расслабляющим действием зелёного напитка, Лара с изумлением вспоминала те состояния, которые она переживала в бреду. Всё это уже казалось ей мимолётным затмением, навсегда покинувшим её кошмаром.

Из глубины нематериальной памяти возвращается ко мне этот ясный взгляд: очень добрый и чуть смущённый. Влажные сияющие глаза Дэнчика, его добрая улыбка и ямочка на щеке чем-то непостижимо привлекательны для меня… Я не знаю истоков этого воспоминания, хотя, учитывая все видения и сны последних дней, догадываюсь, просто не хочу окончательно сбрендить, поверив во всю эту чушь.

Лучше пусть он остаётся просто милым лекарем, желающим мне добра…

Я слишком ослабела… все кошмары последних дней плохо влияют на меня. Я смотрю в зеркало и вижу там свою тень… впалые щёки, больное лицо… Будто я и впрямь надышалась ядовитых испарений магического варева из другого мира. А может, надо просто меньше курить кальян.