Валерия Спасская - Время светлячков

— Ну-ну, — он заботливо взял её за руку. Его ладонь была очень теплой и мягкой.

— Я его нарисовала даже… Я пишу одну картину. Мне кажется, всё это началось из-за неё. Но мне почему-то хочется её закончить, она просто тянет меня.

— Покажешь? — спросил Дэн.

— Да, конечно.

Они вместе подошли к мольберту. Несколько секунд Лара колебалась, а затем откинула серый бархат. Она даже не сразу подняла глаза, чтобы взглянуть на своё творение. Но ничего страшного неожиданно для себя не увидела. Напротив, сейчас недописанный сюжет не вселял в неё никакого ужаса, и даже демон показался каким-то блёклым и печальным, будто лишённым жизни. Может быть, дело было в освещении или высохли краски, но взгляд его не горел, как в тот день, когда она писала это, и он совсем не выглядел пугающе.

Однако, Дэн смотрел на картину с беспокойством.

— А что тебя вдохновило? — спросил он.

— Я даже не знаю, — Лара потупила взор, — наверное, какие-то эмоции. Так чаще всего бывает. Но обычно всё намного проще, а об этой картине я действительно не могу ничего сказать. Сюжет просто пришёл ко мне сам будто из ниоткуда, и он начинает периодически мной управлять. Когда я берусь за эту картину, то начинаю видеть странные вещи: иногда прямо образы с неё оживают. Я правда чувствовала этого демона, как будто он пробрался в реальность, и кот тоже видел его, он шипел, и шерсть у него стояла дыбом, а смотрел в это время на меня или на что-то за мной. А вдруг, это чудовище вообще находится во мне? Вот сейчас я ещё спокойно об этом говорю, но, когда останусь одна, я не знаю, что будет. Кроме того, мне стали сниться странные вещи, скорее даже видения или сны наяву. Может, я просто схожу с ума, и мне надо перестать писать эту картину?

— Гм, — Дэн взволнованно смотрел на неё, — но так просто она тебя не отпустит. Посмотрим, что можно сделать. Ты расскажешь мне про эти сны?

— У тебя есть время слушать? Тебе не пора идти? — она с надеждой смотрела на него.

— Нет, если ты меня не выгонишь, я только рад, — сказал Дэн и улыбнулся.

— Спасибо тебе! Ты так помогаешь! — неожиданный порыв овладел ею, и она нежно обняла его.

Ей вдруг захотелось, чтобы он остался с ней, панический страх одиночества пронизывал её насквозь, она схватила его за руку и торопливо повлекла на кухню.

— Давай посидим ещё, раз у тебя есть время. Ты правда хочешь слушать?

* * *

Яр ступил в холодную тьму и постоял несколько секунд, привыкая к пространству.

«Почему я не начинаю ремонт?» — подумал он, вздохнул и пошёл в подпол за дровами.

Серая пустота разрасталась внутри. Она не была болезненной, но отнимала чувства и смысл.

Он растопил печь и сел рядом на какой-то ящик, задумчиво глядя в огонь. Поленья трещали, и разноцветные языки пламени плясали, освещая его печальное лицо.

Засветился экран телефона; опять звонила жена. Яр выключил телефон совсем. На стенах коттеджа, казалось ему, ползали странные тени. Возможно, это как-то отражалось пламя из печки, но Яру они казались живыми призраками, и он стал присматриваться к ним в надежде, что они дадут ему ответ. Тени не знали ответов, они просто двигались и размахивали своими огромными бесплотными конечностями, ни о чём не рассказывая. Он закрыл лицо руками и продолжал сидеть, слушая своё неспокойное дыхание.

Можно было сходить на какое-то занятие, чтобы стало легче… почему-то в последнее время он совсем перестал ходить. В уединении было как-то спокойнее. Каждый раз, когда появлялась возможность, он уезжал в свою деревню: там, вдали от реальной жизни, в тишине и покое, всё как будто становилось на свои места, однако с возвращением в город его снова одолевало странное волнение.

Виной всему была… Лара? Несмотря на неприятный осадок, оставленный встречей, он не мог не думать о ней с нежностью. Теперь, с тех пор как они стали близки, ему казалось, что он обрёл утраченную частичку себя, даже более того, единение с ней представлялось ему искуплением какой-то вины. Несмотря на то, что он обманывал Машу, его почему-то не мучила совесть, а наоборот, на душе стало спокойнее.

Он совсем запутался… Злата постоянно намекала на развод и говорила о том, как видит их вместе с Ларой, но он почему-то не мог этого себе представить.

Лара была чарующей прекрасной нимфой из его снов, ярким цветным миражом, богиней, сошедшей с пьедестала для того, чтобы иногда дарить ему, простому смертному, любовь и внимание, а затем удаляться обратно в свои заоблачные миры.

Он не мог и не хотел видеть в ней простую земную женщину, такую, как его жена, совершенно неинтересную, но поддерживавшую тепло и свет в его жилище. Представить Лару на месте Маши было нереально.

К тому же, Лара выстроила собственный мир работы и творчества, где всё находилось на своих местах, а у него была своя жизнь и своё пространство, в которое он, если кого-то и пускал, то очень дозированно. Маша туда не лезла, и очень хорошо. Что касается Лары, Яр был почему-то уверен, что, если они будут вместе, она обязательно залезет в его восприятие реальности и докопается до самых глубоких тайников его души, а этого ему совсем не хотелось.

Летать в фантастический мир, созданный совместным воображением, встречаться во внетелесных проекциях, а периодически — в очень даже тесных телесных — такой расклад его вполне устраивал. Но что же с ней-то было не так? Этого Яр не мог понять. Вот зачем девушкам всё время надо выстраивать какие-то отношения? Ей нужна семья, дети?! Нет же, это он точно знает.

Но что тогда?

Яр пошевелил дрова и достал из портфеля маленькую бутылочку коньяка, открыл, с удовольствием отхлебнул. Горячая волна побежала по пищеводу, приятно, до мурашек, согревая изнутри. Ему стало спокойнее, даже тягостное чувство прошло.

«Ладно, всё образуется», — подумал Яр.

Просто надо ни о чём не думать сейчас.

Побыть в одиночестве и покое, ведь это так просто. Телефон выключен, тут его никто не достанет.

Какие-то огни засветили в окна, тихое шуршание шин по снегу, машина разворачивалась рядом с домом. Яр поднялся и посмотрел на улицу. Ничего кроме света фар не было видно, но уже довольно громкие шаги по ступеням крыльца разрушили хрупкую тишину его уединения. Открылась дверь, и на пороге возникла Маша.

— Хорошо, что ты здесь.

— Маша, что…

Нервными шагами она обежала зал, заглянула в темные смежные комнаты, спустилась по ступенькам вниз, посмотрела в черноту подвала.

— Ты действительно один? — подошла к нему, обхватила руками, повисла на его шее, рыдая.

Он стоял, опустив руки, в растерянности глядя на её затылок. Потом взял за плечи, встряхнул и посмотрел в бледное заплаканное лицо жены.

— Ты что, Маша?!

— Ну почему ты никогда не отвечаешь?! — закричала она. — Не берёшь трубку, отключаешь телефон?! Скажи мне правду, я тебе не нужна?