Валерия Спасская - Время светлячков

«Надо будет купить ещё, — подумала она, — вот и всё. Теперь я совсем одна: ни подруги, ни любимого, даже если бы я предложила Яру встречаться для секса, он бы сейчас вряд ли согласился на это. И Дэна уже не вернуть… Что же я такого ужасного сделала? Почему любить так больно?»

Лара сидела в темноте и допивала текилу. Ближе к ночи отчаяние стало совершенно невыносимым. Не понимая сама, что делает, но не в силах себя остановить, она написала Яру:

«Я люблю тебя и не хочу делить тебя ни с кем. Помоги мне!»

Утром Лара хотела стереть сообщение, но он уже звонил ей на телефон.

— Давай встретимся, — сказал Яр.

Через час они сидели за столиком в кафе и пили жасминовый чай.

— Что с тобой? — спросил он.

Она судорожно выдохнула, отводя глаза, полные слёз.

— Ничего, всё нормально. Вчера было плохо, но сегодня лучше.

— Точно? — Яр смотрел на неё обеспокоенно. — Знаешь, я сам запутался. Не уверен, если честно, хочу ли быть дальше с Машей.

— А как же ребёнок? — неуверенно возразила Лара.

Хрупкая надежда затеплилась в её измученном сердце.

— Да, но… если я там останусь, дальше будет только хуже.

— И что ты собираешься делать?

— Не знаю. Я никогда не думал про ребёнка. Это она хотела… но у нас всё плохо.

— Ты пришёл говорить про свою жену? — спросила Лара. — Скажи мне, как ты относишься ко мне?

Её голос задрожал от волнения.

— Я отношусь к тебе очень хорошо, — ответил Яр, — с большим уважением. Ты очень много для меня значишь… но… если честно, я вообще не уверен, что умею испытывать те чувства, о которых ты говоришь. Так что…

— Окей, — сказала она спокойно, — значит, не было никаких чувств, вообще и никогда?

— Ну, если честно, — сказал он со вздохом, — мне было очень плохо всё это время. Мне тебя не хватало… а как же иначе? Ты мне подарила такие наслаждения и тут же их лишила… Не понимаю, что тебя не устраивало? Разве тебе нужна эта скучная семейная жизнь? Ты же совсем другая…

— Откуда ты знаешь, какая я? — спросила Лара с вызовом.

— Ну, уж точно, не примерная жена, — усмехнулся Яр, — иначе почему же ты не осталась с Дэном? Такой хороший парень…

— Я уже слышала об этом, — отрезала Лара, — не знаешь, почему я не осталась с ним?

— Знаю, семейная жизнь — это не твоё, — сказал Яр.

— А, значит, твоё — это иметь разных женщин, которые будут удовлетворять твои прихоти, так?

Они сидели друг напротив друга: больше не любовники, не друзья и не враги — чужие и одновременно такие близкие люди. Между ними горело пламя.

— Пойми меня, пожалуйста, — попросил он, — я просто обычный человек. У меня было трудное детство, у меня есть слабости, как и у всех. Но ты для меня всегда была чем-то бесценным… я вспоминаю о тебе, и сразу так светло на душе… Зачем ты хочешь отнять у меня это? Ты могла бы остаться с Дэном, и мы с тобой встречались бы иногда… ты же знаешь, между нами особая связь. И… мне нужна твоя любовь!

— Я больше не хочу гореть, Лев, — сказала Лара, поднялась из-за стола и ушла, вытирая по пути набежавшие слёзы и стараясь сдержать до дома рыдания, которые раздирали грудь.

Она лежала в постели три дня, не отвечая на звонки, не отпирая дверь. Она чувствовала себя, как будто ей сделали операцию на сердце, и при каждом движении испытывала почти непереносимую боль. Лара еле доползала до кухни, чтобы насыпать корма орущему коту, а сама пила только воду. На третий день она достала из ящика стола спрятанную в дальний угол бумажку с невнятной картой, нарисованной детским корявым почерком, и долго разглядывала, вспоминая странную спутницу из автобуса.

— Тамара… Мара… — шептала Лара себе под нос, будто обезумев. — Я найду тебя. К чёрту всех… это мой мужчина! Мой эликсир! Моя жизнь! Я больше не хочу гореть…

* * *

Метель за окном свистела всё яростней и злее. Тая не могла спать и села в своём углу, завернувшись в тряпки, мучимая каким-то страшным предчувствием.

По всей комнате горели свечи, и в центре на полу сидела Тамара, роняя одновременно множество теней во все стороны.

— Она скоро придёт, — вдруг сказала старуха, посмотрев Тае прямо в глаза, — тебе надо достать путы.

— Какие путы? — испуганно спросила девочка, вдруг мелко задрожав.

— С рук покойного, ты же знаешь!

— Покойного?

— Твой дедушка умер. Попроси у своей сестры, и всё. Тебе очень повезло, это будет просто.

Тая вдруг заплакала, закрыв ладонями лицо. Она помнила дедушку, и всё, что было с ним связано, дышало светом и радостью. А теперь ей велели сделать что-то ужасное, да ещё и приплести родную сестру.

— Нечего было таскаться туда без моего разрешения! — рявкнула Тамара. — Ни ты, ни я ничего не знали бы об этой семье. Но теперь какой мне смысл искать другого покойника, если всё так неожиданно просто. Ты перемещаешься лучше меня и попадёшь к ним быстрее, чем дойдёшь до ближайшей деревни, благодаря своей связи с сестрой. Я не учла это, когда тебя похищала, но теперь это сослужит нам службу.

— Но зачем? — спросила Тая, продолжая дрожать. — Зачем тебе эти путы?

— Не мне, а тебе, — поправила девочку старуха, — прости, но моё время вышло. Это дряхлое тело слишком утомляет, у меня нет больше силы помогать отчаявшимся людям. Здесь скоро будет девушка с просьбой, и ты её выполнишь. Делай, что я говорю, к её прибытию всё необходимое уже должно быть у тебя.

* * *

Яр стоял на пороге с букетом хризантем. Маша смотрела на него и не знала, смеяться ей или плакать. За тот месяц, что он пропадал в поездке без средств связи, она выплакала все глаза, и теперь, когда он вернулся, они почти не общались несколько дней несмотря на то, что она рассказала про ребёнка…

И вот теперь он протягивал ей цветы, как ни в чём не бывало.

— Я знаю, ты любишь полевые, — сказал он, — но сейчас на улице зима. Поэтому вот… что-то типа ромашек. Надеюсь, они тебе понравятся.

— Это реально мне? — спросила Маша, взяла цветы и прижала к себе, как будто боясь, что у неё их сейчас отнимут.

— А здесь ещё кто-то есть? — Яр шутливо обернулся вокруг.

Маша рассмеялась.

— Пойду поставлю в вазу, — сказала она.

— Нет, подожди! — он схватил её в охапку вместе с цветами и поцеловал нежно и страстно, как в то забытое время, когда они только начинали встречаться.

Маша задохнулась от счастья.

— Прости меня, — сказал Яр, — когда ты сказала про беременность, я испугался. Мне нужно было подумать. Но теперь я готов. Говори, что нужно, и я буду делать. Хочешь, сделаем ремонт в коттедже к рождению ребёнка? Или останемся здесь. Что ты хочешь?

* * *

Билеты на утренний автобус лежали на тумбочке в прихожей. Лара стояла у зеркала и смотрела на себя невидящим взглядом, словно в трансе.

Повинуясь внезапному порыву, она открыла шкаф и достала свадебное платье в прозрачном пакете, развернула шуршащий целлофан, и длинный шлейф заструился по полу. Медленно, без мыслей, Лара надела платье и белые туфли и на сей раз бесстрашно посмотрела на себя в зеркало.