Стивен Кинг - Кладбище домашних животных [litres]

Нет , мог бы сказать им Луис. Я чуть было не спятил, но теперь у меня с головой все нормально. Мне правда кажется, что нормально.

Он не знал, так ли это на самом деле, но чувствовал , что да. И этого было достаточно.

По крайней мере сейчас.

Через неделю от вируса Гейджа не осталось и следа. А еще через неделю он свалился с бронхитом. Следом за ним слегла Элли, а потом и Рэйчел, перед самым Рождеством. Все трое кашляли, словно старые собаки, страдающие одышкой. Не заболел только Луис, и Рэйчел, похоже, даже обиделась на него за это.

Последняя учебная неделя в университете выдалась суматошной для Луиса, Стива, Суррендры и Чарлтон. Эпидемии гриппа не было – по крайней мере пока, – но многие заболели бронхитом. Нашлось и несколько случаев мононуклеоза и легкой пневмонии. За два дня до рождественских каникул в медпункт заявились шестеро стонущих, пьяных студентов в сопровождении встревоженных друзей. Крики и суета в приемной неприятно напомнили Луису тот жуткий день, когда умер Паскоу. Эти придурки уселись вшестером на один тобогган (шестой взгромоздился на плечи того, кто сидел самым последним, насколько Луис сумел понять из путаных объяснений) и скатились с холма возле электростанции. Было весело. Только вот тобогган, набрав скорость, съехал с трассы и врезался в одну из пушек времен Гражданской войны. В результате имелось: два перелома рук, одно сломанное запястье, семь сломанных ребер, сотрясение мозга и многочисленные ушибы. Не пострадал только тот, кто сидел на плечах у приятеля. Когда тобогган врезался в пушку, этот везунчик перелетел через нее и упал головой в сугроб. Это было совсем не смешно, и Луис, не стесняясь в выражениях, сообщил ребятам все, что о них думает, пока накладывал шины и швы и проверял зрачки, но дома, рассказывая об этом Рэйчел, он смеялся до слез. Рэйчел смотрела на него странно, не понимая, что тут смешного, и Луис не мог ей объяснить, что это был совершенно дурацкий несчастный случай, что люди пострадали, но, в общем, легко отделались. Он смеялся от облегчения, а еще от радости – сегодня был его день.

Бронхит в их семействе начал проходить как раз к шестнадцатому декабря, когда садик Элли закрылся на рождественские каникулы, и все четверо Кридов готовились весело встретить праздник – по-домашнему, по-деревенски. Дом в Норт-Ладлоу, который в августе, в день их приезда, казался таким чужим (и даже враждебным, когда Элли поранила ногу, а Гейджа укусила пчела), теперь стал для них родным.

Когда в сочельник дети наконец улеглись спать, Луис и Рэйчел тихонько, как воры, прокрались вниз, чтобы положить под елку яркие разноцветные коробки: набор гоночных автомобильчиков для Гейджа, который недавно открыл для себя счастье в виде игрушечных машинок, Барби и Кен для Элли, детская педальная машина, трехколесный велосипед, кукольные наряды, игрушечная плита с электрической лампочкой внутри и еще много всего.

Они сидели бок о бок у сияющей елки и вместе раскладывали коробки с подарками, Рэйчел – в шелковой пижаме, Луис – в домашнем халате. Это был замечательный вечер – наверное, один из лучших у них с Рэйчел. В камине горел огонь, и то и дело кто-то из них вставал, чтобы подбросить дров.

Уинстон Черчилль прошел под елкой, задев Луиса боком, и тот отпихнул кота с почти рассеянным отвращением – из-за запаха. Чуть позже он заметил, что Черч пытается улечься рядом с ногой Рэйчел, и она тоже отпихнула кота с раздраженным «Брысь!». Потом она вытерла ладонь о штанину, как будто притронулась к чему-то грязному или заразному. Луису показалось, что она даже не осознавала, что делает.

Черч неуклюже плюхнулся на пол перед камином. Похоже, у кота совсем не осталось былой грации; он утратил ее в тот вечер, о котором Луис очень редко позволял себе думать. И Черч утратил кое-что еще. Луис сразу заметил, что что-то не так, но лишь через месяц сообразил, что именно. Теперь кот не урчал, хотя раньше урчал, как трактор, особенно во сне. Иной раз случались ночи, когда Луису приходилось вставать и закрывать дверь в комнату Элли, иначе он просто не мог заснуть.

Теперь кот спал как убитый. Спал мертвым сном.

Нет, напомнил себе Луис, было одно исключение. Та ночь, когда он спал на раскладном диване в гостиной, а Черч лежал у него на груди, как вонючее одеяло… В ту ночь Черч урчал. По крайней мере издавал какие-то звуки.

Однако, как и сказал Джад Крэндалл, все было не так уж плохо. Луис обнаружил в подвале разбитое окно, и когда стекольщик его заделал, это сэкономило им кучу денег за отопление. Если бы не Черч, Луис мог бы еще очень долго не знать о разбитом окне – так что, наверное, надо было поблагодарить кота.

Да, Элли больше не хотела, чтобы Черч спал с ней в кровати, но иногда, сидя перед телевизором, она позволяла коту забираться к ней на колени. Впрочем, размышлял Луис, собирая для Элли игрушечный мотоцикл Бэтмена и пытаясь понять, куда крепятся все эти пластиковые детали, каждый раз она сгоняла его уже через пару минут со словами: «Черч, уйди, от тебя воняет». Но она регулярно его кормила, заботливо и с любовью, и даже Гейдж иной раз не чурался того, чтобы от души дернуть старину Черча за хвост… не по злобе, а только из дружеских побуждений, как считал Луис; он был похож на маленького монашка, тянущего за пушистую колокольную веревку. В таких случаях Черч вяло отползал и забивался под батарею, куда Гейдж не мог дотянуться.

Будь это собака, мы бы заметили разницу , подумал Луис. Но кошки – животные независимые. Независимые и странные. Даже какие-то потусторонние. Его вовсе не удивляло, что древнеегипетские фараоны хотели, чтобы их хоронили вместе с мумифицированными кошками, дабы те служили им проводниками в загробное царство. Кошки – загадочные существа.

– Ну что, как там Бэтцикл? – спросила Рэйчел.

Луис поднял над головой собранную игрушку.

– Та-дам!

Рэйчел указала на коробку, где еще оставалось три или четыре пластиковые детали:

– А это что?

– Запчасти, – отозвался Луис с виноватой улыбкой.

– Будем надеяться, что запчасти. А то мотоцикл развалится на ходу и ребенок сломает шею.

– Это будет еще не скоро, – мрачно пошутил Луис. – Когда ей будет двенадцать и она станет выпендриваться перед друзьями на своем новом скейтборде.

Рэйчел застонала:

– Дурак ты, доктор, и шутки у тебя дурацкие.

Луис поднялся на ноги и выгнул спину, держась руками за поясницу. Позвоночник хрустнул.

– Ну вот, все игрушки готовы и ждут.

– Хорошо, что они почти все неразборные. Помнишь, что было в прошлом году? – Рэйчел хихикнула, а Луис улыбнулся. В прошлом году почти все игрушки, купленные для детей, оказались в разобранном виде, и в канун Рождества Луис с Рэйчел собирали их до четырех утра и легли спать усталыми и раздраженными. А на следующий день, ближе к вечеру, Элли решила, что коробки значительно интереснее самих игрушек.