Стивен Кинг - Если она кровоточит

И снова дом на Пилчард-Стрит был полон неподдельной печали, только на этот раз не было никакой поездки в Диснейленд, чтобы отметить начало выздоровления. Чак снова стал называть бабушку своим пузырем, по крайней мере в своей собственной голове, и плакал до тех пор, пока не засыпал много ночей подряд. Он сделал это, уткнувшись лицом в подушку, чтобы дедушке не стало еще хуже. Иногда он шептал: "Бубби, я скучаю по тебе, Бубби, я люблю тебя", пока сон наконец не овладевал им.

Дедушка носил траурную повязку, похудел, перестал рассказывать анекдоты и стал выглядеть старше своих семидесяти лет, но Чак также чувствовал (или думал, что чувствует) некоторое облегчение в дедушке. Если так, то Чак мог бы понять. Когда вы живете со страхом изо дня в день, должно быть облегчение, когда страшная вещь, наконец, произошла и закончилась. Разве не так?

Он не стал подниматься по ступенькам в купол после ее смерти, осмеливаясь прикоснуться к висячему замку, но однажды, перед самым началом седьмого класса средней школы Акер-парк, спустился к Зони. Он купил содовую и батончик "КитКат", а потом спросил у продавца, где была эта женщина, когда ее хватил удар и она умерла. Клерк, чересчур татуированный двадцатилетний парень с копной светлых волос, зачесанных назад, издал неприятный смешок. - Малыш, это немного жутковато. А ты, я не знаю, рано начинаешь осваивать свои навыки серийного убийцы?”

“Она была моей бабушкой” - сказал Чак. “Моя бабби. Я был в общественном бассейне, когда это случилось. Я вернулся в дом, чтобы позвать ее, и дедушка сказал мне, что она умерла.”

Это стерло улыбку с лица клерка. “О, блин. Извини. Это было вон там. Третий проход.”

Чак подошел к третьему проходу и посмотрел, уже зная, что увидит.

“Она собиралась купить буханку хлеба, - сказал клерк. “Когда она упала в обморок, то снесла почти все, что было на полке. Извини, если это слишком много информации.”

“Нет” - ответил Чак и подумал, что эту информацию я уже знаю.

На второй день своего пребывания в Экер-парк-Миддл Чак прошел мимо доски объявлений у главного офиса и вернулся обратно. Среди плакатов для Клуба Бодрости Духа, Группы отборочных для осенних спортивных команд был один, на котором были изображены мальчик и девочка, пойманные в середине танцевального шага, он держал руку так, чтобы она могла вращаться под ним. УЧИСЬ ТАНЦЕВАТЬ! над улыбающимися детьми радужными буквами было написано: Ниже: присоединяйтесь к вертушкам и ПРЯДИЛЬЩИКАМ! ОСЕННИЙ БАЛ ИДЕТ! ВЫХОДИ НА ПАРКЕТ!

Перед Чаком встал болезненно ясный образ: бабушка на кухне, протягивает к нему руки. Она щелкнула пальцами и сказала: "Потанцуй со мной, Генри.”

В тот же день он спустился в гимнастический зал, где его вместе с девятью нерешительными учениками радостно приветствовала Мисс Рорбахер, учительница физкультуры для девочек. Чак был одним из трех мальчиков. Там было семь девушек. Все девочки были выше ростом.

Один из мальчиков, Пол Малфорд, попытался выползти наружу, как только понял, что он самый маленький ребенок в этом доме, и вошел с пятифутовой высоты. Мисс Рорбахер догнала его и, весело смеясь, потащила обратно. “Нет-нет, - сказала она, - теперь ты мой.”

Так оно и было. Так они все и были. Мисс Рорбахер была танцевальным монстром, и никто не мог встать у нее на пути. Она включила свой Бумбокс и показала им вальс (Чак знал это), ча-ча (Чак знал это), смену мяча (Чак знал это), затем Самбу. Чак этого не знал, но когда Мисс Рорбахер поставила” Текилу " от Чампс и показала им основные движения, он сразу же понял это и влюбился в нее.

Он был самым лучшим танцором в маленьком клубе, поэтому Мисс Рорбахер в основном ставила его с неуклюжими девушками. Он понимал, что она делает это, чтобы сделать их лучше, и он был хорошим спортсменом, но это было немного скучно.

Однако ближе к концу их сорокапятиминутного пути танцующий монстр проявил милосердие и соединил его с Кэт Маккой, восьмиклассницей и лучшей танцовщицей среди девочек. Чак не ожидал романтики—Кэт была не только великолепна, она была на четыре дюйма выше его— - но он любил танцевать с ней, и это чувство было взаимным. Когда они собирались вместе, они ловили ритм и позволяли ему наполнять их. Они посмотрели друг другу в глаза (ей пришлось опустить глаза, что было ужасно, но эй—это было то, что было) и рассмеялись от радости.

Прежде чем отпустить детей, Мисс Рорбахер разбила их на пары (четыре девушки должны были танцевать друг с другом) и велела им заниматься фристайлом. По мере того как они теряли свою сдержанность и неловкость, они все становились довольно хороши в этом, хотя большинство из них никогда не собирались танцевать в Копакабане.

Однажды—это было в октябре, всего за неделю или около того до осенней интрижки-Мисс Рорбахер поставила “Билли Джин".”

- Смотри сюда, - сказал Чак и сделал вполне сносную лунную прогулку. Дети охнули. У мисс Рорбахер отвисла челюсть.

“О Боже, - сказала Кэт. - Покажи мне, как ты это сделал!”

Он сделал это снова. Кэт попыталась, но иллюзия того, что она идет задом наперед, просто исчезла.

- Скинь туфли, - сказал Чак. - Делай это в одних носках. Соскользни в него.”

Кэт так и сделала. Это было гораздо лучше, и все зааплодировали. Мисс Рорбахер попробовала, а потом все остальные стали ходить по Луне как сумасшедшие. Даже Дилан Мастерсон, самый неуклюжий из них, попал в нее. В тот день Вертушки и Блесны выпустили на полчаса позже обычного.

Чак и Кэт вышли вместе. “Мы должны сделать это на вечеринке, - сказала она.

Чак, который не собирался уходить, остановился и посмотрел на нее, подняв брови.

“Не как свидание или что— то в этом роде, - поспешила добавить Кэт. - я встречаюсь с дуги Уэнтуортом ... “—но это не значит, что мы не можем показать им несколько крутых приемов. Я ведь этого хочу, а ты?”

“Не знаю, - ответил Чак. “Я гораздо ниже ростом. Я думаю, что люди будут смеяться.”

“Я тебя прикрою, - сказала Кэт. “У моего брата есть пара кубинских каблуков, и я думаю, что они тебе подойдут. У тебя большие ноги для маленького малыша.”

“Большое спасибо,” сказал Чак.

Она рассмеялась и по-сестрински обняла его.

На следующее собрание Вертушек и Прядильщиков Кэт Маккой привезла кубинцев своего брата. Чак, который уже терпел оскорбления своей мужественности за то, что был в танцевальном клубе, был готов возненавидеть их, но это была любовь с первого взгляда. Каблуки были высокие, пальцы заостренные, и они были черны, как Полночь в Москве. Они были очень похожи на те, что носил в свое время Бо Диддли. Так что ладно, они были немного великоваты, но туалетная бумага, набитая в эти заостренные пальцы, об этом позаботилась. А лучше всего ... блин, они были скользкими. Во время фристайла, когда Мисс Рорбахер ставила “карибскую Королеву", пол спортзала казался ледяным.