Михаил Халецкий - Погружение [litres]

Все это – во дворах, под пронизывающим холодом. В десятке дворов, потому что я не могу стоять на месте во время таких разборок. И с каждым шагом моего нервозного хода, с каждым словом унизительного разговора, с каждой секундой моей растоптанной жизни я все больше ощущал, насколько мне хуже и лучше одновременно.

С одной стороны, я испытывал облегчение от того, что высказал ей все по максимуму. С другой – мне стало еще больнее, еще отвратительнее. Мерзко. Погано.

Наверное, где-то в глубине души я еще верил, что… Ну а вдруг. Вдруг она объяснится. Выдумает что-то про… сестру-близнеца. Про безумно похожую девушку, и про то, как она вчера натолкнулась на парочку, которая была с ними в том же клубе, и про то, как… Про то, как она планировала мне рассказать про эту занятную ситуацию: «Представляешь, Марк! Пришли мы в клуб – а там девушка, как две капли воды на меня похожая, да еще и с парнем».

Вот на что я в душе надеялся.

Ну а она только подтвердила, что измена была. А простить такое – невозможно.

…И вот я снова к этому возвращаюсь. Ведь мне казалось, что с Катей у нас все серьезно. Что любые проблемы, даже вот эти отношения на расстоянии… Мне казалось, что все это – не про нас. Но я больше не могу об этом думать. Всего несколько десятков минут – и меня выворачивает наизнанку. К головной боли, которая на первых порах отступила и дала поглавенствовать ненависти к моей девушке… бывшей… примешалась слабость, а теперь еще и странная боль в горле, не похожая на простудную. Меня будто бы что-то пожирает изнутри, но не болезнь вроде ангины или еще чего-то подобного…

И в этот раз, несмотря на боль или благодаря ей я все четче и четче понимаю, какое лекарство мне поможет.

У меня впереди вся жизнь. И возможность взять и справиться с этой проклятой субботой.

Я могу заняться чем угодно.

Да, наверное, я бы очень многое отдал, чтобы повернуть часы вспять. Совсем как Принц Персии мог отсыпать свои Пески Времени и не упасть на саблю очередного среднеполигонального противника или увернуться от летящего в него топора… Но у меня нет такой возможности. У меня лишь треснувший разум, пошатнувшееся здоровье… да еще своим телом. А горло так и просит чего-то в него влить.

Я направляюсь в сторону бара.

Чем хорошо жить при капитализме? Разнообразие! Если в СССР в субботу утром вы разве что могли бы выпить пивка, то теперь, когда я пробираюсь по улицам и борюсь с не шибко сильным ветром, вариантов у меня не то чтобы мало.

Да, была пара баров поблизости, но ведь… я могу и по-другому поступить. Плюс что-то с наличкой не совсем в порядке. Где бы взять денег? Ведь раньше-то они у меня водились, а в последние дни просыпались, будто песок того же Принца сквозь пальцы.

Черт, ну и что ж такое я теперь из себя представляю? Жалкое зрелище, ничего не скажешь: рассудок помутнел, здоровье пошатнулось, денег нет. И не забудьте еще об одном очаровательнейшем обстоятельстве: мне изменила девушка, с которой я планировал связать свою жизнь.

Ладно, Марк, не падай духом. Ты справишься. Бывало и похуже… да, настолько плохо, пожалуй, не было. Но ведь проблемы финансового характера и до этого случались. Не всегда все было в порядке, как и сейчас. Ну да, впроголодь тоже не жили, но чтобы накопить денег на отдых для родителей, отдых, который они давно, еще с десяток лет назад заслужили, пришлось немного поэкономить.

Ну а теперь… Я думаю отправиться в бар, где был до этого. Вид, название… все немного подрасплылось. Не уверен, что у меня хватит сил добраться туда: накатил из ниоткуда страшный приступ мигрени, опять пятна светлые перед глазами плывут. Но я даже… я будто… я будто отмел любые предположения, что медицина может мне помочь. Я почему-то думаю, что ее возможности до безумия ограничены.

И вот я в баре. Я напиваюсь и заплетающимся языком пытаюсь рассказать, откуда у меня взялось такое редкое имя – Марк.

Что? Голоса? Какие голоса? Почему мне вдруг показалось, что кто-то пытается со мной заговорить? Впрочем, забавно. А еще у меня откуда-то чувство, что скоро это все должно закончиться. Так или иначе.

Разглядываю бармена. Я могу запросто проанализировать всю его подноготную. Я смотрю на форму его черепа, оцениваю высоту лба, оттопыренность ушей и ширину челюсти – и вот мне становится ясно, что человек он сдержанный, не слишком злой, но и не первый добряк. Он неуемен в еде, что подтверждается жировым надременным валиком. А рядом с ним еще девушки, и по ним тоже я мог бы посудить…

– Парень, – обращаются ко мне. – А ты в курсе, что у тебя куртка наизнанку?..

Что же действительно творится с моим телом? Прямо сейчас я попытаюсь разложить собственные никчемные ощущения по полочкам. Наверное, это не пойдет для последних дней… я на пределе, я уже еле держусь.

Поехали. Во-первых, горло: его странно режет, больно говорить. Но дело не совсем в том, что я не могу разговаривать по-нормальному, то есть, это не обычные взрывающие заводы противопехотных ежей. Я ощущаю и приступы колкой боли по всему телу. Она как будто хочет меня удержать, не дать мне нормально двигаться.

Просто подумайте про острую, как самурайская катана, боль, не позволяющую вам нормально глотать, ведь больно . Вот точно такие же ощущения армией монголоидных захватчиков аннигилировали одну за другим все части моего бренного тельца.

И ломота в костях… Да, про такое состояние говорят: ЛОМОТА В КОСТЯХ. Но одного короткого выражения здесь решительно мало, меня будто выворачивает. И тянет в кровать, посидеть, полежать, как того мудреца из китайской поговорки.

Ну и, конечно, самое жуткое – это ощущение в мозгу. Мой разум будто затуманен. Мое сознание вынули из мозга… Или даже нет, не так. Будто мой мозг вдруг оказался в крайне плотной субстанции, совсем как из «Мглы».

Да, вот совсем как в фильме. И постоянно вырубающее состояние. От него не отделаться. Изредка, когда ты немного отвлекаешься, ощущение словно покидает тебя… но на самом деле нет! Тебе лишь мерещится , что тебя оно покинуло, хотя на самом деле оно сидит глубоко внутри и только ждет, как бы вернуться.

И вот моя суббота продолжается. Разрываемый на части тоской по Кате, головной болью и ломотой во всем теле, я, однако, почему-то не ощущаю апатии. Мне все равно хочется что-то делать, и я бреду, бреду. Бреду и бреду себе дальше.

А что это за мужчина, которого я снова встречаю? Мне так знакомо его одеяние. Черная шляпа, черное пальто и даже шарф – странно, совсем не по погоде одет. В руке – пакет. Я его где-то определенно видел, но не могу понять, где.

Откуда-то понимаю, что у этого странного персонажа есть особая черта – верность вечным идеалам. На ум сама собой приходит история, которая развернулась у меня с одним другом. Сейчас то, что мы с ним сделали, мне кажется пустой тратой времени, но тогда виделось чем-то удивительным.