Браен Д'Пои - Последняя охота [СИ]

Возникло ощущение, что вот сейчас самое время бежать. Противник попался явно не по зубам. Но бежать, когда вокруг ещё столько ловушек и приманок казалось просто трусостью. Словно угадав его мысли, враг в очередной раз показал, кто здесь является настоящим хозяином. Прямо на глазах оппонента очередная ловушка просто взяла и захлопнулась. Мгновением позже пропала ближайшая к ней приманка.

Пока охотник в нерешительном ступоре пытался разобраться в ситуации, эта самая ситуация стремительно начала усугубляться. В считанные минуты исчезли все приманки. Одновременно они пропали, или друг за другом, уследить не удалось, так как этот процесс сопровождался пронзительным щёлканьем срабатывающих ловушек. Тот факт, что все они сработали впустую не вызвал никакого удивления. Всего лишь через пару минут у охотника оставалась только одна ловушка, та, что находилась непосредственно под ним. И единственная, но и самая действенная приманка – он сам.

Теперь это уже не охота, это дуэль. Решившись, наконец, на самый отчаянный поступок в своей жизни, охотник поднялся во весь рост. Никогда прежде он не выступал в роли живца, хотя и знал, что у других охотников такой способ не был редкостью. Контакт с врагом он ощущал слабо, но достаточно для того, чтобы уловить нотки торжества в его настроении. Прямо перед охотником в каких-то десяти метрах медленно поднялась тень. Не смотря на то, что ночью охотник видел прекрасно, разглядеть врага он не смог. Словно противник не сам вышел из-за нагромождения поваленных стволов, а отправил свой силуэт насмехаться над неудачником. Но даже этот силуэт впечатлял. Враг был воистину громаден. На две головы выше самого большого из всех, кого встречал охотник за сотню с лишним одиночных и групповых походов. С учётом продемонстрированных уже чудес ловкости и скорости, о каких бы то ни было шансах, думать не приходилось.

Как долго они смотрели друг на друга, сколько ударов сердца глухим звоном отозвалось в раскалывавшейся от напряжения голове? Возможно, всего лишь минута, показавшаяся вечностью. Начало броска уловить было практически невозможно. Уже понимая, что не успевает, охотник прыгнул под стремительно нёсшийся на него силуэт. По крайней мере, в реакции ещё можно было потягаться. Доли мгновения хватило противнику, чтобы преодолеть десяток метров, отделявший его от цели. Но этой доли хватило не только ему.

Нестерпимая, резкая боль обожгла спину охотника, когда над ним проносилась еле различимая в полёте тень. Не сумев сдержать в себе рвущийся из лёгких воздух, охотник с воплем влетел в узкую щель между двумя сучковатыми стволами, ободрав при этом живот и ноги. Но даже сквозь весь создаваемый им самим шум, он услышал хруст и глухой удар, сопровождавший захлопывание его последней ловушки. Душераздирающий вой и нестерпимая волна ненависти, исходящие от его врага, ударили так, что сознание помутилось и отключилось.

Мощный толчок в подраненную врагом спину швырнул из приятного небытия в жестокую реальность. Чудом и ценой потянутых мышц удалось вовремя откатиться, увернувшись от обвалившегося ствола дерева. Пленённый, противник рвался на свободу с поистине невероятными усилиями, и, не смотря на то, что не было известно ни одного случая, что бы когда-либо кому-либо удавалось выбраться из захлопнувшейся ловушки, охотник весь похолодел – на столько сильно сотрясалось всё вокруг от грандиозных по силе ударов.

Превозмогая боль, охотник, с великим трудом удерживаясь на содрогающихся брёвнах, поднялся на вершину бурелома. Теперь оставалось вроде бы самое простое – уничтожить ловушку, а вместе с ней и того, кто в ней находится. Вот только почему-то терзают смутные сомнения. Охотник медлил. Всего то и надо – подойти и покончить раз и навсегда с очередным врагом. Но ноги отчего-то отказываются слушаться, и ни какие усилия не позволяют сдвинуться. С досады, он даже влепил себе пощёчину. Звук хлёсткого удара разнёсся вокруг, отразился и вернулся, снимая оцепенение. Бешеные толчки прекратились. Враг смирился со своим пленением. Или решил не тратить силы понапрасну. Он просто повернулся и упёрся взглядом в поборовшую паралич, приближающуюся фигуру.

Сделать шаг под этим пристальным взглядом оказалось труднее, чем даже добежать сюда от дома. Хорошо хоть что их потребовалось всего десять. До ловушки, как и до пленённого ею, уже можно было дотянуться. Только тогда охотник осмелился поднять взгляд. Всё что угодно можно было себе представить, кроме этого. Спокойный, уверенный взгляд обычных, в какой-то мере даже знакомых глаз излучал только одно – радость. Чему можно радоваться в такой ситуации? Как должны кружиться мысли в голове, чтобы вызвать подобные эмоции перед лицом неминуемой смерти? Эти вопросы лучше отложить для неспешных бесед в кругу друзей и коллег-охотников.

Неуловимым движением охотник выбил предохранитель, и ловушка стала складываться, сжимая, сдавливая всё, что в ней находилось. Смерть хоть и не долгая, но очень мучительная. Впрочем, если бы удача распорядилась по-другому, то смерть охотника была бы столь же короткой, но стократ более мучительной, поэтому жалость, гуманность и сострадание, как всегда бывало в таких случаях, при первой же попытке прорваться к сознанию, были забиты в самые дальние уголки чувств. Совесть при этом, потупившись, молчала, дабы не последовать их примеру.

Не более десятка секунд потребовалось охотнику, чтобы покинуть бурелом и холм, которому в самое ближайшее время предстояло превратиться из заваленного сушняком, но живого пригорка в лысого, плешивого, мёртвого. Громогласный вопль, плавно переходящий в стон, потряс лес до самого основания и утонул в хрусте и треске ломавшихся и рушившихся стволов высохших деревьев. Прежде, чем завалиться окончательно, холм последний раз сотряс землю и затих. И это было более странным, чем, если бы он весь зазеленел и зацвёл неведомыми цветами. Ему, орошённому кровью врага, полагалось почернеть, а завалившемуся бурелому рассыпаться в прах, обнажив отравленную землю. Но, либо холм об этом не догадывался, либо кровь врага на него даже не попала. В подтверждение последнему, из того места, где находилась последняя ловушка, во все стороны, словно щепки, разлетелись обломки стволов деревьев. Что последует за ними, долго гадать не пришлось. Одним прыжком враг преодолел половину расстояния до охотника. Какими великими силами он обладал, что позволило ему выбраться из складывавшейся ловушки, теперь уже было не важно. Один факт того, что это возможно, пошатнул многие устои, жившие многие годы в голове охотника незыблемыми истинами.

Не способный ни о чём больше думать, кроме бегства, охотник, что было сил, рванулся прочь от злосчастного места, казавшегося раньше таким идеальным для великой охоты. Что ж, в одном он оказался прав, враг у него действительно попался великий, можно даже сказать легендарный. Если ему удастся выжить в этом походе, то легенды о нём будут сложены непременно. Только вот вернуться будет очень проблематично. Однако сдаваться без боя охотник тоже не собирался. Если судьба хоть немного будет благосклонна, то из ловушки противник мог выбраться достаточно ослабленным, чтобы дать шанс, если уж не на вторую попытку, так хотя бы на спасение бегством. На пределе своих возможностей, охотник проносился мимо деревьев. И неотступно за его спиной не утихали хруст веток и шуршание листвы, тщательно поддерживаемые преследователем.