Грейди Хендрикс - Изгнание дьявола из моей лучшей подруги

- Ну как, все витаем в облаках? - Уоллес Стоуни плюхнулся на траву между Гли и Маргарет и засунул язык в горло последней.

- Я сейчас блевану... Слышьте, заткните мне рот! - взмолилась Гли. Маргарет не отрываясь от пасти Уоллеса, показала Гли средний палец и взгромоздила ноги к бойфренду на колени, пока тот продолжал дегустировать ее язык.

- Очень по-взрослому, - огрызнулась Гли. Эбби не сомневалась, что это очень круто, когда тебя постоянно кто-то хочет, но сейчас было не время обжиматься посреди Газона, демонстрируя всем свою бессмертную любовь!

- Что ты сделал Гретхен? - спросила она Уоллеса. Тот отлепился от Маргарет:

- Ты из-за туши на ресницах ничего не видишь? Ты же сама там была! Твоя подружка не затыкается о том, как я ее трогаю - видимо, очень этого хочет!

- Она уже полчаса не выходит из кабинета - и все из-за тебя! Признайся, что ты сделал!

- Не суйся не в свое дело, - спокойно произнес Уоллес. - Я, что ли, виноват, что твоя ковырялка психованная?

Никто ничего не ответил ему, потому что тут Гретхен, наконец, вышла из офиса. Подойдя к подругам тяжелым шагом, она упала рядом с Эбби, даже не поглядев на Уоллеса.

- Что там было? - спросила Гли. - Тебя часа три не отпускали!

Утерев с подбородка слюну Уоллеса, Маргарет разломила свой мюсли-батончик «Карнейшн» и отдала половину Гретхен - Миддлтон всегда была рада поделиться едой, содержащей хоть сколько-нибудь калорий.

- Что этот нудила тебе сказал? - спросила Маргарет. Гретхен принялась крошить батончик и ронять кусочки на траву:

- Просто говорил... все про веру и честь, про то, что на нашей родине идет война за души детей Америки... не знаю, я быстро перестала слушать. Он спрашивал, принимаю ли я наркотики.

- Только если лекарство от мозгов! - вставил Уоллес, но никто не обратил внимания.

- И что ты сказала? - переспросила Маргарет, которой владел иррациональный страх, что Гретхен на всех них настучала.

- Я ответила, что Грин не сказала ничего, что мне было бы нужно. Он потребовал, чтобы я извинилась перед ней, иначе меня не допустят к волейбольным тренировкам. А я сказала, что не нужно, потому что я ухожу из команды.

Все трое уставились на Гретхен в ужасе. Когда тебя ругают, надо пытаться выкрутиться, а не делать все только хуже! Уоллес Стоуни издал беззвучный смешок и гоготнул:

- Капец тебе!

- И что он сделал? - спросила Эбби.

- Оставил меня после уроков. За неуважение.

- Ну ты попала, Грешхен! - снова заржал Уоллес.

- Реально?! - Эбби не могла поверить, что Гретхен просто так ушла из команды и бросила ее, свою подругу! - Родители тебя убьют, если ты бросишь команду!

Гретхен пожала плечами.

- У тебя что, ПМС? - Уоллес снова перетянул беседу на себя, даже не заметив, что никто не смеется его шуткам. - Поэтому ты пытаешься меня подставить?

- Уоллес, - негромко сказала Гретхен, - ты свинья. Прекрати.

Все затаили дыхание в ожидании, как среагирует Маргарет.

- А ты тупая шлюха. Прекрати! - Уоллес заржал. Эх, как он раздавил эту мелкую десятиклассницу!

- Не надо строить из себя крутого при нас, - ответила Гретхен. - Мы все знаем, как прошел ваш первый раз с Маргарет - ты и пяти секунд не продержался.

Теперь она пристально смотрела на Уоллеса, уткнув подбородок в колени и сжимая кулаки, лежавшие у ступней. Никто не засмеялся и даже не посмел пошевелиться: это было секретом, который Маргарет рассказала подругам, и каждая знала, что никогда и ни за что не должна его повторять. Шрам на заячьей губе Уоллеса побелел. Маргарет вырвала кусок травы и швырнула его в Гретхен с криком:

- Больная, что ли?!

- Просто говорю правду нашему герою-любовнику. Он позер, он может трахаться, только надравшись до смерти, и он издевается над Эбби, потому что она слишком добрая и не может ответить. Мне надоело быть с ним вежливой!

- Я хотя бы не фригидная сука-девственница! - огрызнулся Уоллес. Он выпрямился и стряхнул ноги Маргарет с коленей.

- А я хотя бы не нюхаю трусики своей сестры! - ответила Гретхен без паузы. Уоллес набросился на нее, пытаясь схватить за горло, Гли и Эбби закричали, и все на Газоне обернулись - даже те, кто играл в бочче, перестали бросать мячи. Прыгнув Уоллесу на спину, Маргарет пинками оторвала его от Гретхен. Та приподнялась на локтях, лежа на спине.

- Шлюха! Давалка! - орал Уоллес, поднимаясь, насколько мог - Маргарет все еще висела на нем.

- Мечтай, - ответила Гретхен. Эбби и Гли застыли: Уоллес Стоуни правда нюхает трусики своей сестры?! Гретхен встала и подошла вплотную к нему. Стоуни явно очень хотел ее схватить, но даже ему было известно, что бить девочек посреди Газона нельзя.

- Ты не стоишь Маргарет! Ты изменяешь и врешь ей! Ты говоришь, что любишь ее, только чтобы она тебе дала! И знаешь, что самое смешное? То, как ты постоянно пристаешь ко мне! Ты не в моем вкусе, Хлипкий!

Челюсть Гретхен выдалась вперед, на шее виднелись вены, глаза распахнулись так, что были видны белки вокруг радужек. Эбби чувствовала, что надо остановить подругу, но все зашло слишком далеко: девушки оказались на новой территории, где Эбби ориентироваться не умела.

- Маргарет надо тебя бросить, потому что... - продолжала Гретхен, но тут же согнулась пополам, и из ее рта вырвался горячий молочно-белый поток, щедро поливая траву между ногами Уоллеса. Эбби и Гли едва успели отскочить -желудок Гретхен немедленно сжался снова, извергая еще пару литров густой белой жижи, пронизанной черными нитями. Они были похожи на червей, но, наклонившись поближе, Эбби поняла, что это перья.

- Это новые ботинки! - Уоллес завизжал, как девочка, отскакивая, но, заметив, что все смотрят, выпятил грудь и толкнул Маргарет себе за спину, изображая настоящего мужика и защищая свою женщину от ужасной угрозы, что представляет собой девичья рвота. Гретхен по-прежнему стояла, согнувшись в три погибели и опираясь руками на колени, и тяжело дышала. Повсюду были слышны тонкие крики чаек, собиравшихся в небе над внезапной щедрой трапезой.

- О господи... - сказала Гли.

- Я... - Гретхен хотела что-то сказать, но упала на колени, заходясь в очередном приступе белой рвоты. Когда он закончился, на ее нижней губе остались перья, похожие на паучьи лапы. Эбби увидела, что по Газону к ним бежит мистер Барлоу. Зеваки стали выходить из оцепенения, издалека послышались медленные аплодисменты и свист - по всему Газону пошел шум, но Эбби видела только Гретхен. Последняя подняла голову, встретилась взглядом с подругой и одними губами произнесла (или Эбби показалось?) «Помоги!».

Кругом все что-то говорили. Тут подошел мистер Барлоу, поднял Гретхен на ноги и, осторожно поддерживая, повел в главный офис. Уоллес пошел к своим дружкам, подальше от места преступления, потащив за собой Маргарет.