Лис Теру - Странные люди [litres]

– А я слышу призраков. – Шестой, набравшись смелости, посмотрел в глаза Пакости. – И еще много всего другого, чему даже названия не могу дать.

Пакость присвистнул, Лис расплылся в улыбке, Немо и Спящая заинтересованно повернулись к нему. Кит, это Шестой отметил особо, побледнел и впился в него недоверчивым пристальным взглядом.

– Что значит – призраков слышишь? – уточнил он резковато, скрещивая руки на груди. – Как они ходят там, дышат… Они же дышат?

– Больше говорят… – не особо охотно ответил Шестой, жалея, что прихвастнул. – Зовут живых, которых они не слышат…

На самом деле это было жуткое ощущение – среди бела дня, стоя посреди кипящего жизнью города, слышать бестелесные голоса тех, кого уже никто никогда не услышит. Или, например, утром и вечером, спускаясь со своего этажа, проходить мимо квартиры, где медленно спивался потерявший в аварии семью сосед и слышать уставший, звенящий слезами женский голос: «Сынок, ну что же ты делаешь?… Что же делаешь?…»

Немо, видимо, ощутила то, что почувствовал он, вспомнив этот голос, и сделала знак рукой Киту, прося прекратить расспросы. К его удивлению, тот не стал настаивать.

Возникла неловкая пауза. Дождь за окном, воспользовавшись ею, застучал громче.

– У нас было предчувствие, что в «Ец» придет кто-то шестой, – улыбнулась ему Спящая, отвлекая от невеселых мыслей. Она говорила это с облегчением, словно его приход развеял какие-то ее страхи. Было непонятно, но все же приятно.

– И Лис знал, что Шестой придет! – захлопал в ладоши Лис, едва не перевернув локтем чашку. К счастью, пустую.

– Предчувствие? – фыркнул Пакость, не обратив на младшего внимания. – Предчувствие? Это так теперь называется? Да он тебя напугал!

Кит неопределенно хмыкнул и покачал головой, то ли соглашаясь с ним, то ли нет.

– Это его ты видела? – спросил он у Спящей, задумчиво выстукивая пальцами на столе ритм, вторящий дождю за окном.

– Ну… – Она почему-то посмотрела на волосы Шестого, вызвав у того желание тут же их пригладить. – Вроде бы.

– Призраков, значит, слышит, – пробормотал Кит и снова хмыкнул. – Ну-ну.

Шестой посмотрел на молчавшую Немо, едва заметно кивавшую на их слова, и передумал выяснять подробности. Объяснять ему конечно же ничего не стали. А он и не напрашивался.

«Ец» был похож на большое, спокойное озеро. Кинешь в него камушек – пойдут круги, а через минуту темная водная гладь снова блестит полированным зеркалом. К ним сегодня нежданно-негаданно пришел новый человек, разогнал их сомнительную рутину, но к вечеру жизнь снова пошла своим чередом – словно и не было никаких перемен.

Кит помнил, что с ним было точно так же. Сумбурное знакомство, минутный интерес со стороны обитателей, и он оказался в пустой, холодной комнате один на один со своими мыслями. Тогда тоже шел дождь, и он тонул в густых, влажных сумерках, слушая его напевы. Его не водили за руку и не звали настойчиво к себе в компанию не потому, что он был чужаком.

«Ец» был тем местом, где слова и поступки обретали совсем другой смысл, отличный от того, что бытовал за его пределами. Понять это можно было, только став его частью. И Кит сам не заметил, как слился со странным лагерем наравне с остальными. Теперь он понимал.

В «Еце» не нянчили новичков, потому что, несмотря на собственные симпатии и антипатии, принимали их сразу без оговорок. Раз пришел – живи, и через час все уже будут вести себя так, словно ты все время находился здесь. Понимал ли это Шестой?

Ночь черной наседкой заботливо укрыла «Ец» своими крыльями. Дождь утихал, медленно умирая, и Кит оставался с ночью один на один. В этот раз он встречал ее не в кровати, а сидя на подоконнике. Сон в последнее время приносил ему только навязчивые видения.

Разряженный мобильный подкармливался электричеством из розетки. Злосчастный ежедневник с билетами в цирк лежал на тумбочке, под рисунком Лиса, с которого поблескивал золотыми глазами Король Змей.

– Чего он ко мне пристал? – тихо спросил Кит. – Я только глаза закрою – сразу начинаю кому-то звонить. Опять помехи и голос этот: «Открой. Открой. Открой». Спать невозможно.

«Ты знаешь».

– Ничего я не знаю! Я уже этот ежедневник наизусть выучил, что еще там можно найти?

«Ты знаешь».

– Говорю же, ничего я не знаю. Толку с этих билетов? Я ж не слышу половины, что он мне говорит. То помехи, то оператор талдычит, что номер отключен…

«Ты решил, что делать дальше».

– Ну да, я хочу отдать блокнот его семье, но это так сразу не сделаешь. А как объяснять буду?

«Придумаешь».

– Допустим, отоврусь. Но у них горе, похороны, а тут я с ежедневником и билетами в цирк. Дурдом.

«Решай».

– Толку от тебя! – раздраженно отмахнулся Кит. – Хоть бы совет дал какой…

Огромная фиолетовая с золотом змея в изящной короне, неясно как державшейся на голове, расположившаяся на полу под окном, подняла голову и раздраженно зашипела. Раздвоенный язык почти коснулся босой ноги Кита. Тот немного помолчал, снова глядя на темноту за стеклом.

– Так что мне делать? Ехать в город? Сейчас? Я не уверен, что это нужно.

«Подумай».

– Я все еще не разобрался, что он от меня хочет.

«Узнай».

– Как? Это же мой сон? Или он… призрак?

«Используй то, что приобрел».

– Не понял. – Кит покачал головой и склонился к змее. – Ну помоги мне! Это ведь призрак? Никогда не думал, что буду спокойно говорить об этом… Если он призрак, то… то… то… Ты на Шестого намекаешь? Он же их слышит!

Стекло на окне с сухим хрустом треснуло. Темнота, бурлящая, густая, просочилась внутрь, заливая, заполняя собой спальню. Кит рефлекторно зажмурился и… вывалился в реальность, едва не рухнув с кровати.

– Я с ума сойду с такими снами… – пробормотал Кит, покосившись на рисунок на тумбочке. Конечно же на полу у кровати никого не было.

Ежедневник лежал на привычном месте под рисунком. Кит убедился в этом, даже не задумываясь, зачем это делает. Потом сел на кровати и задумался. На этот раз сон был странным, жутковатым, но не бессмысленным.

Кит помедлил еще несколько минут, подпитываясь витающей в воздухе странностью, и начал одеваться.

В начале третьего он вышел из своей комнаты с ежедневником в руках. В коридоре, по-прежнему лишенном освещения, играли в салочки шустрые сквозняки. Где-то там, в темноте под потолком, ежился незримый Тук-тук-тук. Слабо пахло сигаретами, видимо, Пакость не так давно дымил на ступеньках или сидя на окне у себя в комнате. Кит зашел бы к нему перекинуться парой слов, но свет в крайней комнате у лестницы уже не горел. У Спящей и Немо тоже было темно.

Шестой выбрал комнату, расположенную между спальнями Кита и Лиса, и сейчас из-под двери пробивалась тонкая полоска света. Уж не с Тук-тук-туком ли столкнулся новичок?