Уилл Эллиот - Цирк семьи Пайло [litres]

– No, señor! – заверещал крыса. – Debo mantenereste limpio! [5] Нет, сеньор! Я должен держать их в чистоте! (исп.)

Джей-Джей изобразил виноватую улыбку, словно не мог уже больше терпеть, оранжевая моча стекала из глотки гипсовой клоунской головы в ящик с номером. К превеликому удовольствию Джей-Джея служитель только и мог, что стонать. Он застегнул молнию, сказал: «Благослови вас бог, сэр» – и двинулся дальше по дороге, разглядывая аттракционы и служителей, которые сразу делали вид, что очень заняты. Он остановился у аттракциона «Проверь свою силу», где стоял огромный деревянный молот, прислоненный к столбу с колоколом. За ним лысый служитель с пышными усами стоял на стремянке и чистил медный колокол. Джей-Джей с прищуром поглядел на него.

– Эй! – резко крикнул он.

Служитель выронил тряпку и чуть не свалился со стремянки. Он спросил с испанским акцентом:

– Что? Что вам угодно?

– Можно мне попробовать, мистер? – жеманным тоном попросил Джей-Джей. – Хочу узнать, сколько во мне силы.

– Вы и так выглядите очень сильным, – заметил служитель. – Оставьте меня в покое.

Джей-Джей взял в руки молот. Тот показался ему тяжелым.

– Поехали! – весело прокричал он. – Готовы?

Служитель спустился по стремянке, что-то бормоча себе под нос.

– На счет три! – крикнул Джей-Джей. – Раз. Два. Три!

На счет «три» он завертелся и швырнул молот куда-то вдаль, вращаясь в воздухе, тот скрылся из виду и упал где-то за крышами. Служитель уставился на него, разинув рот.

– Что? – спросил Джей-Джей. – Разве это не так делается?

Посмеиваясь, он направился к следующему аттракциону.

Джей-Джей забавлялся подобным образом еще час, издевался над карнавальными крысами: пинал их палатки, воровал призы, плевался и требовал, чтобы кто-то поднес ему пива. Он ощущал себя полновластным хозяином, и это было лучшее развлечение, которое он только мог вообразить – пока не столкнулся с акробатами.

Впереди, в сверкающих трико, стояли три стройных тела, затянутых в блестящую белую лайкру. Они болтали со служительницей средних лет, один из них облокотился на столб у киоска по продаже хот-догов. Было что-то неприличное в том, как их гульфики выпирали из-под латекса, и Джей-Джей зарычал. Он вспомнил вчерашнюю стычку.

С решительным видом исполняющего свой долг перед клоунским племенем Джей-Джей подтянул штаны и зашагал к ним, как ковбой, поднимая башмаками пыль. Он подошел достаточно близко, чтобы расслышать их разговор. Они обменивались рецептами блинчиков , черт бы их побрал! Из лужи у ног он зачерпнул две пригоршни густой черной грязи, потом крикнул: «Джей-Джей! Клоун Джей-Джей!» После чего швырнул обе пригоршни в ближайшего акробата.

– Кхм! – откашлялся акробат, дернув головой.

Джей-Джей удачно выбрал момент – рот акробата был открыт, когда в лицо ему попала грязь. Джей-Джей оглушительно расхохотался. Забрызганный враг протирал от грязи глаза, кашляя и отплевываясь.

– Эй, это что, по-твоему, смешно? – спросил один из акробатов.

– Это, по его мнению, смешно, – ответил другой. – Он думает, что он большой весельчак. Это их новенький.

– Это тебе кто-то приказал? Или сам все это придумал?

Акробаты казались настолько шокированными этой выходкой, что задавали вопросы только затем, чтобы убедиться, что все это произошло наяву. Продолжая смеяться, Джей-Джей зачерпнул еще пригоршню вонючей грязи и снова приготовился к броску.

– Я бы не стал этого делать, – предупредил его ближе всех стоявший акробат. – Не-не.

– Вот поэтому тебе никогда не стать клоуном, – объяснил Джей-Джей и швырнул в него грязью. Та попала в цель, угодив говорившему акробату в шею. Тот с хрипом отшатнулся.

Джей-Джей закрыл глаза и взвыл от радости, поэтому не увидел, что в него прилетело. Что-то сильно треснуло его по лицу и повалило на землю. Он, слегка ошалевший, поднял глаза и увидел двух надвигавшихся на него акробатов. Третий чуть отстал, закидывая ногу выше головы, чтобы потянуть мышцы: вот откуда был удар. Словно кувалдой врезали.

Джей-Джей изумился: они дали ему отпор! Он поднялся на ноги. А драться-то он умеет? Неизвестно.

– Ах так?! – заревел он. – Я вас всех урою!

Он поднял неловкие, болтавшиеся в разные стороны кулаки.

– Вот это уже дело, – сказал один из акробатов. – Хочешь увидеть, как высоко мы достаем, клоунишка?

И он ему это продемонстрировал: его башмак просвистел у лица Джей-Джея расплывчатым белым пятном. Он почувствовал, как щеку обдало потоком воздуха.

– Неплохо, Свен?

– Неплохо, Рэндольф. Но я и так знаю, как высоко мы бьем. Должно быть что-то еще, что мы можем узнать.

– А как насчет… сколько раз мы бьем?

– О, Тускан, то, что надо! Можем рекорд поставить. Сколько там в прошлый раз было? Тысяча ударов, верно?

– Около того. В смысле – тысяча каждый.

– Вам меня не испугать! – заорал Джей-Джей, развернулся и пустился наутек.

Панически визжа, он несся через толпы служителей, которые торопливо расступались перед ним. Он слышал, как акробаты потихоньку настигают его, и его паника переросла в такой жуткий ужас, который едва его не ослепил. На бегу он швырял служителей на землю, чтобы преградить путь преследователям. Он слышал, как выругался споткнувшийся акробат, и с опаской оглянулся – двое по-прежнему не отставали. С громким воем он вылетел обратно под деревянную арку и рванул вправо, надеясь добежать до клоунского шатра, где можно надежно укрыться. Но от ужаса он потерял ориентировку и обнаружил, что добежал почти до самой Комнаты Смеха и Ужаса. Он пронесся мимо стража в погребальных одеждах, юркнул в проход между двумя лачугами и стал ждать, пытаясь отдышаться и перестать реветь. Через минуту мимо быстрым шагом прошли два акробата с пятнами от грязи на трико, они искали его. Они взглянули в его сторону, и Джей-Джей пригнулся, чтобы его не заметили, хныча от вопиющей несправедливости так громко, что едва не выдал себя. Почему никто не предупредил его о возможных опасностях? Почему карнавальные крысы не заметили, к чему все идет, и вовремя его не остановили? Это настолько поразило его своей несправедливостью, что он громко зарыдал, слишком отчаявшись, чтобы не шуметь.

Прошел целый жуткий час, пока Джей-Джей скрывался в проулке и пытался успокоиться. Когда он вышел оттуда, стало видно, что слезы оставили бороздки в белой краске, капельками падавшей ему на грудь. Он поднял голову и прислушался, но издали доносились лишь глухие удары: это репетировали дровосеки. То и дело беспокойно оглядываясь, он двинулся по главной тропе, гадая, куда ему еще податься: ведь он по-прежнему прогуливал репетицию.

Кто-то позвал его по имени.

– Джей-Джей? Джейми?