Уилл Эллиот - Цирк семьи Пайло [litres]

– Это давняя история. Эти двое все время пытаются прикончить друг друга, сколько я себя тут помню. Если один из них умрет, другой получит цирк. Весь цирк. Это как-то связано с завещанием Пайло-старшего, но подробностей никто не знает. – Уинстон задумался. – Да никогда на свете Джордж не одолеет Курта. Наоборот получиться может. Но все же они оба живы, причем очень долго. Оба слишком хитрые.

– Уинстон, а вы когда-нибудь видели Курта Пайло в гневе? В настоящем гневе? Видели, как он на кого-нибудь бросился?

Глаза Уинстона затуманились, а когда он ответил, Джей-Джей подумал, что тот врет.

– По-моему, нет. И видеть не хочу. И тебе не советую. Понятно?

– Конечно, не хотел бы я это увидеть, – ответил клоун Джей-Джей.

Чтобы как-то убить остававшиеся до заката пару часов, Уинстон повел его в Паноптикум. Фишбой тепло поздоровался с Джей-Джеем и реагировал на все его провокации с таким добродушием и дипломатичностью, что Джей-Джею потребовалось немало усилий, чтобы свои провокации продолжать. Фишбою казалось забавным, что Джей-Джей плеснул ему в глаза водой, щипал его за жабры и даже шутил насчет пописать в его нерестовый пруд. Фишбой обладал манерами британского джентльмена, и он соглашался с любыми уничижительными ремарками, даже если те становились все более едкими и вызывающими.

– Лицо, как у раздавленного краба, говорите? Я бы постоял за свою честь, но тут вы на сто процентов правы.

Джей-Джей погрузился в унылое молчание и позволил Фишбою показать свои экспонаты. Тот разрешил Джей-Джею покормить Наггета, отсеченную голову, бросая белковые хлопья в доходившую тому до подбородка воду. Джей-Джей занялся армрестлингом с Йети и вчистую проиграл. Он посмеялся над Стивом, отчищавшим засохшую мясистую слизь со дна аквариума Тэллоу. Вышел Джей-Джей из Паноптикума в приподнятом настроении и не мог не согласиться с Гонко, что Фишбой славный парень, очень выдержанный, великолепный куратор.

День сменился вечером, когда они вернулись в свой шатер. Остальные клоуны играли в покер и болтали о дневной репетиции. Джей-Джей вспомнил, что сбежал с нее, и очень быстро сменил самодовольную размашистую походку на старушечье шарканье. Снова настало время мистера Робость, мистера Не-бейте-меня.

Уинстон что-то пробурчал себе под нос и скрылся в своей комнате. Когда Джей-Джей вошел, голова Гоши оказалась повернутой в его сторону, и он издал звук, похожий на уханье совы. Дупи развернулся.

– Эй, а вот и новичок. Гонко, новичок вернулся. Гонко, посмотри!

Гонко с прищуром поглядел на него.

– А-а, привет, юный Джей-Джей, – протянул он.

Джей-Джей дернулся назад, как будто его ударили.

– Заходи, приятель, – ласково позвал его Гонко. – Хороший ты наш. Мы тебя не тронем. Рафшод может, но мы ему врежем. Заходи, присаживайся, дружок.

Джей-Джей заставил руки задрожать, а губы скривились от испуга. Он медленно доковылял до стола и сел между Рафшодом и Дупи. Новичка нигде не было видно.

– Хорошие новости, парень, – объявил Гонко. – Репетиция прошла безупречно. Мы на время освободим Гоши от выступлений. Он немного не в себе из-за неприятностей с дамой сердца. Все эти женщины, да, Гоши?

Гоши издал утробный булькающий звук.

– Зато все остальные в форме, рвутся на сцену, работают как хорошо смазанная машина и вся такая чушь. Мы этих акробляхов по стенке размажем. И в этой связи я вспомнил… – голос Гонко утратил оптимизм. – Что ты им сделал?

Джей-Джею не хотелось снова говорить на эту тему. Он выскочил, словно огорошенный вопросом, резко развернулся и убежал, всхлипывая, как оскорбленная звезда мыльных опер. За ним никто не погнался.

У себя в комнате он прилег и стал обдумывать события минувшего дня. Он думал об Уинстоне и о том, как можно воспользоваться добротой старикана в своих целях. Если Джей-Джей хочет подняться в иерархии клоунов, настало время сделать первый шаг.

А теперь…

А что теперь? Стереть краску с лица? Вот черт подери. Джей-Джей пошарил вокруг в поисках тряпки. Становилось темно, так что он зажег свечу, бросавшую на стены его каморки дрожащие тени. Окружающая обстановка внезапно наполнила его любовью к новой работе и к новой жизни.

– Да, – прошептал он. – Это просто класс.

Он тщательно и начисто вытер лицо. Краска сходила легко благодаря пролитым за день поту и слезам. Он отшвырнул маслянистую тряпку, лег и тотчас же уснул.

Ему приснился кошмар. Череда скованных цепями людей стояла покорно, как скот, пока ее обходил Курт Пайло, по очереди высасывая у каждого из шеи кровь. Джейми протыкал их шеи пальцем, который превратился в тонкое острое лезвие, а Курт между глотками развлекал его светской беседой.

Джейми проснулся и сел, и как только он шевельнулся, на него обрушилась тошнота. Он стонал, скулил, молил Бога избавить его от боли. Казалось, изнутри его пожирает рой насекомых. Он никогда в жизни не чувствовал такой жуткой боли.

Вскоре он задумался, почему не пытается кричать. И закричал, но все звуки тут же гасли. Снаружи послышалось какое-то движение и гомон голосов. Затем вошел Уинстон.

– Ах да, – произнес старый клоун. – Совсем забыл. Побочное действие грима. Извини, Джейми, надо было мне вспомнить.

– Да ничего, – прохрипел Джейми. – Вот только как избавиться от боли?

– А да. У тебя остался тот кисет, который дал тебе Гонко? Твоя зарплата? Ну, порошок, понимаешь?

Джейми постарался вспомнить, сквозь очередной дикий кишечный спазм. Он свернулся калачиком и почувствовал, как лежавший в кармане кисет уперся ему в бедро. Он вытащил его и протянул Уинстону, державшему в руках маленькую керамическую мисочку.

– Я услышал о том, как ты здесь оказался, – сказал Уинстон, развязывая кисет. – И о том, как ты случайно проглотил самую малость этой дряни. Полагаю, что случайно, поскольку только идиот проглотил бы странный на вид, странный по запаху и странный по звуку порошок, который он только что подобрал с земли, куда тот выпал из кармана клоуна.

Пока он говорил, Уинстон высыпал в мисочку немного порошка. Тот зазвенел, как стекло.

– В любом случае – самой малой дозы хватило, чтобы привлечь к тебе внимание цирка. Но ты бы ничего особо не заметил, когда проглотил его. Ведь должным образом не подготовил? Эта штука хорошо избавляет от того, что тебя мучает, от всего , что тебя мучает. Только сперва ее нужно приготовить. Смотри…

Уинстон щелкнул серебряной зажигалкой и поднес пламя к дну мисочки.

– Нужен огонь, – продолжал он. – Порошок нельзя варить, держать над паром или на солнце. Только огонь.

От лежавших в мисочке плотных круглых кристаллов пошел синеватый дымок, они трещали и лопались. Вонь стояла жуткая. На мгновение Джейми показалось, что он слышит какой-то тихий звук, похожий на плач человека. Вскоре порошок расплавился в серебристую жидкость.