Уилл Эллиот - Цирк семьи Пайло [litres]

Он чуть не рухнул на полном ходу, но это оказались не акробаты. Это был Уинстон.

– Ой, слава богу! – вскричал Джей-Джей с таким облегчением, что бухнулся на колени. – Это всего лишь вы.

Уинстон трусцой подбежал к нему, пыхтя и отдуваясь.

– Да, а ты кого ожидал увидеть?

– Никого. Я отвергаю ваши обвинения. Я не швырялся грязью.

– Это объясняет, откуда у тебя на руках грязь, идиот чертов, – ответил Уинстон; потом вздохнул: – По крайней мере, теперь я знаю, что произошло. Хочешь рассказать мне свою версию?

– Нет.

Уинстон схватил его за плечо и втолкнул в ближайший шатер. Голос его стал резким.

– А теперь слушай меня. Ты впервые намазал лицо краской, так что я понимаю, что ты не совсем отдаешь отчет, что творишь, но шуточки кончились. Возьми себя в руки.

Джей-Джей снова расплакался.

– Перестань реветь! – рявкнул Уинстон. – Вот об этом я и говорю.

Он вытащил платок и принялся стирать краску с лица Джей-Джея, но тот его оттолкнул.

– Попозже, а? – попросил он. – Я все еще пытаюсь, понимаете, прочувствовать это.

– Ладно, – согласился Уинстон. – Но остаток дня от меня не прятаться, ясно тебе? А теперь рассказывай, что там произошло с акробатами. Ты швырялся в них грязью? Так?

Джей-Джей кивнул и попытался сдержать смешок, но он все-таки вырвался, хотя звучал как болезненный всхлип.

– Это была самозащита, – ответил он. – Они меня оскорбили. Я стоял на Аллее Развлечений и обсуждал рецепты блинчиков. Тут вдруг они, как из ниоткуда, взяли и окружили меня. Остальное как в тумане. Похоже, меня толкнули в спину. Два раза. Когда я упал, наверное, нечаянно угодил руками в лужу. Начал было вставать, а когда встал, начал двигать руками вот так, – он показал, – чтобы защититься от них. Может, тогда на них и попало немного грязи. Только и всего. Они гонялись за мной по всему цирку. Они полные психи , Уинстон.

Уинстон смотрел на него с каменным лицом, потом вздохнул.

– Одному могу порадоваться, и это спасло не одну жизнь, что у Дупи и Гоши совсем не осталось мозгов. У Рафшода есть половина, и с ней он причиняет столько неприятностей, что мало не покажется. У тебя все мозги присутствуют, сынок, достаточное количество для того, чтобы натворить серьезных дел. Если хочешь хорошенько нарваться, то нарывайся на здоровье. Только нас в это не впутывай. Ты сегодня заварил такую кашу, что расхлебывать ее придется всем нам.

Джей-Джей кивал головой, разыгрывая почтительного внука.

– А акробаты изложили другую версию событий? – спросил он.

– Нет. Хотя и заглянули к нам в шатер, так что мы поняли, что что-то случилось. Они к нам не приближаются, когда мы репетируем. А мы обычно тоже не беспокоим их во время репетиций. Мы заключили нечто вроде перемирия, потому что не так давно враждовали мы жутко, чуть не до смертоубийства. Но сегодня они заявились в разгар репетиции и пожелали нам удачи на следующем представлении. Вот и все.

– Звучит ужасно , – сказал Джей-Джей.

– Идиот, это было послание, что вражда возобновляется. До сих пор мы так, переругивались. Думаю, что это ты все спровоцировал. Они тебя упомянули. Сказали: «Этот ваш новичок достигнет больших высот». Говорили, что ты настоящая суперзвезда. Мы все гадали, что же ты натворил. Рафшоду просто не терпится обо всем услышать.

Неприятные мысли развеяли все остатки веселья Джей-Джея.

– А… что босс?

– Гонко к этому отнесся как-то спокойно. Просто велел мне пойти и разыскать тебя. – Уинстон провел рукой по лицу. – Ты просто швырялся грязью? И все?

– Клянусь.

– Ладно. Может, не так все и плохо. Поглядим.

Он вышел из шатра, Джей-Джей – за ним.

– Думаю, тебе еще никто толком не рассказывал, что к чему, – со вздохом произнес Уинстон. – Может, придется мне. Все это дерьмо достается мне.

Джей-Джей позволил Уинстону поводить себя по цирку, тот показывал то одно то другое, сопровождал «экскурсию» замечаниями и мелкими фактами. Джей-Джей делал вид, что воспринимает все с благоговейной почтительностью, ведь сейчас он Джей-Джей – клоун, застенчивый, ранимый и задерганный. Он шарахался от любой тени, хватал Уинстона за рубашку, умолял его не идти так быстро, потому что до смерти боится потеряться. Уинстон, похоже, всему этому поверил и принялся его успокаивать, прося не переживать и, черт подери, перестать вести себя как баба.

– Ну, что еще тебе показать? – пробормотал Уинстон.

Они остановились передохнуть у Комнаты Смеха, сделав большой круг от арены дровосеков до укротителя львов и пройдя до Аллеи Развлечений, чтобы перекусить хот-догами. Рядом с Уинстоном Джей-Джей довольно вежливо обходился со служителями карнавала, но они то и дело бросали на него взгляды, полные отвращения и ненависти.

– Хочется увидеть начальство, – ответил Джей-Джей. – Того самого Курта, о котором так много говорят.

Уинстон глубоко задумался.

– Может, мысль и неплохая, – согласился он. – Обычно, сам понимаешь, не возникает желания даже приближаться к кому-нибудь из семьи Пайло. Вот если они начнут тебя разыскивать, то ты в беде, и накроет она тебя очень скоро, если ты станешь продолжать в том же духе. Вероятно, мы сможем произвести хорошее первое впечатление. Идем.

Уинстон повел его по поросшей сухой желтоватой травой узкой тропинке, до которой он раньше не добирался. Вдоль нее стояли несколько развалившихся деревянных хижин, похожих на заброшенные надгробия. Уинстон понизил голос, чтобы их не подслушали проходившие мимо служители.

– Вот что, настроение Курта Пайло очень трудно угадать, поэтому никогда не знаешь, что вызовет у него раздражение на этой неделе. Так что веди себя естественно. Если он пошутит, ты уж постарайся посмеяться над его шуточкой.

– Выходит, Курт – самый главный во всем этом балагане, так?

– Нами командуют Курт и Джордж Пайло, – ответил Уинстон. – Вот и все, что тебе нужно знать. С ними за одно еще манипулятор материей, но он почти все время торчит в Комнате Смеха и Ужаса, что-то там лепя или делая краску для лица, которой мы пользуемся. А чем еще он там занимается – одному богу ведомо. Есть еще несколько субъектов вроде него, они то появляются, то исчезают, что-то там делают, не трогая нас.

Они дошли до западного края цирка, где не было аттракционов и царили тишина и спокойствие, которые ясно давали понять любому заблудившемуся проходимцу, что он зашел не туда. Чуть поодаль перед высоким деревянным забором виднелся белый фургон, стоявший на выкрашенных в белый же цвет шлакоблоках.

– Эй, а за забором-то что? – спросил Джей-Джей, махнув в сторону.

– Ничего интересного, и, между нами говоря, я бы через него не лез. В фургоне живет Курт Пайло, если уж тебе так надо знать. Надеюсь, больше не понадобится.