Чез Бренчли - Новые страхи [сборник litres]

Идеальное отражение моего лица вскипело, чтобы поцеловать меня.

Но эти расплывчатые пятна быстро изменили форму моего лица, превратив его во что-то другое.

Во что-то, что не было мной.

Во что-то, что было крупнее, в ужасную и чудовищную пародию на меня.

В этот момент замирания души от ужаса и осознания того, что я сделал, я успел заметить, что вовсе не смотрю на свое отражение.

Как только я нырнул с моста и должен был возмутить поверхность воды, что-то быстро поднялось снизу мне навстречу. То, что зеркально повторяло положение моего тела, выныривало из реки прямо подо мной и навстречу мне.

Наверно, я тогда закричал, но точно сказать не могу.

В следующий момент темная вода взорвалась и поглотила меня, заполнила мой рот и легкие. Что-то охватило меня с ужасной силой, которая так же внезапно изгнала из легких вонючую воду одним движением, во время которого я издал звук, похожий на лай. Я хватал ртом воздух, тогда как голова, казалось, болтается на шее. В ушах стоял страшный шум, как будто хлопал огромный холщовый парус, тело же мое оставалось в этих объятиях. Теперь я знал, что не падал, а двигался в противоположном направлении, я летел вверх. Руки пытались ухватиться за что-то, но соскальзывали на то, что казалось стремительно двигавшейся мокрой кожей. Хлопанье паруса продолжалось, кроме того, что-то шумело, как огромный водопад. Я беспомощно размахивал руками и ногами, как будто был привязан к веревке банджи [52] Эластичный трос, который используется для прыжков с мостов, кранов и т. п. Привязывается к щиколотке прыгуна и останавливает его над поверхностью земли. . Меня несло вверх в холодное ночное небо.

Меня несло назад в воздух то, что вырвалось из реки в тот самый момент, когда я стремился в нее войти.

Брызги летели от моих глаз, я видел искаженный калейдоскоп неоновых и уличных огней, балок моста. Тяжело дыша, как животное, я всасывал короткими затяжками ледяной воздух, заставлявший агонизировать легкие. Вдруг я снова стал мальчиком, пристегнутым ремнями к карусели «чашка и блюдце» в Ньюкасле, когда в городе проходила ярмарка «Хоппинс». И столь же неожиданно с хлопком я вернулся в реальное время, упал на колени и руки на твердый бетон. Меня рвало, я хватал ртом воздух, с меня стекала речная вода, образовывая лужу.

Светил уличный фонарь, но я стоял на четвереньках в тени. Я поднял голову и увидел, что каким-то образом оказался в верхней части улицы, называвшейся Ботл-Бэнк. Она шла параллельно мосту через Тайн, который сейчас находился чуть справа и впереди от меня, и поворачивала к пристани. Я стоял на четвереньках посередине улицы, хотя, если следовать логике, я должен был быть мертв.

Вдруг в поле моего зрения оказалась тень, которая была больше той, в которой находился я. Она имела форму человека, но была гораздо больше, чем мог бы быть человек, и что-то было неправильное в том, как она, молча, шагала ко мне. Ее ужасно длинные руки располагались горизонтально, образуя вместе с туловищем крест, но эти руки выглядели скорее как… нет, конечно, это не могли быть крылья. Они не походили ни на крылья птицы, ни на гладкие кожистые крылья летучей мыши, но скорее на натянутую между пальцами с когтями перепонку какого-нибудь иссиня-черного птерозавра или черного ангела из…

Меня снова отвлекло хлопанье холщового паруса, но на этот раз не разворачивающегося, а сворачиваемого, и тень быстро сложилась, и ее руки (или крылья) слились с туловищем.

Теперь это была лишь тень слишком большого человека, и, когда он сделал еще один шаг, наша общая тень превратилась в единое темное пятно, похожее на лужу. Я стал поднимать голову, чтобы получше рассмотреть его, но какой-то голос произнес:

– Я бы не советовал тебе смотреть.

Я чувствовал глубокий бас этого голоса в вибрации бетона под собой. Что-то подсказывало мне, что этому совету лучше последовать. Было что-то адское в этом голосе, ничего подобного мне в жизни слышать не доводилось. Описать его просто невозможно. Но я знал, что если подниму глаза и увижу это лицо, то сойду с ума.

Ужас охватил меня, я не смел поднять головы.

И тогда голос сказал:

– Следуй за мной…

Огромная тень отделилась от моей и двинулась по улице. У меня не было выбора. Пришлось встать и идти следом. Я знал – просто знал, – что, если хочу сохранить рассудок, надо идти, опустив голову, несмотря на сильное желание рассмотреть в подробностях того, кто, как мне казалось, стал моим ужасным спасителем.

Я уже говорил, что фигура была велика, слишком велика, чтобы можно было принять ее за человеческую. Краем глаза я заметил, что на ней черная мантия или плащ, подол которого развевался, когда мой спаситель шел. Но такого материала я никогда не видел. В нем отражались огни моста, он влажно поблескивал, но не был мокрым. Не кожа, не пластик, я такой ткани вообще никогда не видел. По характеру движения этого материала можно было предполагать, что он скрывает ноги, но в этом я не мог быть уверен. Но вот что точно, так это то, что я следовал на почтительном расстоянии позади так же послушно, как слуга следует за господином. Мы шли по Ботл-Бэнк в сторону реки.

По мосту над нами проносились машины, отель «Хилтон» остался по левую сторону от нас. Разумеется, кто-то мог нас видеть. Что это за сон мне снится?

Тень продолжала медленно идти, а я против собственной воли шел сзади, не приближаясь к ней.

Вдруг сзади раздался визг тормозов, от которого мостовая завибрировала, я почувствовал это подошвами. Я замер, сжался и ожидал неминуемого удара. Меня окутало облако дыма от резины покрышек. Я повернулся и увидел, что машина, ехавшая от Гейтсхеда, на высокой скорости свернула на Ботл-Бэнк. Видимо, водитель не рассчитывал в такой час наткнуться на что-то посреди проезжей части. Машина остановилась в нескольких метрах, ее фары слепили меня. Я услышал звук открываемой дверцы, после чего ее с силой захлопнули. Я все еще не мог видеть водителя.

– Да что с тобой такое, черт возьми?! – закричал мужской голос. – Может, тебе жить надоело, но мне-то нет! – продолжал голос, становившийся громче, по мере того как водитель грозно приближался ко мне. – Идиот! – Несмотря на свет фар, я видел, что это мужчина среднего возраста в голубом комбинезоне и кепке. Возможно, закончил смену и едет домой к жене и детям, и последнее, чего бы он желал по пути домой, – сбить идиота рядом со съездом с автострады. Он поравнялся с бампером машины. Мы встретились глазами, он приближался ко мне. Судя по выражению лица, одними только словами после такого тяжелого дня он бы не ограничился.

– Наркоман чертов! Верно я говорю? Накурился до чертиков, идешь перед моей машиной, и сам искалечишься, и машину мне изувечишь, я лишусь руки и ноги, у меня отберут права, прощай работа, в газеты попаду… – все это лилось из него без пауз.