Чез Бренчли - Новые страхи [сборник litres]

Потому что если бы она открыла свою дверь, она бы умерла.

– Нет, не умерла бы, – сказал невидимый Лебедь из темноты, которая находилась передо мной.

– Почему? – Мне показалось, что я задал этот вопрос медленно и тягуче.

– Потому что она тебе нравится.

Я стал подниматься по ступеням.

Может быть, я уже мертв и лежу на дне Тайна? Оттого ли мне кажется, что я выплываю из глубины и истертый ковер на лестнице клубится, как донный ил у меня под ногами, по мере моего восхождения по лестнице?

Слава богу, миссис Абермонт не вышла на площадку.

Поднимаясь, я не оглядывался по сторонам ни на втором, ни на третьем пролете лестницы. Но я знал, что Лебедь уже там, наверху, что он идет впереди к месту, о существовании которого он не мог знать, но каким-то образом знал.

Я услышал, как открылась дверь моей квартиры.

Я вошел в нее и направился к дивану в гостиной. Здесь было темнее, чем на лестнице, и также все заполнено водой. Лебедь шел передо мной, но как-то так получилось, что позади меня дверь квартиры сама закрылась и заперлась.

Я сел не поднимая головы и слушал Лебедя – его присутствие каким-то образом поглощало все в этой гостиной. Он двигался в темной жидкости, брал с полок и рассматривал безделушки и фотографии в рамках. Засохшие цветы из вазы рядом с телевизором оказались разбросаны у моих ног. Я услышал звонок городского телефона, за которым последовал шелест – Лебедь листал мою телефонную записную книжку.

– Ах, – наконец сказал он, – теперь я понимаю.

– В самом деле? – Опять мне показалось, что это говорил не я, а маленький испуганный ребенок, отчаянно желавший быть понятым.

– О да. Подойди сюда. – Я встал, не поднимая глаз, как напроказивший мальчишка, сидевший в задней части класса, но теперь вызванный к доске для наказания. Я сделал два шага, третий… и в растерянности остановился.

– Я действительно не хочу смотреть на вас.

– Лучше не смотреть, Элтон. Еще два шага, будь так добр.

Я сделал, как он мне велел, и теперь оказался рядом со столиком, на котором стоял телефон.

Вдруг у меня в руке оказалась телефонная трубка.

– Обязательно ей? – спросил я.

– Да. Скажи ей, чтобы зашла.

– Это обязательно?

– Да. Скажи, чтобы пришла одна.

– Но она не согласится. Она и его приведет.

– Знаю. Но все равно скажи, чтобы пришла одна.

Я набрал номер и некоторое время не мог вздохнуть.

Телефон продолжал звонить, а я пытался начать дышать снова. Сердце колотилось, в горле что-то сжалось.

– Какого?.. – Она наконец ответила, голос был резкий и сонный, но душераздирающе знакомый. – Какого черта?!

– Сьюзен?

– Что? Погоди, вот черт! Это ты, Элтон?

– Он с тобой?

– Ты хотя бы представляешь себе, сколько сейчас времени, урод?

– Он с тобой?

– Ты пьян. Обычная история, твою мать. Звонить мне в такое время! Я же тебе говорила. Если ты…

– Ты хочешь, чтобы те бумаги были подписаны или нет? – спросил я. Она не отвечала. Мне это молчание было необходимо: я едва мог говорить.

– Так хочешь? – шепнул Лебедь, стоявший рядом со мной. Как будто холодный зловонный ветер пронесся по комнате так, что шторы вздулись. Газеты и журналы, шелестя страницами, полетели на пол. – Я подписал их. – От этого шепота чашки и блюдца зазвенели на кухонном столе.

– Я подписал их, – повторил я за Лебедем.

– Но ты должна прийти и забрать их…

– Но ты должна… должна прийти и забрать их.

– Скажи: приходи одна …

– Ну… – Сьюзен на другом конце линии прочистила горло. – Ну, ладно. Хорошо. Но не сейчас же. Я зайду потом.

– Зайдешь сейчас .

– Зайдешь сейчас…

– И придешь одна .

– …и придешь одна.

– Я дома .

– Я дома.

– Но если не придешь сейчас – одна, – я сожгу эти бумаги, и можешь забыть о разводе. Вам с красавчиком придется биться до конца дней своих, чтобы сделать это без меня.

Я повторил то, что шептал Лебедь. На кухне упала и разбилась тарелка.

– Ладно, ублюдок. Я приду. Но если они не подписаны…

– Они подписаны, – сказал я без подсказки.

– Да, и еще, Сьюзен , – прошептал Лебедь. Перед моим лицом шелестела газета, и я отмахнулся от нее.

– Да, и еще, Сьюзен…

– Ты сука.

– Ты сука. – Я придал последнему слову особое ударение, в это время темное пятно легло на мою руку, и я положил трубку.

– Теперь она точно придет не одна.

– Я знаю .

– Они не подписаны. – Я смотрел на телефон. – Бумаги, касающиеся развода. Они не подписаны.

– Знаю, что не подписаны .

– Вы хотите, чтобы это так и было?

– Мы вместе этого хотим .

– Что мне теперь делать?

– Пойди умойся. Переоденься.

– Не понимаю.

– Ты весь в крови, Элтон .

– О!

Я сделал, как он велел. Чувствовал себя автоматом. Места для мыслей не было.

– Иди, сядь на диван и жди . – Я повиновался. – Включи телевизор . – Так я и сделал.

Показывали футбол. «Ньюкасл-Юнайтед» играл на чужом поле. Обычно футбол я смотрел с друзьями в баре. Или здесь, дома, запасшись несколькими банками пива.

– Ты же болеешь за «Ньюкасл-Юнайтед», – откуда-то из квартиры донеслись слова Лебедя. Голос звучал так, будто он рядом, и от этого голоса вибрировали стены, пол и потолок, но он мог быть в любой части комнаты. Это было совершенно банальное замечание, не требующее ответа. Мелкая подробность, но теперь я знал, что Лебедь знает обо мне все.

Не знаю, долго ли я смотрел телевизор, не понимая, что происходит на поле, когда Лебедь сказал:

– В этом году у них ни единого шанса. Защита – сплошные ошибки. А у нападения недостаточно агрессивности. – Противники забили гол, и стадион зашумел. – Видишь? – деловито спросил Лебедь.

Тут в дверь позвонили.

Сколько времени прошло со времени моего телефонного звонка? Узнать это было невозможно, но уж, конечно, не так мало, как мне показалось. Время в присутствии Лебедя теряло всякое значение.

Лебедя в гостиной не было. Я не заметил, чтобы он физически ушел, но его присутствие более не ощущалось, и я знал, что могу смело смотреть по сторонам.

Раздался еще один звонок, я ожидал указаний от Лебедя, где бы он ни находился. Никаких указаний не последовало. В дверь сердито застучали.

– Что мне делать? – спросил я.

Ответа не было. Как и указаний.

Теперь дверной звонок заливался и в дверь нетерпеливо колотили.

– Что мне делать?

– Элтон! – С лестничной клетки донесся приглушенный, но возмущенный голос Сьюзен. – Лучше открой!

– Пожалуйста, – взмолился я, не смея осмотреть комнату. Повсюду были раскиданы бумаги и безделушки, которые он рассмотрел и побросал. В телевизоре футбольные эксперты анализировали уже закончившийся матч.

– Я тебя слышу, – угрожала Сьюзен. – Открывай дверь! – Я нерешительно поднялся с дивана и, будто ступая по тонкому льду, пошел к двери на лестничную клетку. Звонки, стук и крики из-за двери продолжались. Едва я ее отпер, она с силой распахнулась и сильно задела меня по локтю: я инстинктивно вскинул руки, чтобы защитить лицо.