София Серебрянская - Королевство стеклянных глаз [СИ]

— Ты прав.

Пальцы, вдавливавшиеся в запястье, разжались, и Кеннет слегка приободрился. Отлично, теперь осталось только дождаться, пока псих уйдёт. Кровь колотилась в висках, а сердце металось по маршруту пятки-горло, ни на мгновение не задерживаясь на своём законном месте. Всё будет хорошо. Всё будет хорошо. Всё. Будет. Хоро…

— Но ты пытался уйти на ту сторону ручья. Следовательно — ты хотел сбежать. Ты предал Королеву. Предателей казнят, а потом отдают Мастерам. Мастера позаботятся о них.

Жизнь снова повисла на волоске. Стараясь не смотреть ни на странного собеседника, ни на мёртвую девушку в ручье, младший Каррингтон с трудом принялся бормотать, надеясь, что правильно понял логику двинутого типа:

— Нет-нет, что вы! Наоборот, я… я с той стороны ручья, там есть ещё города, и лес, и дорога… Я пришёл служить вашей Королеве, а не пытался сбежать, я…

— Ты? — впервые в голосе появилась хоть какая-то эмоция, кроме безразличия: неприкрытое удивление. — Ты пришёл служить Королеве?

— Да, да! Проводите меня только к ней… если можно. Если нельзя, то не надо, и… — Кеннет зажал себе рот обеими руками. Сболтнёшь лишнего — и вообще, чего доброго, без языка останешься. Или без головы.

Сейчас он уже не закрывал глаза, но всё так же старался не смотреть на сумасшедшего. Разве что отметил — тот, похоже, очень высокий. И при этом — болезненно худой. Жуткий.

— Проводить к королеве?.. Хорошо. Надеюсь, ты понимаешь, на что идёшь, чужак. Следуй за мной.

Наклонившись, безумец ухватил мёртвую девушку за ногу и бесцеремонно поволок за собой. Густые кудри, путаясь, цеплялись за каждый камень и сучок. Почему-то вспомнились детские книжки — и Винни-Пух, считающий головой ступеньки. Сбежать сейчас? Ага, и на себе проверить остроту окровавленного меча.

Шум ручья ещё долго слышался позади. Наконец, затих и он. Теперь бал правили пугающий скрежет неясного происхождения — и редкая, но не менее пугающая тишина.

Шелест травы, треск ткани, изредка, когда мёртвая цеплялась широко раскинутыми руками за дерево или куст — едва слышный шмякающий стук. Кеннет шёл, стараясь не оборачиваться и мог лишь судорожно сжимать и разжимать пальцы, с трудом удерживая норовящий выскользнуть рюкзак.

А где-то там, впереди, становилось светлее. Свет ничуть не походил на электрический: источал его легко различимый на фоне чёрных ветвей высокий шпиль, пронзавший тёмное небо. Смотреть прямо на него не представлялось возможным — глаза, привыкшие к лесному сумраку, начинали слезиться и болели так, что, казалось, вот-вот попросту лопнут и растекутся по щекам.

Теперь можно было легче разглядеть убийцу. С приближением к свету будто стирались прежние угрожающие черты: в тёмных впадинах обнаружились усталые глаза с мешками под ними, а прежде казавшееся таким пугающим лицо будто смягчилось. Раньше фантазия старательно дорисовывала к неразличимому лицу какие-нибудь пугающие особенности, но сейчас младший Каррингтон сообразил: рядом с ним идёт совсем молодой парень, скорее всего, лет двадцати, не больше. Спутник всё время силился расправить плечи и выпрямить спину, но выходило плохо: он всё же слегка сутулился. Впрочем, может, он так пытается показаться хоть немного ниже? Этот двинутый мог бы даже сойти за нормального человека: никаких уродств, никаких выступающих клыков, шерсти или ещё какой ерунды. Ну да, конечно. Маньяку ведь положено выглядеть, как все.

И снова — эта странная одежда. Как у типичного английского гвардейца, разве что высокой шапки не хватает: красный мундир, белый пояс, высокие сапоги. Что за идиотский всеобщий маскарад?!

Не успел Кеннет снова впасть в истерику, как сумасшедший остановился. И что теперь?! Он передумал, придумал для спутника какое-нибудь преступление и решил сразу же казнить?! Ох, лучше бы он сейчас спал в палатке вместе с кучкой кровососущих маленьких тварей, которых можно зашибить ладонью, да пусть бы даже на него свалился с десяток клонов миссис Галбрейт!

Не обращая внимания на перепуганного спутника, псих заботливо пристроил труп девушки у корней дерева. И снова — этот странный скрежет, болезненно громкий, доносящийся откуда-то сверху. Кеннет вскинул голову — и едва не закричал.

По стволу, перебирая многочисленными длинными руками и ногами, проворно карабкалось нечто, издали похожее на мутанта. Но вот оно ступило на свет, оказываясь совсем рядом, и младший Каррингтон понял: это кукла. Уродливая зеленовато-серая кукла с почти полностью стёршимся лицом и выкатывающимися стеклянными глазами. Лысая голова, неловко посаженная прямо на плечи, чуть заторможенные, резкие движения… К телу жутковатого существа какой-то ненормальный изобретатель приделал с десяток так же криво прилепленных конечностей, иные из которых торчали прямо из спины и живота. На шее, у горла, виднелась небольшая щель. Замочная скважина?.. Это что, какая-то гигантская заводная игрушка?! Не иначе как её создатель «Человеческой многоножки» пересмотрел!

В реальности такое не может существовать. А значит, можно не бояться. Ведь скоро проснёшься, посмотришь на небо — и все эти существа разом исчезнут, превратившись в тени, блуждающие на самом дне памяти.

«Многоножка» тем временем ухватила одной из своих конечностей пышные кудри трупа. Громкий треск — и прядь осталась в механических пальцах, отойдя, кажется, даже с куском кожи. Кеннет отвернулся, зажимая рот рукой. Когда он снова смог заставить себя посмотреть на мёртвую, он увидел лишь мелькание пластиковых конечностей и исчезающие высоко среди ветвей ноги в кружевных гольфах: кукла уволокла труп девушки в неизвестном направлении.

Мурашки маршировали по спине, то и дело заползая на шею, и младший Каррингтон непроизвольно дёргался, норовя их стряхнуть. Сумасшедший, проводив взглядом «многоножку», коротко бросил:

— Мастера скажут Гонцам. Они передадут Королеве. Думаю, она будет ждать тебя.

И снова это странное, преисполненное в равной мере почтения и страха «Королева»… Почему-то представлялось нечто огромное и омерзительное, наподобие пчелиных и муравьиных маток, только в разы больше. И в той же степени способное тебя сожрать, если что-то не придётся по душе.

Деревья тем временем редели, и становилось всё светлее. Ещё шаг — и Кеннет озадаченно моргнул, пытаясь вспомнить изученные со всех сторон карты. Отчего ни на одной из них не отмечено, что в лесу живут люди? А люди ли?..

В лучах режущего света, не похожего ни на тусклое свечение лампы, ни на ласковое сияние солнца, раскинулись неуклюжие домишки — странные, совершенно не похожие на привычные деревенские или городские пейзажи. Больше всего они напоминали пряничные домики. Если бы у ведьмы из сказки про Гензель и Гретель была многочисленная родня, то, наверное, они обитали бы именно в таком местечке.