Грэм Мастертон - Маниту

— А что с ее теткой? И с той старой дамой, вашей клиенткой, той, которая сегодня упала с лестницы?

Я покачал головой.

— Не думаю, что кто-то на самом деле хотел ее обидеть. Но всегда, когда сигнал высылается на большое расстояние, его может принять другой приемник, который находится на его пути. Миссис Карманн и миссис Герц были близко к Карен Тэнди или к месту, где она бывала. Вот они и приняли эхо главной передачи.

Хьюз потер глаза и внимательно посмотрел на меня.

— Ну, хорошо. Скажем, кто-то посылает сигналы Карен Тэнди в целях вызвать болезнь. Тогда кто это и чего он хочет?

— У вас есть такой же шанс угадать это, как и у меня. Но, может, мы могли бы чего-то достичь, если бы поговорили с самой Карен?

Хьюз развел руками.

— Она в очень тяжёлом состоянии. Семейство Тэнди должно прилететь сегодня вечером на случай, если нам вдруг не удастся вытащить их дочь. Но ее шансы, наверное, не слишком ухудшатся, если мы попробуем.

Он поднял трубку и немного поговорил с секретаршей. Она позвонила через пару минут, информируя, что уладила наш визит к Карен Тэнди.

— Вам нужно надеть хирургическую — маску, мистер Эрскин, — предупредил меня Хьюз. — Она очень слаба, и мы не хотим подвергать ее возможности дополнительной инфекции.

— Не о чем и говорить.

Мы спустились на десятый этаж, и Хьюз провел меня в раздевалку. Когда на нас надевали зеленые хирургические костюмы и маски, он сказал, что я должен буду немедленно выйти, если состояние Карен Тэнди хоть чуточку ухудшится.

— Позволяю вам ее увидеть лишь потому, <���что у вас есть теория, мистер Эрскин, а каждый, у кого есть теория, может помочь нам. Однако предупреждаю, что все это неофициально, и я предпочел бы не давать объяснений, что вы здесь делаете.

— Ясно, — ответил я и направился за ним по коридору.

Карен Тэнди поместили в большую угловую палату. За окнами в двух стенах виднелись снег и ночь. Сами стены были цвета бледной больничной зелени. В комнате не было ни цветов, ни украшений, исключая маленькую олеографию, изображающую осенний день в Нью-Хэмпшире. Ложе Карен Тэнди обставили хирургическими приборами, к правому ее плечу была присоединена капельница. Она лежала с закрытыми подкрашенными глазами, изможденная и бледная, как ее подушка. Я с трудом узнал в ней ту самую девушку, которая накануне вечером приходила ко мне.

Но более всего шокировала опухоль. Она набрякла и разрослась вокруг шеи, бледная, огромная, покрытая сеткой жил. Она была, наверное, раза в два больше, чем вчера, и почти касалась плеча. Я посмотрел на Хьюза, а он только повертел головой.

Я пододвинул кресло к кровати и положил руку на ее плечо. Оно было очень холодным. Она задрожала и открыла глаза.

— Карен, — сказал я. — Это я, Гарри Эрскин.

— Привет, — прошептала она. — Привет, Гарри Эрскин.

Я склонился к ней.

— Карен, — сказал я, — я нашел этот корабль. Я пошел в библиотеку, покопался в ней немного и нашел его.

Она посмотрела на меня.

— Нашел?

— Это голландский корабль, Карен. Построен около 1650 года,

— Голландский? — переспросила она. — Не знаю, что это может значить.

— Ты уверена, Карен? Разве тебе никогда не встречался этот корабль?

Она попыталась покачать головой, но ей помешала набрякшая опухоль, вырастающая из шеи, как мерзкий трупно-бледный плод.

Хьюз положил руку мне на плечо.

— Не считаю, что этот разговор принесет какие-то результаты, мистер Эрскин. Наверное, нам лучше уйти.

Я крепче сжал руку девушки.

— Карен, — спросил я, — а, может, де боот? Что ты скажешь на фразу «де боот»?

— Де… что? — прошептала она.

— Де боот, Карен, де боот.

Она закрыла глаза, и я подумал, что она снова заснула, но она неожиданно задрожала и зашевелилась на ложе. Набрякшая белая опухоль заволновалась, как будто внутри ее сидело что-то живое.

— Иисусе… — заговорил Хьюз. — Мистер Эрскин, будет лучше…

— Ааааххх, — застонала Карен. — Ааааххх!

Она сжала пальцами край одеяла и попыталась откинуть голову назад. Опухоль пошевелилась снова, как будто хватала ее за затылок и сжимала.

— ААААААААХХХХХХХ! — уже кричала она. — ДЕ БОООТ!

Она завращала глазами, которые на одну неуловимую секунду показались мне глазами кого-то другого — налитые кровью, дикие, далекие. Но Хьюз уже трезвонил санитаркам и готовил шприц с успокоительным. Я должен был выйти из палаты в коридор. Я встал там, слыша, как она кричит ц бьется на ложе. Я чувствовал себя одиноким и беспомощным, так, как никогда за всю свою жизнь.

Через несколько минут Хьюз вышел в коридор и с выражением отрешенности стянул маску и перчатки. Я тут же подошел к нему.

— Мне очень жаль, — сказал я. — Я не имел понятия, что будет такой результат.

Он потер ладонью щеку.

— Это не ваша вина. И я тоже не знал. Я дал ей легкое успокаивающее. Оно должно ей помочь.

Мы вместе вернулись в раздевалку, чтобы снять халаты.

— Вот что меня беспокоит, мистер Эрскин… — заговорил Хьюз. — То, что она так резко отреагировала на ваши слова. До этого с ней все было в порядке, ну настолько, насколько можно ожидать в ее положении. Кажется, вы в ней что-то пробудили.

— Вы правы, — согласился я. — Но что это было? Почему нормальная интеллигентная девушка, какой является Карен Тэнди, так озабочена старым голландским галеоном?

Хьюз открыл двери и пропустил меня в лифт первым.

— Меня прошу не спрашивать, — ответил он. — Это вы — специалист по метафизике.

Он нажал кнопку восемнадцатого этажа.

— А что показал рентген? — спросил я. — Эти снимки, которые вы делали в операционной?

— Ничего, что оказалось бы нам полезным, — ответил он. — Когда я говорил, что в этой опухоли находится эмбрион, я, скорее, должен был сказать, что это что-то, подобное эмбриону, не просто ребенок в общепринятом смысле этого слова. Это нарост из плоти и кости, который разрастается по каноническому образцу, так же, как эмбрион. Однако я не знаю, зародыш ли это человека или нет. Я вызвал специалиста-гинеколога, но он появится здесь только завтра.

— А если завтра будет слишком поздно? Она выглядит… выглядит так, будто вот-вот умрет.

Хьюз заморгал в резком свете лампы.

— Это правда. Я бы очень хотел что-нибудь сделать, чтобы не допустить этого.

Лифт остановился на восемнадцатом этаже. Хьюз провел меня в кабинет, подошел прямо к шкафчику для картотеки, вытянул бутылку виски и налил две большие порции. Мы сели и молча выпили.

— Кое-что я вам скажу, мистер Эрскин, — наконец заговорил он. — Это, конечно, чушь, а я, видимо, псих, но я верю, что этот кошмарный сон как-то связан с ее опухолью.

— Каким же образом?

— И очень близко связан. Вы, спириты, сказали бы, что кошмар является причиной появления опухоли. Я считаю, скорее, что наоборот, опухоль вызывает эти сны. Кто бы ни был прав, а мне кажется, что если мы узнаем что-то большее об этом сне, то точнее поставим диагноз Карен Тэнди.