Янгцзе Чу - Невеста призрака [litres]

Я попыталась прийти в себя.

– Что выбирать?

Уголок его рта дернулся.

– Мое дыхание или мою кровь.

Говорили, будто колдуны подкармливали своих фамильяров через дырку в ступне, но даже в таком изнуренном состоянии я не могла и помыслить о высасывании его крови. Поступить так – значит уподобиться какому-то злобному призраку, понтианаку, словом, стать бесплотным кошмаром со всеми сопутствующими ужасами.

– Дыхание, – наконец ответила я.

– Тогда живее! – бросил он.

Не желая показывать страх, я упала в его объятия. Он оказался близко, слишком близко.

Я зажмурилась. Его губы коснулись моих, вначале кратко, словно пробуя. Между лопаток пробежал озноб. Кажется, он хотел что-то сказать. Затем выдохнул.

Его дыхание было жарким и чистым – ветер, который проник насквозь и мгновенно меня растопил. Мир закружился, звезды в небесах замерцали подобно свечам. Не осталось ничего, кроме хватки его рук и горячих губ. Там, где его кожа соприкасалась с моей – у щеки, у шеи, – все обожгло. Вынудив меня шире открыть рот, он крепко прижал свои губы к моим. Его выдох просочился в мое тело, проник в каждую клеточку – и я уже не могла этого выносить.

Я желала укусить его, закричать. Его язык, мягкий и скользкий, как угорь, проник в мой рот. Трепеща, я впилась пальцами в его спину, и он ахнул от боли. Мою грудь сдавило, дрожь сотрясала тело. Откуда-то издалека я услышала его низкий стон, но разжимать руки совершенно не хотелось. В конце концов, именно так призрак мог украсть чью-то жизнь. Я ощутила, как лихорадочная и странная истома овладела мной.

Потом он мягко встряхнул меня.

– Хватит.

Глаза неохотно открылись. Мы с Эрланом переплелись, точно клубок. На какой-то ужасный миг я подумала, что он умер. Потом почувствовала, как его грудь поднимается и опускается подо мной. Луна превратила все вокруг в серебро, и мы будто очутились в мире серых и черных полутонов. Я уткнулась лицом в его грудь. Его забавная одежда эпохи Хань не могла скрыть ни гибкой грации тела, ни напряженных мышц живота.

Я слышала стук его сердца, медленное течение крови в его венах. Внутри бурлила энергия жизни, да так, словно я могла долететь до луны или нырнуть до дна океана. Но он не шевелился так долго, что в сердце возник страх. В лунном свете лицо юноши было измученным и осунувшимся. И все-таки его веки приподнялись.

Бледный свет украл все краски, так что глаза Эрлана стали бездонными, как море в ночи. Я боялась, что он забыл о местонахождении или пожалел о своем решении. А дракон горестно поглядел на меня.

– Ты отняла по меньшей мере пятьдесят лет моей жизни!

Меня уязвили его слова.

– Забери их назад!

– Не могу. К счастью, мой срок жизни многократно больше твоего.

– Как долго живет дракон?

– Тысячу лет, если повезет. Правда, не все мы везунчики. – Он поднял бровь.

– Прости. – Мне было стыдно смотреть ему в его глаза. Вместо этого сосредоточилась на линии его сильной шеи. Если бы Эрлан дал мне свою кровь, я бы точно убила его. Тут он попытался сесть прямо.

– Следовало раньше тебя остановить. Хотя теперь я понимаю, отчего мужчины уступают призракам. – Он говорил легко, но мои уши заполыхали от унижения.

– Это ты сунул язык мне в рот! – выпалила я и тут же об этом пожалела. Нет ничего хуже, чем толковать о чужих языках и обнаруживать всю глубину собственной неопытности. И кроме того, воспоминание о его языке заставляло меня дрожать и гореть, словно в лихорадке. С Тиан Баем такого не случалось – мне легко было понять свое место в паре. Но он ухаживал за мной, в то время как Эрлан был совершенно из другого мира. «Не те у нас отношения», – напомнила я себе.

Но он только кинул на меня насмешливый взгляд.

– Я слегка отвлекся.

– Спасибо, – наконец промолвила я. И поняла – впервые я поблагодарила Эрлана официально.

– Боюсь, ты можешь измениться во многих смыслах, а не в одном.

– Как это?

– Сейчас не могу сказать. Как правило, я не брожу тут и там, раздаривая свою «ци» людям.

Я оглядела себя. Былая прозрачность пропала. Я выглядела плотной, почти материальной, за исключением окружавшего меня слабенького призрачного огня. И даже он таял, пока не превратился в бледное свечение. Эрлан положил руку на мое лицо. Я отпрянула, будто он меня обжег.

– У тебя на щеке грязь, – спокойно сообщил он.

Я смущенно потерла лицо, но он ничего не сказал. Луна скрылась за облаками, и ночь стала темной. Погода менялась, воздух сгущался, точно перед бурей.

– Что теперь будешь делать? – поинтересовалась я.

– Я как раз летел к советнику, когда ты позвала. Несомненно, власти будут сильно недовольны, ибо ответственные лица замешкались с ордерами на арест.

– Так Лим Тиан Чин пока что на свободе?

– Да, но я бы больше волновался о господине Оуяне. – Эрлан резко поднял голову, выражение его лица стало напряженным. – Мне нужно уйти.

– Почему?

– Бычьеголовые демоны в пути. Не могу определить, какая это караульная рота.

– Возьми меня с собой!

– Определенно – нет! Не хочу, чтобы моего свидетеля разорвали.

Я пыталась кричать на него, но мощный порыв ветра кинул слова назад, в лицо. Палочки и листья закружились в вихре, и затем Эрлан исчез. Я осталась одна на пустынной дороге.

Несмотря на прежнее желание найти медиума, растущая тревога побудила меня направить Чендану в сторону дома. Что-то происходило в мире духов, и я боялась за свою семью. Эрлан, без сомнения, не одобрил бы такой поступок, но мне было все равно. Тело окрепло, кровь пела в венах. Лошадь мчалась через кладбище, ее грива развевалась, попадая мне по лицу. Ночное небо, раньше такое ясное, заволокли облака. Луна спрятала свой лик.

Мы достигли пригорода Малакки, когда переполнявшее меня ликование схлынуло, словно волна от берега. Взамен явилось чувство одиночества. Эрлан улетел так стремительно, что от меня как будто отрезали кусок. Я отогнала эти мысли, раздумывая теперь об исчезновении демонов с прежнего поста. Они отсутствовали так долго, что я не была уверена, знала ли Фэн вообще об охране дома. В ином случае она бы не убрала все листки с заклинаниями с окон. Судя по всему, она поступила так ради собственного удобства, посчитав, что ей будет легче приходить и уходить при надобности.

Когда мы въехали в город, небо стало мрачным. Даже огоньки духов на улицах стали слабыми и рассеянными. Вокруг практически никого не было, однако моя кожа покрылась мурашками.

Доехав до дома, я сразу поняла: что-то не так.

Хотя час был поздний, из окон лился яркий свет. Я соскользнула со спины Ченданы, велев ей ждать. Удивительно, но просочиться сквозь парадную дверь было трудным делом. Хороший знак, правда, времени оценить его у меня не оставалось.