Наталья Тимошенко - Дар

— Среди ночи? — удивился Гедеон Александрович.

— А что такого? — Марк, поняв, что Рита его не выдаст, принялся раздеваться. — Нам все равно не спалось, а Алекс попросил показать картины.

Ирина с ненавистью посмотрела на него, затем перевела взгляд на сына, который продолжал прятаться за его спиной, сердито сложив руки на груди, и вдруг заявила:

— Мы уезжаем!

— Куда? — удивился Франц, продолжавший сжимать ее в объятиях, хоть уже и не так крепко.

— Домой. Прямо сейчас. Я не хочу больше находиться в этом доме.

— Мне кажется, уехать лучше нам, — осторожно заметила Рита, закрывая крышку коробки обратно. — По крайней мере, нам есть куда поехать.

— Никто никуда не поедет, — отрезал Гедеон Александрович. — Во всяком случае, не сейчас, среди ночи. Завтра утром мы спокойно все обсудим, а сейчас пойдем спать.

Ирина и Рита смерили друг друга недовольными взглядами, и Гедеон Александрович заметил это.

— У вас обеих наверху маленькие дети, — напомнил он, — у которых ночь уже и так испорчена. Подумайте о них.

На это ни одной, ни второй возразить оказалось нечего.

Анна и Сергей, конечно же, слышали возню в прихожей первого этажа, когда вернулись Марк и Алекс, однако предусмотрительно остались в комнате, где укладывали Гретхен спать. Девочка давно уснула на родительской кровати, но Анна всегда предпочитала держаться подальше от семейных разборок, поэтому выходить они не стали. Поднялись с небольшого диванчика у окна лишь тогда, когда дом снова погрузился в сонную тишину, а в комнату вернулись родители Гретхен.

Даже в полутьме комнаты, развеваемой лишь настольной лампой на прикроватной тумбочке, Анна видела пылающую огнем щеку брата. Догадаться, что произошло, труда не составило. Вошедшая следом Рита со сверкающими гневом глазами лишь подтвердила ее догадку.

— Кажется, кто-то опять все испортил? — шепотом поинтересовалась Анна, проходя мимо Марка.

— Как всегда, — ухмыльнулся тот.

Анна улыбнулась в ответ, а затем перевела взгляд на Риту.

— Вы тут сильно не ругайтесь, Гретхен спит.

Рита промолчала, а Марк кивнул.

— Не будем.

Он и в самом деле считал, что ругаться в четыре утра они не станут, но понял, что ошибался, едва за сестрой и ее парнем закрылась дверь.

— Ты в своем уме? — возмущенным шепотом поинтересовалась Рита, стараясь не разбудить Соню.

Марк, который уже успел доковылять до дивана и бросить на него свитер, удивленно обернулся к ней.

— В каком смысле?

Рита даже не сразу нашлась, что ответить. Неужели он на самом деле не понимает, что сделал сегодня? Или же делает вид, что не понимает? Она не удивилась бы никакому варианту.

— У вас и так шаткое равновесие с братом и его женой, а ты среди ночи куда-то потащил их сына?

Марк равнодушно пожал плечами и опустился на диван, вытянув вперед левую ногу и потирая ладонью колено, однако в данный момент Рита не испытывала к нему ни капли жалости. Она бы и голос повысила заметно сильнее, если бы не спящая посреди широкой кровати Соня.

— Я не просил об этом равновесии, — устало произнес Марк, не глядя на нее. — Мне было нормально и тогда, когда мы не виделись и не разговаривали. Это ты затеяла совместные выходные. Ты хотела равновесия. Ты и мои родители. Меня вы даже не спросили.

— И поэтому ты решил все испортить?

— Я не виноват в том, что Белль истеричка.

— Она не истеричка, Марк. Она мать! Я бы тоже психанула, если бы ты, не спросив меня, потащил куда-то ночью моего ребенка.

— Нашего.

Рита замерла, не веря в то, что он сказал это вслух. Между ними давно установилось молчаливое согласие не говорить об этом, и они никогда не нарушали его.

— Что?

— Нашего ребенка, — спокойно повторил Марк, не сразу осознав, как для нее прозвучали его слова.

Холодная волна прокатилась от макушки до самых пяток. Рита даже дышать перестала. Наверное, все ее эмоции отразились на лице, потому что в глазах Марка вдруг проскользнуло испуганное выражение.

— Я… я не то хотел сказать.

Он торопливо поднялся и потянулся к ней, но Рита сделала шаг назад, увеличивая между ними расстояние.

— Нет, ты хотел сказать именно это.

Марк опустил руки и обреченно кивнул.

— Но имел в виду не то, что ты подумала. — Он вздохнул и посмотрел на нее виновато. Крайне редко Рита видела этот взгляд. Обычно даже в самых мерзких вещах он не испытывал раскаяния. — Я не хотел все испортить, — признался он. — Просто потому, что тут нечего портить. Пойми, Рита, у нас никогда не будет нормальных отношений. Белль всегда будет ненавидеть меня, потому что я — главная ошибка в ее жизни. И ей теперь никогда об этом не забыть. Я всегда буду ненавидеть ее, потому что она предала меня в самый тяжелый период. И мне тоже об этом не забыть. Тебя она будет ненавидеть просто потому, что ты моя жена. И тебе остаются либо бесполезные, полные разочарований попытки все исправить, либо смириться с тем, что невозможно быть хорошей для всех. Кажется, это я тебе уже как-то говорил. Тебя любят мои родители, моя сестра, вы прекрасно ладите. Даже мой брат считает, что мне с тобой повезло. Чего тебе еще надо?

Рита несколько долгих секунд разглядывала его. Болезненное желание нравиться всем всегда доставляло ей много хлопот, но сейчас отношение к себе Ирины она бы пережила.

— Я не для себя стараюсь, — едва слышно произнесла она.

— А для меня не надо.

Марк снова шагнул к ней, и на этот раз она не отстранилась. Он подошел совсем близко, взял ее руками за плечи и посмотрел в глаза.

— В одном я точно могу тебя заверить: ты ошибаешься, думая, что Белль все еще стоит между нами. Она и все, что с нею связано, навсегда осталось в прошлом.

Несколько долгих секунд они смотрели друг на друга, и Рита опустила голову первой, закусив губу и не зная, что сказать на это. Взгляд ее скользнул по дивану, по столу, остановившись на коробке, которую Марк принес с собой.

— Вы ездили в салон?

Марк проследил за ее взглядом и кивнул.

— Зачем?

— Я пытался вызвать призрак, который приходил во время ужина. Не хотел ждать до завтра. Но у меня не получилось.

Рите вдруг показалось, что в его голосе прозвучало расстройство. Раньше у него никогда не возникало сложностей с призывом духов. В последнее время, как она думала, это перестало так сильно занимать его, появились другие важные интересы. Однако тот факт, что больше он не может связываться с ними по своему желанию, видимо, расстраивал его. Значит, спиритическая доска на чердаке принадлежала тоже ему, а не Алексу.

— И ты решил, что в салоне это получится?

— Я решил, что мне просто нужны какие-то вещи, через которые сделать это будет легче. — Он замялся на мгновение, но затем все же продолжил: — Только Алекс уговорил меня попробовать прямо там.