Наталья Тимошенко - Дар

Девушка, которую он спас тогда, приходила к нему в больницу, когда он еще не до конца пришел в себя. Она оказалась совсем молоденькой, страшно извинялась за то, что он пострадал из-за нее, и обещала больше не влипать в неприятности. Юра был благодарен ей уже за то, что она не бросила его, а, выбежав из парка, позвонила в полицию. Возможно, это и спасло ему жизнь. Девушка даже оставила ему свой телефон, но звонить он, конечно, не стал. Ему было еще не так много лет, чтобы начать заглядываться на молоденьких студенточек, а зачем звонить ей еще, он не знал. Не за жизнь же разговаривать.

Попрощавшись с коллегами, остающимися дежурить на ночь, Юра вышел из отделения и спустился вниз. В это время больница была пуста, лишь охрана скучала на первом этаже. Попрощавшись и с ней, он уже направился к выходу, как вдруг замер, разглядев за большими стеклянными дверями больничный порог. Под тусклым фонарем вполоборота к нему стояла девушка. Он сразу узнал длинное светло-зеленое пальто, слишком легкое для этого времени года. Именно ее он видел в парке за несколько минут до того, как все произошло. Сегодня на ней не было шляпки, а потому ярко-рыжие волосы свободно спадали на спину, укрывая ее огненным ковром. И Юра вдруг вспомнил, что уже видел эти яркие, как пожар, волосы.

Последние несколько дней он видел их то тут, то там в больнице, но всегда сзади. Иногда они были завязаны в тугой пучок на затылке, иногда игриво выбивались из-под заколки, иногда свободной волной закрывали спину, как сегодня. И их невозможно было не заметить. Юра как-то даже решил, что это новая медсестричка из какого-нибудь отделения, скорее всего, из приемного, поскольку попадалась ему в разных местах, но ни разу у него не возникло мысли, что это та самая девушка из парка.

Стряхнув с себя оцепенение, Юра решительно направился к выходу и толкнул стеклянную дверь. Незнакомка, потревоженная шумом, обернулась, кокетливо взглянув на него из-под полуопущенных ресниц, и улыбнулась, словно узнала его. Поймав взгляд колдовских, как он подумал еще тогда, зеленых глаз, Юра снова почувствовал, как в груди разливается странное тепло, похожее на топленый шоколад. Странно, раньше взгляд ни одной женщины не вызывал в его голове таких необычных, больше присущих дамским любовным романам, эпитетов. Даже в тот недолгий год бешеной страсти к Ире, за который они успели пожениться, родить Валерку и полностью разочароваться друг в друге.

Он остановился рядом с девушкой, услышав, как хлопнула, закрываясь, дверь за спиной.

— Привет, — поздоровался он.

Девушка улыбнулась снова, обнажая жемчужно-белые зубы.

— Вы кого-то ждете?

Она качнула головой, так ничего и не ответив.

Юра неловко потоптался на месте, не зная, что еще сказать. У него никогда не было проблем со знакомствами с противоположным полом, но знакомиться ради самого факта знакомства он не стремился. Если девушка ему нравилась, он находил способ завладеть ее вниманием, но знакомых не коллекционировал. Обычно они сами давали понять, желают ли продолжать разговор или ему лучше уйти и не отсвечивать. Справедливости ради стоит отметить, что отказы он получал редко. Он был приличного роста, ладно сложен, обладал лицом гораздо симпатичнее обезьяны, интересной профессией, всегда хорошо одевался и следил за собой. Выглядел ровно на свой возраст: уже не казался желторотым юнцом, но еще не отпугивал барышень солидными сединами. Обычно девушки только рады были вниманию такого потенциального кавалера. Сейчас же незнакомка никак не выказывала того, что он ей мешает, но и интереса как будто не проявляла.

— Я видел вас в парке, — предпринял он еще одну попытку, просто не в силах оставить незнакомку и так легко сдаться.

Она снова посмотрела на него, подогревая шоколад в груди.

— Я вас тоже.

У нее оказался удивительный голос: мягкий, грудной, как будто исходивший из самых потаенных глубин тела, словно она редко им пользовалась, только в крайне необходимых ситуациях. Голос обволакивал собеседника мягкой пеленой, заставляя внимать ему, не отвлекаясь ни на что другое. Она произнесла слова едва слышно, но тем не менее Юра прекрасно расслышал их. Это придало ему уверенности.

— Что вы там делали?

Она пожала плечами, снова отвернувшись от него к фонарю, в свете которого кружились пушистые, пока еще редкие снежинки, готовые вот-вот перейти в бархатные хлопья.

— Гуляла.

— Одна?

Она искоса посмотрела на него и улыбнулась уголком губ.

— Я умею за себя постоять. В отличие от вас.

Юра рассмеялся. Почему-то с ней говорить о том, что произошло, было легко.

— Судя по всему, вся больница уже знает?

— Такие вещи сложно скрыть. Люди — сплетники.

Юра согласно кивнул. Он снова вспомнил, что дома никто не ждет. Раньше этот факт никогда не напрягал его, ему даже нравилось приходить после тяжелого трудового дня в молчаливые стены квартиры, где никто не мешал, не отвлекал пустой болтовней. Сейчас же почему-то мысль о предстоящем одиноком вечере казалась неприятной.

— Если вы никого не ждете в столь поздний час, могу я пригласить вас куда-нибудь?

— Разве похоже, что я никого не жду? — улыбнулась незнакомка.

Ее слова так контрастировали с их смыслом, что Юра терялся в догадках, мешает он ей или она не против поболтать, но уйти не мог. Что-то как будто держало его на пороге, не давая оставить девушку одну. Он вдруг понял, что страшно боится больше не увидеть ее.

— Кого вы можете ждать в такой час?

Она улыбнулась.

— Здесь постоянно можно кого-то ждать. Место такое, понимаете?

Юра решительно не понимал, но это не имело значения. Грудной голос проникал в его голову, отключая мысли, чего с ним не случалось уже очень давно. Что же такого необычного в этой молоденькой зеленоглазке, что он так реагирует на нее? Девушки ее возраста его не привлекали с тех пор, как он сам перерос его.

— А может быть, вы смогли бы подождать его в другой раз? Я бы пригласил вас сейчас на чашку кофе.

Девушка внимательно посмотрела на него.

— На чашку кофе?

И Юре внезапно показалось, что она смогла заглянуть в его мысли, если только в состоянии была их правильно понять. Ему и самому казалось, что он не понимает до конца.

Одна его часть хотела отвести ее в кофейню неподалеку, которая открылась несколько месяцев назад и работала до полуночи. Кофе там варили отменный, подавали к нему воздушные пирожные, и Юре пришло в голову, что эти пирожные специально пекли в ожидании девушек с грудным голосом и колдовскими глазами. Ему хотелось наслаждаться каждой минутой рядом с этой незнакомкой, не торопить события. Ею хотелось любоваться, не отводить от нее глаз, иногда ловя взгляд зеленых глаз, слушать ее голос, возможно, иногда касаться бархатной кожи, мельком, почти незаметно, задерживая в этот момент дыхание. Все остальное казалось слишком низменным и прагматичным, недостойным этого волшебного существа. И — странно — определенная прелесть была в том, что он не знал ее имени.