Наталья Тимошенко - Дар

— Но ведь я увидел тебя до того, как столкнулся с этими подростками.

— Нет, — она едва заметно качнула головой. — Мы встретились после. Просто в твоей голове все перемешалось: мозг не способен был принять правду, смешал реальность с выдумкой.

— Конфабуляция, — кивнул он. — Ложные воспоминания. Я сталкивался с таким у своих пациентов.

— Мне пришлось подводить тебя к истине постепенно. Только додумываясь сам, ты мог принять настоящее.

— И что теперь? Когда я принял.

— Теперь ты можешь вернуться.

— Вернуться?

— Да, — Лиза кивнула, и на ее губах появилась печальная улыбка. — Я же говорила: твое время еще не пришло. Ты не должен умереть сейчас, все, что произошло — нелепая случайность. И виновные уже наказаны.

— Но… — Юра потер лицо свободной рукой. — Я не понимаю, как вернуться?

— О, это очень просто. Ты можешь очнуться в любой момент, стоит только немного подумать и прислушаться к себе. Ощущения подскажут, что надо делать.

Он опустил руку, посмотрел на нее и внезапно спросил:

— И тебя я больше не буду видеть?

Она покачала головой. Юра несколько долгих мгновений смотрел в зеленые глаза, утопая в их болотной глубине, провел кончиками пальцев по холодной щеке, очертил линию подбородка, а потом, не отдавая себе отчета, наклонился к ее губам. От нее терпко пахло кровью, и этот аромат впервые в жизни казался таким манящим, что невозможно было устоять. Зеленые глаза скрылись за темно-рыжими ресницами, ледяное дыхание коснулось его губ. Еще немного — и они соприкоснутся в поцелуе, но в последнее мгновение Лиза вдруг распахнула глаза и оттолкнула его от себя.

— Нет!

Юра посмотрел на нее, не сразу понимая затуманенным мозгом, почему она передумала. Во взгляде Лизы перемешались решительность и страдание.

— Почему?

— Потому что мой поцелуй смертелен! Коснешься меня — и нет больше хода назад. Твое время еще не пришло. Уходи.

Юра остался сидеть.

— А если я не хочу уходить?

— Глупости.

Она вскочила на ноги, глядя на него с настоящим раздражением.

— Ты сам не понимаешь, что говоришь. Очарование смертью — вот это что! У тебя есть обязанности, ты не должен о них забывать. Мать, сын, пациенты, друзья, коллеги — ты им нужен гораздо больше, чем мне.

— Не говори так, — он тоже поднялся с лавочки.

— Но это правда. Я существую в таком виде намного дольше, чем живешь ты. Думаешь, ты первый? Первый, кто мне понравился? Ничего подобного. Таких были десятки. И будут еще. Так уходи, пока я разрешаю.

— Лиза…

— Молчи! Не смей перечить Смерти!

Теперь он видел, что она по-настоящему разозлилась.

— Тебе дали шанс, который никому не дают. Пользуйся им. Уходи сейчас и живи еще много лет. Рано или поздно мы снова встретимся, и тогда второго шанса у тебя уже не будет, даже если будешь умолять о нем.

Юра сделал шаг назад, не то осознав правоту ее слов, не то под натиском ее эмоций. Лиза смотрела на него, заставляя себя злиться, сверлила его взглядом зеленых глаз, не давая себе передумать.

— Скажи еще раз, что ты хочешь, чтобы я ушел, — решился он.

— Я хочу, чтобы ты ушел, — без тени сомнения повторила она.

Он еще несколько долгих секунд разглядывал ее, наконец кивнул, развернулся и пошел в сторону входа в больницу. Лиза устало опустилась на лавочку, вновь зажав коленями ладони, а затем и вовсе легла на нее. Заледеневшее дерево приятно холодило обнаженную кожу. В этом разница между ней и другими призраками: она все еще продолжала чувствовать. Тепло, холод, нежные прикосновения, любовь, обиду, злость, горечь.

Не было никогда такого, как он. И никогда не будет. И если у нее получится то, что она задумала, то даже после его смерти они не встретятся. Никогда больше не встретятся.

В огромной двухуровневой квартире стояла такая тишина, что было слышно, как в ванной из крана капает вода. Лера тут же сделала себе мысленную пометку как можно скорее вызвать сантехника, чтобы он устранил поломку. Если уж это услышала она, то Лео, обладающий куда более чутким, болезненно обостренным слухом, и вовсе не сможет уснуть. Кроме этого звука, ничто больше не нарушало утреннюю сонливость в квартире. Большое окно спальни выходило в уютный двор, летом утопающий в зелени и закрытый от посторонних. Толстые стены и дорогие стеклопакеты не пропускали ни единого звука.

Лера позволила себе еще немного поваляться на такой широкой для нее одной кровати, но затем все же встала. За окном было еще темно, а часы показывали лишь начало девятого, но на сегодняшний день у нее было запланировано много дел. Лео вернется из командировки уже завтра, и она хотела, чтобы его ждала чисто убранная, украшенная к Новому году квартира. А поскольку само собой это не произойдет, ей предстояло все организовать.

Не успела она принять душ и высушить голову, как на первом уровне хлопнула входная дверь. Пришла Настя, помощница по хозяйству и правая Лерина рука. А заодно ее записная книжка, органайзер и память. Лера не представляла, что бы она без нее делала.

— Валерия Пална, вы уже проснулись? — громко крикнула она, раздеваясь.

— Даже если бы спала, то ты бы уже разбудила, — отозвалась Лера, торопливо ища большие солнечные очки. Без них показываться на глаза кому бы то ни было, кроме Лео, не следовало.

Она так и спустилась вниз: замотанная в большое банное полотенце идеально-белого цвета и в солнечных очках. Настя ни разу не спрашивала про очки, и еще поэтому казалась Лере идеальным помощником. В ней начисто отсутствовало любопытство.

Настя уже стояла на большой светлой кухне, выкладывая на стол продукты из объемных бумажных пакетов. Кроме всего прочего, девушка была убежденной вегетарианкой и защитницей окружающей среды, поэтому не признавала никаких целлофановых пакетов, бережно обращаясь с бумажными, так что они служили ей гораздо дольше, чем другим.

— Я купила ваши любимые пончики, — улыбнулась она, заметив Леру на пороге кухни. — Как раз свежие привезли. В девять придут девчонки из «Чисто и уютно», соберут грязное белье. Завтра утром привезут обратно. В десять — ребята из «Отмоем все».

— Надеюсь, не те, что в прошлый раз? — поморщилась Лера, присаживаясь за стол и сразу же утаскивая из бумажного пакета еще теплый пончик, щедро посыпанный сахарной пудрой.

— Я просила, чтобы были другие, — кивнула Настя. — Предупредила, что иначе перестанем пользоваться их услугами. — Видя, что Лера уже увлекалась завтраком, она продолжила: — До двух часов они обещают справиться. В два тридцать у вас массаж, потом придет косметолог. Говорит, у нее какая-то новая линейка, вам понравится. В шесть парикмахер. После восьми, как вы и просили, никого.

— Нужно еще вызвать сантехника, — вспомнила Лера. — В нашей ванной протекает кран.