Наталья Тимошенко - Дар

Он сделал шаг к парадной, но мужчина положил руку ему на плечо, останавливая. Хорошо хоть трость не выбил, пожалел инвалида. Следующие его слова останавливали гораздо лучше крепкой руки.

— Валерия Павловна вас ждет.

— Лера? — выдохнул Марк, а потом с удивлением осмотрел большую тонированную машину и внушительного водителя в дорогом пальто.

Все это казалось довольно странным. Марк, конечно, предполагал, что если Лера на самом деле жива, то с помощью своих способностей она сможет устроиться, но чтобы так? С дорогой машиной и личным водителем? Интересно, она случаем не депутат парламента, прикрывающийся внешностью кого-нибудь другого?

Наплевав на все обложки мира, он без лишних разговоров забрался на заднее сиденье джипа.

— Глаза завязывать будете?

Водитель, который уже тоже занял водительское место, с удивлением посмотрел на него в зеркало заднего вида.

— Зачем?

— Ну, чтобы я не знал, куда меня везут.

Мужчина непонимающе нахмурился.

— А почему вы не можете знать?

Марк лишь пожал плечами.

— Иначе зачем эта конспирация? Почему Лера не приехала сама или хотя бы с вами?

Мужчина хмыкнул и отвернулся от зеркала.

— Обсуждать жену работодателя по меньшей мере неэтично, — заявил он, выезжая на дорогу. — Если Валерия Павловна захочет, сама вам расскажет, почему не приехала.

Марк больше ничего спрашивать не стал, молча уставившись в окно. Строить теории все равно было бессмысленно, потому что едва ли его фантазии хватит на то, чтобы представить, как Лера стала Валерией Павловной, женой очевидно весьма богатого человека. А он-то переживал за нее все эти четыре года, деньги на озере оставлял, думая, что она может прийти туда.

Ехать пришлось не так уж и долго. Марк даже не удивился, когда водитель с Петроградки направился на Крестовский остров. Где же еще могла обосноваться бедная брошенная родителями сирота, убившая человека и вынужденная скрываться от полиции? Только в самом богатом районе города.

Машина остановилась, дожидаясь, пока ворота отъедут в сторону, а потом въехала на территорию закрытого двора между тремя невысокими домами с огромными окнами. Марк думал, что водитель будет его сопровождать, как и положено конвою, однако он только назвал номер квартиры, где следует искать Валерию Павловну.

Марк поднялся на третий этаж, остановившись у железной двери. Он и сам вырос далеко не в бедной семье, но эта парадная превзошла все его ожидания. Чистые светлые стены, стеклянные перила на лестнице, цветы на каждой площадке. Только что пол мрамором не выстелен. Он даже начал догадываться, почему водитель не пошел с ним. Наверняка Лера не могла показываться ему под своим настоящим внешним видом.

Черт возьми, Лера, но как?..

Дверь ему открыла, конечно же, не она. Высокая полноватая девушка лет двадцати пяти с короткой светлой стрижкой совершенно не походила на Леру. Хотя Марк не был до конца уверен, может, это и есть она?

Девушка вопросительно смотрела на него и молчала. Значит, все же не она.

— Я к Лере, — пояснил Марк, запоздало подумав, что, возможно, следовало сказать «к Валерии Павловне».

Девушка улыбнулась и пропустила его в большую прихожую, громко крикнув:

— Валерия Пална!

Марк поморщился от крика и быстро огляделся. В квартире полным ходом шла уборка. Одна женщина мыла огромное, во всю стену, окно, вторая натирала пол. Голоса слышались где-то за пределами прихожей, больше напоминающей гостиную, а в ванной текла вода. Странно, Лера никогда не была чистюлей, пыль на полках могла не замечать месяцами, убиралась только в салоне, потому что так требовала Ксения. О том, чтобы постирать шторы, у нее и мыслей никогда не возникало, а здесь прям генеральная предновогодняя уборка.

В дальнем конце то ли слишком большой прихожей, то ли все же такой странной гостиной хлопнула дверь, и Марк наконец увидел ее. Она была все такой же, как и четыре года назад, когда они встречались в последний раз: худенькая, невысокая, напоминающая подростка, с длинными черными волосами и челкой, падающей на глаза, и без того скрытые за темными очками. Сейчас Лере было уже двадцать девять, но по ее внешнему виду ей по-прежнему нельзя было дать больше семнадцати. Она замерла на мгновение, а потом бросилась к нему, совсем как раньше.

— Марк!

Он раскрыл объятия, улыбаясь ей так же широко, как и она ему. Она всегда так встречала его после долгой разлуки. Они познакомились в психиатрической клинике, куда он периодически ложился на лечение, а она находилась там постоянно. Когда призраки, заглушенные таблетками, замолкали, его выписывали, и этот день становился для нее настоящей трагедией. Зато потом, когда он возвращался, не было никого счастливее Леры. Он только входил в отделение, еще в обычной одежде и с дорожной сумкой в руках, а Лера уже бежала по длинному коридору ему навстречу, вопя как раненый слоненок и теряя на ходу незашнурованные кроссовки, а иногда и сразу босиком. Она прыгала на него, обхватывая руками и ногами, долго висела на нем, а потом весь день ходила хвостиком, держа за руку, как мамонтенок из мультфильма. Если удавалось проскользнуть мимо медсестер, то и ночевать оставалась у него в палате.

Вот и сейчас она практически запрыгнула на него, обнимая так крепко, что могла бы задушить, если бы он так же крепко не обнимал ее. На мгновение Марку даже показалось, что Лера сейчас начнет целовать его, как раньше, и он не знал, что станет делать в этом случае, но она сдержалась.

— Я так соскучилась! — сообщила она, наконец отстраняясь от него.

— Я тоже, — улыбнулся он. — Так ты теперь Валерия Павловна? — он комично приподнял брови, и Лера рассмеялась.

— Пойдем, — она потянула его в сторону двери, откуда пришла. — Поговорим в спокойной обстановке, здесь сегодня шумно.

За дверью неожиданно оказался холл с лестницей на второй этаж. Лера привела его в небольшую, но очень уютную комнату, всю такую светлую и мягкую, которая, на взгляд Марка, больше подходила его сестре-балерине, но уж никак не той Лере, которую он помнил. Здесь тоже было огромное окно, возле которого стоял небольшой диван, чуть дальше располагался низкий столик и кресло. На одной стене висел телевизор, а взглянув на другую, Марк только удивленно приподнял брови. Там висели две его картины. Одну, на которой были изображены заснеженные городские улицы, он продал совсем недавно, даже не зная кому, зато другая была продана еще на выставке три года назад, и, кажется, то ли в Польшу, то ли в Латвию. На ней был изображен широкий подвесной мост, пересекающий реку, на котором призрачной фигуркой танцевала девушка в светлом платье. До аварии Марк писал обыкновенные пейзажи, но затем, вернувшись к искусству много лет спустя, он на каждую картину помещал человеческую фигуру. Чаще всего едва обозначал ее, изредка прорисовывая узнаваемые черты, но без этих фигурок картины казались ему незаконченными. Все считали, что на мост он поместил свою сестру, но только он один знал, что это была вовсе не Анна.