Наталья Тимошенко - Кольцо бессмертной [СИ litres]

Пальцы сомкнулись вокруг кольца, и сразу же все фигуры просочились в круг, приблизились друг к другу, сплетаясь в тесное кольцо, словно становясь единым целым. Огненный столб взметнулся ввысь, отрываясь от земли и исчезая в раскрашенном яркими красками небе. Когда зарево погасло, наконец стало видно, что солнце уже полностью взошло и теперь освещает пустынный пляж и пятнадцать человек на нем, только тринадцать из которых живы.

Для двух история закончилась. Как и для тех, что полным составом наконец ушли в Забвение.

Осень оказалась на удивление теплой. Словно Вселенная решила хоть немного компенсировать людям два с половиной месяца противного лета и позволить набраться сил перед долгой зимой. Солнце светило ярко, согревало землю не по-сентябрьски приятными лучами, заставляя выходить гулять в любое свободное время, а потому по улицам бродили толпы народа, весело смеясь и раздражая своим радостным настроением.

Рита ждала Марка у здания суда, не замечая этого тепла. Как не замечала отвратительное лето. Холод наступил в середине июня, ровно в то утро, которое разделило ее жизнь на до и после. Три месяца, данные им судьей на примирение, прошли, следовало наконец поставить точку в браке и подписи под этой точкой. А потому счастливые люди сильно раздражали.

Она так и не смогла простить Марку сделанного за нее выбора. И хоть отвечать за убийство ей не пришлось, она все равно не могла не думать об этом. Тела Эвелины и Данила нашли на пляже в тот же день. Вскрытие показало, что Эвелина умерла от истощения, а у Данила просто остановилось сердце. Обсуждали эту новость в больнице несколько месяцев, спрашивая Риту, что известно ей. Их с Данилом считали друзьями. Мамочки из Сониного детского сада тоже обсуждали и тоже спрашивали Риту, ведь это именно она нашла няню. В общем, допекали ее со всех сторон.

После того, как Марк переехал обратно в свою квартирку, которая долгое время была лишь мастерской, Соня периодически объявляла ей бойкот, требуя, чтобы родители помирились. Как у любого четырехлетнего ребенка, он не мог длиться долго, но случался с завидным постоянством, а потому тоже нервировал.

Даже работу пришлось сменить. Старостин, встречая ее в коридорах больницы, то и дело интересовался самочувствием, и Рита понимала, что вскоре он начнет что-то подозревать. Едва ли как-то сможет связать ее с двумя смертями на пляже, но, как и полагается человеку с нечистой совестью, она все равно нервничала.

Рита и место жительства сменила бы, уехала бы куда-нибудь в область, но не могла бросить бабушкину квартиру. Тем более бабушка начала сниться ей почти каждую ночь. Она не разговаривала с Ритой, та все время видела ее как будто со стороны, но Рита чувствовала ее недовольство. И ей было из-за чего быть расстроенной внучкой: ведь она хоть и не по своей воле, но отняла жизнь у человека. Воспользовалась даром уже не во вред себе, а во вред другому. Сделала то, от чего так тщательно бабуля ее оберегала.

Марк не опоздал, но, поскольку Рита по привычке пришла намного раньше положенного времени, ждала она его долго и уже успела разозлиться. На самом деле не было никакой разницы, ждать здесь одной или под кабинетом вдвоем, раньше назначенного их все равно не примут, но Рита искала любой повод злиться на него, поскольку подсознательно понимала: стоит только злости утихнуть, как на ее место придет что-то другое. Что-то очень важное, от чего она отчаянно пытается убежать.

Еще издалека Марк улыбнулся ей, но, наткнувшись на холодный взгляд, тут же стер улыбку и, подойдя ближе, лишь кивнул вместо приветствия.

– Почему ты так долго? – раздраженно спросила Рита.

– Извини, я инвалид, быстро передвигаться не умею, – развел руками он, чем вывел ее из себя еще сильнее.

Он всегда был мастером прикрываться своей инвалидностью, когда ему это выгодно! Впрочем, выглядел он действительно плохо: давно нестриженные светлые волосы скоро можно будет завязывать на затылке, небрит, в испачканной краской футболке и джинсах, которые были ему явно не по размеру. За эти три месяца они встречались несколько раз, имея общего ребенка, нельзя изолироваться друг от друга, но только сейчас Рита заметила, что он сильно похудел. Должно быть, ест что попало, сутками сидя за мольбертом. А то и пьет. До того, как он женился на ней, бутылка виски была его лучшим другом не один год.

Марк оперся спиной о гранитный парапет, отделяющий улицу от водной глади, прислонил рядом трость и вытащил из кармана пачку сигарет.

– Но, поскольку, я все-таки не опоздал, у меня еще есть время, не так ли? – заметил он, прикуривая.

– С каких пор ты куришь? – возмутилась Рита.

– С тех самых, как ты больше не имеешь права мне в этом препятствовать, – пожал плечами он.

– Мы еще не развелись.

– От этого нас отделяет максимум полчаса, так что, думаю, я уже могу начинать привыкать к холостой жизни курящего художника.

Рита глубоко вдохнула и медленно выдохнула. Пожалуй, это бесило больше всего: Марк не пытался извиниться перед ней за свой поступок, не просил прощения, не говорил, что был не прав. Правым он себя как раз считал, утверждал, что все сделал так, как должен был, и если бы пришлось, снова поступил бы так же. Рита знала, что Лера тоже разорвала с ним отношения, не брала трубку, когда он звонил, и прощать не собиралась. И это придавало ей сил считать правой и себя.

Все закончилось даже быстрее, чем за полчаса. Судья спросил, не примирились ли стороны, и, получив отрицательный ответ от Риты и безразличное пожимание плечами от Марка, давать им новый срок не стал. Точка была поставлена.

Рита вышла на улицу первой, не став дожидаться, пока до двери доковыляет Марк. Остановилась на мгновение, оглянулась вокруг, а потом быстро сбежала по ступенькам и поторопилась в сторону метро, но не прошла и сотни метров, как то, от чего она так долго бежала, настигло ее. Злость стремительно заменялась другим чувством, и чувство это называлось разочарованием. В себе самой. Она наконец начала понимать, что натворила.

Все эти три месяца, кроме всего прочего, она думала и о том, зачем Данил дал ей кольцо. Зачем облегчил задачу Эвелине, позволив собрать все тринадцать колец, необходимых для открытия портала. И поняла, что это был его единственный шанс. Или не единственный, но в данной ситуации самый реальный. Сначала он пытался собрать кольца, убивая их владелиц, но каждый раз те ускользали из-под его носа. В любой момент Эвелина могла либо сама украсть его кольцо, либо придумать что-то другое, открыть портал без него. Данил был слабее нее и не знал всего, на что способна она. Тогда он решил рискнуть, создать ситуацию, в которой мог хоть что-то предвидеть и контролировать. Он поставил все – и проиграл. Такое бывает. Рита же, доверившись Эвелине, а не ему, тоже поставила все и выиграла. Такое тоже бывает. Гораздо реже, но ей повезло.