Эдвард Ли - Голем

Они взорвали лесопилку, Махарал, и единственным живым человеком внутри до взрыва был Гавриил Ловен.

Махарал хорошо знал это имя, от которого даже сейчас по спине у него пробежал холодок.

Колдун…

Копатель показал ему череп, который мог принадлежать не кому иному, как Ловену. Несколько других землекопов уже обнаружили здесь части разрушенного голема.

- Отнеси всё это в дом еретика, - приказал Махарал. - Раввины там знают, что делать. Скажи им, что я прибуду позже, до захода солнца, для последнего ходатайства и молитвы изгнания… и дай им это, - Махарал передал ему деревянный сосуд с Mезузой.

Резня в Ловенспорте была достаточно ужасной, но теперь он и его делегация отправились в лагерь с разрушенными палатками и разрушенными лачугами, которые давали укрытие Коннеру и его разбойникам.

Резня была и здесь…

Гораздо, гораздо хуже.

- Амос Кротер сказал, что было создано два голема, - заметил один раввин.

- Ясно, что на лесопилке погиб только один…

- И ещё один… сделал это .

Тела лежали повсюду: мужчины, женщины, дети - все разорванные на куски.

- Говорят, что С’мол дарует искусство големантии тем, кто отворачивается от Бога, - произнёс Махарал голосом, похожим на эхо. - Он дарует богатство и адскую силу, чтобы служить тьме. С’мол издевается над творениями божьими, вдыхая в них жизни, как когда-то Бог вдохнул жизнь в Адама.

- Аминь, - сказали несколько человек.

Развращение Божьего творения, - с болью в сердце подумал Махарал.

- Мы должны поблагодарить нашего Создателя за то, что землетрясение в прошлом месяце потопило пароход, - Махарал кивнул. - Воистину, рука Божья потопила эту лодку. Он действительно был с нами. С таким количеством влтавской глины Гавриил творил бы зло по всей этой уединённой земле.

Другой раввин задал вопрос:

- Но где он взял глину для первых двух големов?

Ещё больше печально известная легенда была, очевидно, правдой.

- Каждый житель города привёз кусочек глины сюда из Праги, когда они эмигрировали в 1840 году. Их было едва больше сотни, изгнанных с родины и осуждённых как Кишуфы. Каждый из них сумел спрятать по несколько граммов глины в кувшинах и жестяных банках. Возможно, Гавриил Ловен предвидел ожидавшее его преследование. У зла, друзья мои, много лиц.

Когда Махарал больше не мог видеть это зловонное место трупов и гнили, он повёл своих людей мимо окраин, потому что вонь была удушающей. Дикие собаки, очевидно, хорошо питались.

Затем вдали послышались крики.

- Махарал! Мы нашли ещё!

- Это Коннер, - сказали ему. - А вон те двое, его лейтенанты.

- Они всё ещё носили удостоверения, оставшиеся с войны.

Двое других лесорубов лежали в зарослях. Жужжали мухи, роились личинки. Их лица, то, что не было съедено, были в сочащейся гнили, но признаки невыразимого ужаса остались на них. Оторванные конечности были обглоданы. Без сомнения, это были дикие собаки. Внутренностей тоже не было.

- Вот этот, Махарал, - сказал один из мужчин. - Тот, которого зовут Коннер.

Несмотря на зверство, Махарал видел перед собой жест правосудия. Голем, который был под покровительством С’мола, явно был не лишён сообразительности: тварь привязала Коннера к дереву всего в нескольких ярдах от его разорванных товарищей.

- Что мы видим? Когда собаки насытились мертвечиной , они принялись за живое мясо.

Было совершенно ясно, что Коннером кормились ещё при жизни.

Вот моё отмщение, - говорит Господь, - подумал Махарал.

Позже, когда солнце начало клониться к закату, телега с лошадью повезла его и раввинов по сонной дороге к дому, построенному Гавриилом Ловеном.

Скоро Божья воля будет исполнена, и тогда мы сможем покинуть это проклятое место.

Один из раввинов умоляюще обратился:

- Махарал, если можно. Мы понимаем, что первое существо Кишуфита было убито на лесопилке…

- Да, - подтвердил Махарал. - Но помни, Ловен создал не одного монстра, а двоих. Без сомнения, второй голем убил Коннера и его злобный клан.

- Второй голем, - пробормотал раввин.

- И я знаю, о чём ты думаешь, добрый слуга. Где сейчас второй монстр? - Взгляд Махарала устремился к темнеющему горизонту. - Я могу только предположить, что время покажет…

2.

Наши дни.

- Пошли, капитан, - позвал Штейн из-за кофеварки. - Что случилось? Вы уже несколько дней не в себе.

Рош, побледнев, поднял глаза от стола.

Hе в себе? Вот дерьмо.

С тех пор как он заглянул в фургон, весь его мир изменился. Верх стал низом, белое стало чёрным. Всё, что он считал правильным , теперь было бесспорно и непоправимо неправильным.

Штейн ухмыльнулся, подделывая отчёт ночной смены.

- Как будто вы больше не хотите продавать крэк.

- Говори тише, - проскрежетал Рош, протирая глаза.

- Мы единственные на ночном дежурстве, помните? Давайте арестуем шлюх или что-нибудь в этом роде, прикончим парочку пьяниц? Как вы всегда говорите, они вредны для экономики, - Штейн рассмеялся, надеясь, что его начальник сделает то же самое.

- Единственное, чего я действительно хочу, - сказал Рош, - это уехать из города и никогда не возвращаться.

- И отказаться от работы главного наркодилера города? Сэр, может, возьмёте отпуск?

Рош вздрогнул, когда дверь распахнулась.

- Таинственный человек, - сказал Штейн. - Мы давно не видели вас лицом к лицу.

Ашер Ловен, выглядевший встревоженным и немного шокированным, вошёл и закрыл дверь. Он запер её за собой.

- Вам не стоит показываться здесь, мистер Ловен, - вмешался Рош. - Раввины не тусуются в полицейских участках.

Ашер сел, он казался напряжённым.

- Мне нужна ваша помощь, капитан, и поскольку я помогал вам в прошлом, я уверен, что вы окажете мне услугу.

- Где Ди-Мэн и Чокнутый? Обычно они передают ваши сообщения.

Ашер поставил на стол небольшой пакет.

- У меня есть основания полагать, что они оба мертвы, и я сам совсем недавно был близок к смерти.

Рош и Штейн переглянулись.

- Вы выглядите изрядно потрёпанным, мистер Ловен, - заметил Штейн. - Что случилось? Какие-то чужаки претендуют на вашу территорию?

- Произошёл несчастный случай, - честно признался Ашер. - Несколько моих людей были убиты. Мы готовили что-то очень важное.

- Что? - спросил Рош, чувствуя, как внутри у него всё сжалось.

Ашер вытащил из сумки коричневый череп.

- Вы не поймёте, даже если я вам скажу. И вы не поверите.

Рош откашлялся, чтобы его голос не сорвался.

- После того, что я видел в фургоне ночью, я поверю во что угодно.

Ашер, даже в своём отчаянии, сумел улыбнуться.

- Такова разница между верой и свидетельством. Очень редко нам показывают такие знамения и чудеса.

На мгновение воцарилось молчание. Затем Штейн со смешком прервал его.