Бентли Литтл - Сущность [litres]

– По-моему, мы несколько отклонились от обсуждаемой темы, – мягко заметила Клэр.

– Прошу прощения, – ответил Кортинес. – Но я хороший учитель. И был им всегда. А причина моего увольнения заключается отнюдь не в результатах тестов, которые сдавали мои ученики. Это просто прикрытие, предлог. Настоящая же причина состоит в том, что я преподаю истинную историю, историю как она есть. Да, я преподаю то, что требует программа. Но я иду глубже. А в наши дни, если ты хоть в чем-то отклоняешься от линии партии, за это следует расплата. Раньше проявление инициативы вознаграждалось; теперь же оно не только не поощряется, но за него еще и следует кара.

– Но количество баллов, которое набирали ваши ученики с тех пор, как вы начали преподавать «истинную» историю, действительно упало. Данные об этом сейчас передо мной, и я сама могу их видеть.

– Верно, – согласился он. – А знаете почему? Потому что вместо групп, состоящих из отличников, мне стали подсовывать группы, состоящие из тех, у кого пониженная способность к обучению. – Оскар снова подался вперед. – Как вам известно, политики то и дело разглагольствуют о том, что учителям надо выплачивать надбавки за результативность в работе и вознаграждать «хороших учителей». Ну так вот, «хорошими» считаются те учителя, группы которых хорошо сдают стандартизованные тесты. А вот вам одна маленькая, тщательно скрываемая грязная хитрость – у учителей, которым достаются способные ученики, средний балл по тестам лучше, чем у тех, кто учит «трудных» детей. Я был одним из этих «хороших учителей». А теперь им больше не считаюсь. И это потому, что директор дал мне группу из отстающих. А не потому, что я выхожу за рамки программы и даю своим ученикам информацию, не упомянутую в учебнике.

Клэр кивнула:

– Ясно.

– Ну что, подаем иск?

– Я считаю, что ваша претензия обоснованна, и вполне возможно, что мы сможем вернуть вам работу. Но это дело не кажется мне беспроигрышным. Если оно дойдет до суда, то судьи и присяжные известны переменчивостью своих настроений. Разбирательство в судах очень отличается от того, что показывают по телевизору. Так что существует вероятность, что суд решит это дело не в вашу пользу. И тогда вы потеряете не только работу, но и немалую сумму денег.

– Но, по-вашему, у меня есть шанс?

– Да, я считаю, что шанс у вас есть.

– Тогда давайте работать.

Она кивнула:

– Хорошо. Мы подадим на них в суд. Но вы должны знать, что идете на риск.

Оскар улыбнулся.

– Разве это жизнь, если в ней нет толики риска?

Клэр встала, и они пожали друг другу руки в знак заключения сделки.

У нее пока было мало времени на то, чтобы тщательно вникнуть в суть уроков Кортинеса – в основном она была занята изучением юридических аспектов дела, – но из своих бесед с учителем и просмотра кратких записей его уроков смогла понять, что «истинная» история, преподаваемая Оскаром Кортинесом, включала в себя этнические чистки и некоторые очень дурные деяния, совершенные весьма знаменитыми людьми. Сама Клэр раньше ничего об этом не знала. Когда в старшей школе училась она, а это было в середине 1980-х, им преподавали только тщательно просеянную и гораздо более радужную историю города. А значит, придется прочитать немало литературы, чтобы глубоко вникнуть в те вопросы, которые, как она будет утверждать в суде, лежат в основе рассматриваемого дела.

Клэр проводила Оскара к выходу, попрощалась и пообещала позвонить ему, как только будет готов черновик искового заявления, которое они подадут в суд. Стоя в дверях, она увидела, как с противоположной стороны улицы ей машет Пэм. Но только нарочно отвела глаза и вернулась к своему рабочему столу. Вероятно, на днях ей надо будет поговорить с Пэм снова, может быть, даже о том, что случилось в подвале, но это произойдет не сегодня.

Клэр села за стол, попыталась сосредоточиться на работе, но вид Пэм живо напомнил ей обо всем, что произошло на новоселье, и ее охватило тягостное чувство – чувство надвигающегося ужаса. Она попыталась не обращать на него внимания, но из этого ничего не вышло, и в конце концов Клэр сдалась и позвонила домой, чтобы удостовериться, что Джулиан и дети в порядке и что все хорошо.

Вечером после ужина Клэр включила свой ноутбук.

Вообще-то она собиралась зайти на исторические сайты, адреса которых дал Оскар Кортинес, но, когда браузер открылся, решила вместо этого поискать какую-нибудь информацию об их доме. Джулиан уже пытался узнать хоть что-нибудь о его прежних владельцах, и, хотя ему не удалось ни связаться с кем-нибудь из них, ни найти, он сумел обнаружить несколько газетных статей и полицейский отчет, в которых писали о мужчине, который умер в их подвале. Фотографий не нашлось, хотя наверняка именно он стал звездой их вечеринки.

Его звали Джим Свонсон, ему было пятьдесят шесть лет, и он был безработным слесарем-водопроводчиком, уроженцем Джардайна, разведенным (его бывшая жена жила в Таксоне). Родители умерли, у него не было ни братьев, ни сестер, а его бывший дом был продан новым владельцам за два года до его смерти.

Единственное, чего не мог объяснить никто – почему Свонсон решил вломиться именно в этот дом, раздеться догола и спуститься в подвал. И причина смерти также казалась сомнительной и вызывала вопросы. В докладе коронера в качестве официально признанной причины смерти была названа «функциональная недостаточность органов», однако, поскольку в организме покойного не было обнаружено ни наркотиков, ни других каких-либо токсичных веществ, ни наличия какого-либо заболевания, чем была вызвана эта самая «функциональная недостаточность органов», так и осталось неясно.

То, что отыскал в Интернете Джулиан, было очень неплохим, но всего лишь началом. Для того чтобы разгрести эту кашу, им понадобится гораздо больше информации, и Клэр решила приступить к дальнейшим поискам с отыскания каких-нибудь следов бывшей жены Свонсона. По-видимому, она развелась с ним за двенадцать лет до его смерти, так что вряд ли сможет пролить какой-либо свет на детали его кончины, но, возможно, через нее получится выяснить, был ли ее бывший муж как-то связан с домом в прошлом.

Клэр начала набирать на клавиатуре имя женщины – Элизабет Свонсон, но, когда настал черед буквы «з», экран вмиг почернел. На секунду Клэр подумала, что зарядка ее ноутбука отсоединилась от сети, но затем на экране вспыхнули слова: Не делай этого .

Она нахмурилась, недоумевая и в то же время испугавшись. Ей хотелось верить, что это какой-то чисто технический глюк, не имеющий никакого отношения к ней. Но это был приказ, и относился он к тому, что она делала сейчас, так что создавалось впечатление, что нечто пытается ее остановить. Это сразу же напомнило Клэр сообщение на телефоне Меган…