Бентли Литтл - Сущность [litres]

Это был почти нормальный вечер. То есть, возможно, он был таким для Меган и Джеймса, но ему и Клэр приходилось стараться изо всех сил, чтобы сохранять подобие этой нормальности, и хотя порой все шло так гладко, словно и в самом деле ничего не произошло, к тому времени, когда дети отправились спать, мышцы Джулиана были напряжены, и он чувствовал, что у него начинает болеть голова.

Зайдя на кухню, чтобы взять таблетку от головной боли, он старался не смотреть на дверь подвала.

Считается, что стресс подавляет либидо, но Джулиан, как ни странно, почувствовал, что возбужден, и, пока Клэр была в душе, разделся и начал мастурбировать, гладя себя, пока член не затвердел. Он подумал было кончить еще до того, как она выйдет из ванной, но потом ему пришла в голову мысль получше, и он взял ее силой, пока она чистила зубы. Клэр уже приняла душ, но еще не надела нижнее белье, и, открыв дверь ванной, Джулиан увидел, что она стоит перед раковиной обнаженная и перед ним мерцает ее бледная попка.

Не прошло и нескольких секунд, как он прошел через ванную, остановился за ее спиной и вошел в первое подвернувшееся отверстие.

– Н-мммм, – замычала Клэр сквозь зубную пасту, пытаясь ладонью оттолкнуть его, но Джулиан уже начал толчки, и она уронила зубную щетку в раковину, вскрикивая при каждом движении, хотя были ли это крики наслаждения или боли, он не знал.

И ему было все равно.

Клэр схватилась за края раковины, чтобы удержать равновесие, и он входил в нее глубоко, беря жестко и быстро, пока наконец не излил в нее свое семя.

Не говоря ни слова, Клэр подобрала свою зубную щетку и снова принялась чистить зубы, в то время как Джулиан оторвал от рулона полоску туалетной бумаги и вытерся.

Затем вышел обратно в спальню.

Это определенно не было нормальным.

Он лег на кровать. Что с ними происходит? Джулиан не знал и не хотел об этом думать. Все дороги вели к этому дому, к мужскому голосу в спальне Меган, к тому, что Джеймс вдруг стал есть землю, к этой жуткой, волочащей ноги фигуре на вечеринке. Тот дух, что обитал в их доме – а он был согласен, что такой дух есть, – не довольствовался тем, чтобы просто греметь своими цепями и стонать, как призраки в кино. Это существо воздействовало на них, на их сны, их мысли, их действия. Это было опасно, очень опасно, но это было очень трудно распознать, и теперь Джулиан думал о том, не делал ли и не говорил ли также и других вещей под воздействием не своей собственной, а чужой воли, вещей, которых он, возможно, не замечал или не осознавал. Действительно ли он хотел остаться сегодня днем здесь вместо того, чтобы поехать вместе с Клэр к ее родителям? И в самом ли деле он хотел на завтрак оладий? Почему он выбрал для своего кабинета именно эту комнату?

Джулиан заставил себя выкинуть эти мысли из головы до того, как они превратятся в безумие и одержимость. Сегодня не время об этом думать. Он подумает об этом завтра, когда разум прояснится. А сейчас ему нужно отдохнуть.

Джулиан полагал, что ему будет трудно заснуть, но это оказалось не так. Он задремал мгновенно и еще до того, как в спальню вошла Клэр, спал как убитый.

Ему приснился их дом.

Растения на заднем дворе погибли.

Все до единого.

Первым это обнаружил Джеймс. Увидел это из окна кухни, когда наливал апельсиновый сок, и если бы ему было нужно дополнительное доказательство того, что тварь , живущая в их доме, способна выполнять свои угрозы, оно было налицо – все до единого живые организмы между домом, гаражом и проулком погибли одновременно. Потрясенный до глубины души, все еще в пижаме и тапочках, он вышел из дома в патио, глядя на внезапно ставшую бурой траву, на колючие безлистные торчащие из земли ветки, которые прежде были розовыми кустами, и на недавно еще живые, а теперь мертвые изгороди по краям участка. Это было невозможно, но Джеймс видел, что это произошло, и, смотря на безжизненный двор, чувствовал, что у него стынет кровь.

Родители еще спали, но Меган уже встала, и он вошел обратно в дом, чтобы показать ей, что случилось, но в последнюю минуту передумал. Сестра сидела на полу в гостиной, прислонившись спиной к журнальному столику, и ела медово-ореховые хлопья «Чириос», и полное тревоги выражение ее лица, когда она посмотрела на него, заставило Джеймса решить не говорить ей ничего.

Он вернулся в кухню, приготовил завтрак себе – какао и тосты – и стал есть, глядя из окна на мертвый двор.

И он, и Меган всю прошедшую неделю вели себя очень осторожно, проводя как можно больше времени в домах своих друзей и подруг, не используя ни мобильные телефоны, ни компьютеры и не говоря в стенах дома ничего такого, что могло бы услышать… оно .

Джеймс жил в состоянии такого ужасного стресса, какой только можно было себе представить, и если это не кончится сердечным приступом, то он наверняка заработает язву. Они с Меган избегали друг друга, боясь общаться и с помощью речи, и с помощью записок, и впервые в жизни он с нетерпением ждал начала школьных занятий. Возможность находиться вне этого дома почти весь день пять дней в неделю казалась ему сущим раем, и Джеймс подумывал о том, чтобы записаться в какие-нибудь факультативные кружки, программы или команды, лишь бы бывать дома как можно реже.

Он мечтал о том, чтобы переехать опять – даже их старый район был бы лучше, чем этот ужас, – но не мог придумать никакого способа это устроить. Судя по всему, родителям здесь нравилось и, после того как они вложили в этот дом столько денег, вряд ли захотят уехать.

Джеймс рассказал о том, что случилось, когда они проснулись несколько минут спустя, и показал произошедшее через окно. Все еще боясь, что оно наблюдает за каждым его словом и жестом, Джеймс не стал ничего комментировать, показывать, что ему страшно, или еще каким-то образом демонстрировать, что он считает, будто произошло нечто из ряда вон выходящее. Он просто изложил факты, предоставив родителям делать свои собственные выводы и надеясь, что эти выводы будут правильными. Но родители просто переглянулись, как будто уже все об этом знали или, по крайней мере, знали, чем это вызвано, и вместо потрясения и недоумения, на которые Джеймс рассчитывал, угрюмо и буднично заговорили о том, сколько труда придется потратить, чтобы заменить погибшие растения.

В кухню зашла Меган, чтобы сполоснуть свою миску из-под хлопьев, услышала, о чем они говорят, и выглянула в окно, чтобы увидеть все самой, но ничего не сказала, не высказала никакого мнения, а просто бросила на Джеймса короткий испуганный взгляд и затем вышла.

Ему нужно было поговорить об этом хоть с кем - нибудь , он не мог держать это в себе вечно и тем же утром, позднее, наконец рассказал обо всем случившемся Робби.