Георгий Старков - Страшная история [сборник]

Стараясь не ускорять шаг, она подошла к телефону, подключила его и быстро набрала знакомый номер. Длинные гудки. После десятого гудка она нажала на кнопку сброса и набрала другой номер. Вызов. Вызов. Нет ответа. Её затрясло.

Третий номер, четвёртый… Молчание. Ну конечно, успокаивала она себя, ведь на дворе самый тихий час ночи, кто будет вставать…

Но вот, наконец, трубку взяли. Она едва не рассмеялась от радости.

— Алло? — сонный женский голос.

— Алло! — закричала она. — Настюша, ты? Господи, как я рада! Это я.

— М-м… слушай, подружка, на часы давно смотрела?

— Да. То есть нет. Мне просто нужно было тебе позвонить позарез.

— И по какому делу, интересно?

— Понимаешь… треугольники.

— Какие треугольники?

2008 г.

Однажды беззаботный дух Торобоан после очередного сытного пира в небесном чертоге обратился к мрачному богу войны, который сидел рядом с ним:

— Сколько я себя помню, все вокруг поносят род человеческий и смеются над его глупостью. Но я тоже наблюдал за ними в течение многих тысяч лет и никак не пойму, за что они заслужили такое презрение с нашей стороны. Я видел, как они возникли из ниоткуда и стремительно преобразились из согнутых образин-дикарей в разумных существ. Я видел, как быстро они воздвигали чудесные города в пустых долинах, как всего за пару поколений размножались и населяли огромные пустоши. Я видел их безудержное стремление к прекрасному и светлому: с каким жаром они собирались вместе и создавали изысканные произведения искусства, как трогательно заботились о своей родной планете, постепенно превращая её в цветущий рай. А если случалось кому-то из одарённых небесным талантом людей оказаться в беде, все сообща бросались его выручать и возносили на самые верхи общества. Хоть убей, я не могу испытывать к этим замечательным существам презрения!

И засмеялся бог войны, глядя на недоумевающее лицо молодого духа:

— Ох, Торобоан, всё правильно ты видел, и именно так оно и было. Но ты забыл о способности, отличающей тебя от других небесных обитателей — о даре жить обратно во времени!

2011 г.

Горы, которые высятся к западу от долины, носят название Ледяных. У всякого, кто хоть раз посмотрит на высокие хребты, поблескивающие хладным огнём даже в свете июльского солнца, не возникнет вопросов, почему они так именованы. Не удивит никого и то, что Ледяные горы считаются проклятым местом. В долине распространены старинные легенды о незавидной участи тех смельчаков, кто задался целью покорить эти высокие пики, докуда не долетает самый отчаянный орёл. В зависимости от рассказчика судьба несчастных разнится — кого по возвращении домой подкосит неизвестная болезнь, кто бесследно исчезнет среди льдистых камней, а кто сорвётся и разобьётся у подножия той громадины, на которую пытался взобраться.

Меня, человека, который большую часть жизни посвятил исследованию тех самых «проклятых» гор, эти страшилки только забавляли. Уж кто-кто, а я навидался снежных склонов за свою жизнь: приходилось порой неделями блуждать посреди голых камней и ночевать в огромных пещерах, где воздух неприятно пах солью. И если в годы молодости мне иногда становилось не по себе в Ледяных горах, то со временем я так свыкся с этими пустынными местами, что воспринимал их как свой второй дом. Я сторонился людей, из-за чего меня с детства считали угрюмым и нелюдимым типом, поэтому на изломанных просторах горных хребтов мне было уютно.

Мои исследования большей частью представляли интерес чисто научный: как правило, я отправлялся под небеса Ледяных гор в составе геологических экспедиций от различных университетов, благо интерес к этим природным монументам не спадал. Со временем я стал считаться лучшим проводником в этих краях. Впрочем, не только экспедиции занимали моё время в горах; иногда я предпринимал собственные вылазки в труднодоступные районы гор из спортивного интереса, испытывая себя на прочность. Бывали случаи, когда я висел на волоске от смерти — рвались ремни, крюки соскальзывали, два раза я чуть было не попал под оползни, встречались опасные хищники вроде горных рысей, а однажды на меня напали два разъяренных орла. Если бы я не вернулся с очередного похода, под местные байки о проклятых горах была бы подведена надёжная опора — но я выживал (иной раз действительно чудом), и чем страшней была грозившая опасность, тем большей привлекательностью обладали для меня Ледяные горы.

Но и горы тоже награждали меня не только возможностью испытать себя, но и другими дарами: так, однажды на вершине уродливо изогнутого хребта я наткнулся на целую россыпь камней глубокого красного цвета, которые напоминали капли крови. Я взял камни с собой и впоследствии неплохо заработал на их перепродаже.

Со временем, однако, возраст давал о себе знать: мои походы в горы становились всё реже, я ловил себя на том, что чрезмерно устаю во время подъемов, а ловкость, без которой альпинизм в Ледяных горах был делом чрезвычайно рискованным, начала меня подводить. Я стал задумываться о том, чтобы завязать со своим увлечением. Несмотря на любовь к Ледяным горам, мне не хотелось упокоиться среди них навечно после одной непростительной ошибки. К тому времени у меня родились сын и дочь, и жена относилась к моим походам с возрастающим раздражением. И, наконец, я решился. Но перед тем как навсегда отложить альпеншток, мне хотелось совершить последний поход в горы — самый головокружительный и, возможно, самый опасный.

Этот пик высился среди остальных вершин Ледяных гор непокорным острием, в пасмурные дни скрываясь за грядой облаков. Немногие пики Ледяных гор заслужили собственные названия. У этой вершины название имелось — наверное, самое колоритное из всех: Палец Мертвеца . Считалось, что те, кто лезут на неё, тем самым подписывают себе смертный приговор, ибо если они не сорвутся по пути вверх, то при достижении заветной цели их душа тут же взовьётся на небеса, так как пик расположен слишком далеко от грешной земли и слишком близко к тому, другому миру, расположенному над облаками. Я не слышал, чтобы в наши дни кто-то предпринимал попытки залезть на Палец Мертвеца. В годы молодости дерзкая мысль вонзить альпеншток на эту вершину не раз завлекала меня, но я так и не собрался с силами. Возможно, подсознательно я понимал, не желая себе в этом признаваться, что ещё слишком юн и неопытен, и такая бравурная смелость неизбежно обернётся трагедией. Теперь у меня был богатый опыт прожитых лет. Я чувствовал, что могу осуществить задуманное. Покорение Пальца Мертвеца стало бы достойным завершением моей карьеры альпиниста.