Георгий Старков - Страшная история [сборник]

То, что потом творилось на пляже, не укладывается в рамки человеческих понятий. Мы будто растеряли всё, что веками прививалось эволюцией и цивилизацией — вновь вернулись к тёмным временам неандертальцев, движимых голыми звериными инстинктами. Чудовищный восторг охватил нас при видё её нагого естества, и мы больше не могли себя сдерживать — все ринулись к ней, к своей новоявленной богине, единственной во Вселенной, средоточию всего, что имело хоть какую-то ценность в этом дряхлом мире. Люди дрались, толкали друг друга, впивались зубами в плоть своего соседа, рвали одежды, топтали упавших. Я, к великому своему отчаянию, оказался в числе потерявших равновесие. Надо мной носились безумцы, ступая без разбору на мою грудь и живот. Я встал на четвереньки, когда кто-то с силой налетел на меня, ударив коленом в висок — и я исчез в мгновенной чёрной вспышке, которая в итоге спасла мне жизнь. Мой обморок продолжался недолго, всего пару минут. Придя в себя, я оторвал раскалывающуюся от боли голову от песка и увидел фантасмагорическую картину: нагая женщина с развевающимися длинными волосами уходила в море, а за ней тянулся людской косяк, издающий странные, неестественные звуки, которые будто бы исходили не из горла человека. Но только женщина не погружалась в воду, а шла лёгкой изящной походкой навстречу багряному закатному сиянию, а люди… они уходили на дно, покорно и со счастливыми лицами, не помня себя от экстатического наслаждения. Незнакомка покидала наш город. Она была так же загадочна и прекрасна, как недавним весенним утром, когда пришла из лесов, и я взвыл от тоски, поняв, что не смогу уйти с ней, а останусь лежать на пустом берегу, хватая ртом сырой воздух. В тот миг, будь у меня силы, я и вправду без колебаний прошествовал бы за всеми, чтобы утопиться в морской пучине — так велика была сила притяжения к этой женщине. Но по мере того, как она удалялась от берега, влечение теряло силу — мозг стал выбираться на ощупь из отравленного состояния, внушённого ею; и внезапно я отчётливо расслышал, что за слово шепчут меркнущие голоса утопленников — её имя, настоящее имя, древнейшее и почти непроизносимое, покрытое мхами склепов и тёмных нехоженых троп — и закричал, закричал от ужаса и горя. Крик рвался наружу из груди, не замеченный никем, и орды горожан по-прежнему упрямо шествовали навстречу страшной смерти, на последнем вдохе повторяя: Яглахотинвоа, Яглахотинвоа, Яглахотинвоа !

2010 г.

Жарким летним днём, когда раскалённый воздух поднимался над сухой землёй колыхающейся дымкой, у большого валуна неподалеку от большой дороги появилась женщина. Немолодая, но ещё и не старая, одетая просто, с блестящими на лбу каплями пота. Она стояла у камня, изучая его долгим внимательным взглядом, затем осторожно обошла его. Трава у подножия камня не росла, здесь была только прелая земля. Женщина присела, провела ладонью по ней и сжала руку в кулак, вбирая пригоршню шершавой почвы. Потирая её меж пальцев, она рассеянно вглядывалась в трещины на красном камне, сплетение которых гипнотизировало её, уносило в прошлое.

На десять лет назад.

Дорога тогда была куда как более оживлённой; грохот машин не стихал ни на минуту. И солнце тогда светило ярче. Единственное, что не изменилось за эти годы (может, не менялось сотню лет) — этот валун, создавший вокруг себя особое маленькое царство, выпавшее из плена времени. Наверное, они понимали это в свои юные годы, раз выбрали для послания в будущее этот камень. Вернее, землю под ним.

Жестяная коробка из-под сардин, невероятно вкусных сардин — опять же, сейчас такое не найдёшь… Женщина помнила, как они, взявшись за руки, положили в коробку свёрнутые в трубочки бумажки: два исписанных листа, хранящие их мечты и надежды. Коробка легла в неглубокую яму, и двое с улыбками забросали её землёй.

— Десять лет, хорошо? Десять лет… Договорились?

— Да, любимый. Десять лет.

В те дни десять лет казались вечностью. Много дней и много ночей, почти бесконечное их число. И где они теперь — срок неумолимо истёк, изгоняя молодость из тела и души. Женщина снова набрала в ладонь землю и в нерешительности высыпала обратно.

«Что я писала? — подумала она. — Что там было, в моём письме к будущему себе?».

Она не помнила. Сложно помнить несколько строк, написанных за пять минут в промежутке между поцелуями и весёлым смехом… Впрочем, в том и прелесть. Какой толк, если ты заранее знаешь слова, которые тебя ждут на тонком листке, наспех вырванном из блокнота?

А может, и нет никакого письма? Время убивает всё: чернила выцветают, бумага истлевает, жесть обращается в ржавчину. Что, если откопав сокровище, она увидит вместо него лишь жалкие останки?

Если бы он пришёл. Если бы он тоже сегодня вернулся в родные края, чтобы исполнить давнее обещание. Тогда они без колебаний извлекли бы послание, чтобы здесь же, вместе, прочитать его и замкнуть круг.

Но его не было. И она знала, что он не придёт. Она не знала, где он теперь, чем живёт и ради кого… но чувствовала, что его не будет. Она зря пришла сюда.

По дороге мимо проехала машина, поднимая за собой серое облако дорожной пыли. Женщина приподняла голову. Губы тронула робкая улыбка.

— Десять лет, — сообщила она пустоши за валуном. — Хорошо? Десять лет. Договорились?

И ответила сама себе с трепетом:

— Да, любимый. Десять лет.

И пошла прочь от камня, не оглядываясь, не замедляя шаг, не позволяя себе раздумывать над тем, что всё-таки было написано в письме из прошлого.

«Какой я стану через десять лет? — размышляла она. — Смогу ли я ещё раз вернуться сюда? А может, он к тому времени тоже вспомнит о нашем уговоре и придёт?».

Хотя женщина знала, что это самообман, ей стало легче. Она вышла на асфальтированную дорогу и устало выставила вперёд руку, защищаясь другой рукой от палящих солнечных лучей.

2006 г.

Телефон зазвонил глубокой ночью.

— Алло? — сонный женский голос.

— Алло! Алло! — взволнованный мужской. — Куда я попал?

— А куда вы звоните?

— Ох… неважно. Главное, что вы ещё живы.

— Что-что?

— Вы ещё живы. Я уже отчаялся найти кого-либо…

— Спокойной ночи, урод.

Короткие гудки.

Через минуту аппарат опять взорвался трелью. На этот раз он звонил дольше.

— Алло?

— Слушайте, это опять я. Ради Бога, не кладите трубку! Я… я просто хочу вас предупредить.

— Вы хоть представляете, который час?! Может, мне в милицию позво…

— Нет-нет, не надо в милицию. Хотя нет — звоните. Ну да, звоните. Я перезвоню через три минуты. Может, тогда вы мне поверите. Ага?

Короткие гудки.

Прошло три минуты. Звонок.

— … нимите трубку! Ну, поднимите же!