Георгий Старков - Страшная история [сборник]

Водитель хмыкнул и вышел из кабины.

— Вот ведь не повезло, а? — почти весело спросил он, разматывая свёрток, который был у него в руке. — Не успел выйти из зоны, так новая мокруха. Причём прямиком во время обмывки обходного с Рыжиком. Рыжик-то… сидел бы тихо да радовался свободе, так нет же, нужно было бочку катить…

Стас стоял и смотрел, как мужчина в сером свитере приближается к нему. Он ничего не соображал. В голове, словно заезженная пластинка, крутилась нескончаемая мысль: Как же так, как же так, как же так… Слова мужчины доносились откуда-то издалека, как писк мошкары. Зато он отчётливо услышал, как Яна за спиной сказала очень тонким голосом:

— Стас, бежим…

Как же так, как же…

Мысль, мигающая в мозгу, посерела и оборвалась, и тут же её место заняла другая мысль:

Стас, бежим, Стас, бежим…

Мужчина что-то ещё говорил и поднимал руку. В руке в электрическом сиянии фонаря Стас увидел небольшой тесак.

Отчаянный крик Яны:

— Ста-а-ас!

Так это же она мне кричит , вдруг понял он, и всё вернулось: он вновь обрёл возможность мыслить. Словно кончилась испорченная часть плёнки, и кино начало показываться нормально.

Он услышал голос мужчины:

— Говорил я вам: катитесь, куда подальше…

Господи, да у него топор, ужаснулся Стас, поняв, наконец, что держит в руке мужчина. Он развернулся, чтобы убежать, но сделал это слишком резко, поэтому оступился и упал.

Когда Яна увидела, как водитель вынул тесак из свёртка в руке, у неё остановилось сердце. По крайней мере, ощущения были именно такими — словно сердце вдруг перестало биться и превратилось в кусок льда, колющий грудь изнутри.

Она сориентировалась в положении быстрее Стаса. Нужно было бежать. Она сделала шаг назад и услышала собственный голос:

— Стас, бежим…

Но Стас почему-то стоял и не двигался, отупело глядя на лезвие тесака. Будто он её совсем не слышал. А тем временем водитель приближался к нему и начал заносить свой тесак в сторону.

Яна закричала, и льдинка в груди больно врезалась в диафрагму:

— Ста-а-ас!

На этот раз он её как будто услышал. По крайней мере, он перестал бездействовать, посмотрел в её сторону, и она с громадным облегчением увидела, что во взгляде Стаса появилась осмысленность. У него снова были глаза человека, а не мышонка, гипнотизируемого коброй.

Беги же!

Она не знала, подумала она это или сказала вслух. Стас в любом случае воспринял этот сигнал, развернулся, дёрнулся к ней… и упал, споткнувшись о собственную ногу. Яне это показалось совершенно нелепым и невозможным, но, как любил повторять преподаватель римского права, невероятно, но факт.

Внутри Яны что-то оборвалось. Она увидела, как водитель победно наступил кирзовым сапогом Стасу на спину. Тот попытался извернуться, а он в ответ на это сильнее сдавил его своей ногой, нагнулся вперёд и замахнулся тесаком. Стас закричал, и Яна поняла, что он больше не встанет. Это тоже казалось невозможным, но всё же — невероятно, но факт…

Яна побежала, оставив своего возлюбленного. Стас кричал ещё секунду или две, потом умолк. Вместо крика Яна услышала сзади влажный хруст, словно кто-то раздавил несвежее яблоко. Она бы многое отдала, чтобы оглохнуть в эту минуту. За звуком раздавливаемого яблока что-то мягко забулькало. Она уже слышала однажды такой звук, когда в далёком детстве гостила в деревне у дедушки. Дедушка давно умер, но тогда он был жив и разводил скот. В тот день, когда приехали они с мамой, он зарезал телёнка, чтобы угостить их свежатиной, и Яна ненароком увидела, как он осторожно режет скоту глотку, чтобы оттуда вытекла кровь. Звук выплескивающейся крови запомнился ей надолго, чтобы застать её снова здесь. Но сейчас это был не телёнок, это был человек, которого она любила, с которым она занималась любовью несколько часов назад, который любил ужастики. Именно так, в прошедшем времени…

Её так и подмывало оглянуться. Она знала, что ничего хорошего не увидит, но ей очень хотелось это сделать. Но этого она себе не позволила. Сейчас нужно бежать. Стас мёртв (невероятно, но факт), и она тоже будет мертва, если не сможет убежать от этого безумца, который убил сначала своего собутыльника, потом Стаса… и теперь намеревался убить её.

Яна бежала, но ноги устроили забастовку. Они отказывались подниматься, словно налились оловом. Такое бывало с ней во время физкультуры, когда они обегали стадион пятнадцать раз. Где-то на двенадцатом — тринадцатом кругу с ногами происходило то же самое. Но ведь сейчас не было никаких двенадцати кругов! Несмотря на это, ноги предавали её. Неимоверным усилием ей удавалось поднимать их, но силы таяли с каждым мгновением, и бежала Яна всё медленнее.

Нужно добежать до леса , подумала она. Лес казался спасением, ведь там водитель не сможет её найти, потому что она спрячется среди деревьев… но до леса было очень далеко, а она уже была на пределе. Отчаяние охватило её. Ноги подогнулись, она упала на колени.

Вставай!

В первую секунду она думала, что не сможет встать, что водитель так и настигнёт её, стоящей на коленях. Мышцы были вылеплены из воска и совсем не собирались ей помочь в деле спасения от убийцы. И только леденящая мысль, что водитель приближается, что он уже в пяти… четырёх… трёх шагах и размахивается своим ужасным тесаком, дала ей сил подняться на ноги — мучительно медленно, но всё-таки подняться. На этот раз Яна не удержалась и оглянулась. Ей нужно было знать, насколько далеко находится опасность.

Она успела удалиться от первоначального места на пятьдесят — шестьдесят шагов. Водителя не было видно. Зато она увидела Стаса, распростертого на ранней траве (слава Богу, отсюда уже не были видны подробности), и услышала, как тихо взвизгнул «ГАЗ», трогаясь с места. Машина разворачивалась в её сторону.

Яна снова закричала и побежала вперёд, почему-то согнувшись в три погибели. Лес маячил далеко впереди, а сзади набирал скорость «ГАЗ», стремительно сокращая расстояние. Она уже поняла, что проиграла, но продолжала бежать, потому что не хотела умирать. Ей было девятнадцать лет, она собиралась стать адвокатом и училась во втором курсе юрфака, не так хорошо, как Стас, но тоже сносно, и она не хотела умирать.

Как назло, земля пошла кочковатая (стало быть, подумала она, опушка уже близко). В любой момент она могла споткнуться и упасть второй раз. Яна знала, что тогда у неё уже не хватит сил, чтобы подняться. Падение — это конец.

Яна не падала… пока. В спину ударил сноп холодного света фар, попутно озарив лысые стволы деревьев на опушке. Машина догоняла. Ещё немного, и две тонны железа налетят на неё, сомнут под себя и проедутся по костям, растирая их в порошок. Водитель озадачится вопросом, как запихнуть три тела на заднее сиденье, но затем что-нибудь придумает.