Астрид Фритц - Охота на ведьму [litres]

Генрих поднялся с колен. Решено – в начале лета он отправится в Рим. И не только испросит благословения у понтифика на создание нового ордена для борьбы с ведьмами, но и поделится с ним своими мыслями о задуманном им манускрипте. Крамер знал: с этого произведения начнется новая эра инквизиции, не больше и не меньше.

Селеста, конец мая 1485 года

Я стояла у могилы моей матери, гладя кончиками пальцев безыскусный деревянный крест. В этой земле покоились и родители моего отца, и их родители. Мертвые были терпеливыми слушателями.

Излив душу матушке об ужасном происшествии с приором две недели назад, я стала часто приходить сюда. После каждой службы в церкви. И когда у меня было время после покупок на рынке.

Мертвые не задавали лишних вопросов. Мертвые не упрекали меня. Они давали мне выплакаться, не обвиняли во лжи и утешали молчанием своим.

По прошествии нескольких дней после моей встречи с братом Генрихом отец и знать не хотел, что случилось со мной в кухне его дома. Он приказал мне ни с кем не говорить об этом и в дальнейшем сторониться приора. «Если об этом прознают, во всем обвинят тебя!» – вот что он мне сказал.

Мысленно обняв маму на прощание, я направилась по залитому солнцем двору церкви Святого Георгия к воротам у церковного портала.

С другой стороны переулка из гимназии вышел почтенный старик в длинной темной мантии ученого.

– Исидора Севильского [128] Исидор Севильский (560–636) – архиепископ, церковный писатель времен раннего средневековья. можете оставить пока что себе. – Зычный голос учителя гимназии разнесся по переулку. – Мои ученики начнут проходить «Этимологии» [129] «Этимологии» – произведение Исидора Севильского, в котором он попытался объединить все знания времен античности и раннего средневековья об устройстве мира и души. Эта энциклопедия (изначально существовавшая в форме рукописи, а с 1472 года – в печатном виде) много веков являлась обязательной к прочтению у студентов. только через восемь недель.

– Огромное вам спасибо, мастер Гофман. Но книга не понадобится мне на столь долгий срок, мне необходимо лишь освежить в памяти содержание седьмой и восьмой глав. До встречи.

С этими словами на яркий солнечный свет вышел брат Генрих – и посмотрел в мою сторону. Испугавшись, я повернулась и побежала обратно на кладбище. Узкая боковая калитка вела в сторону городских ворот, откуда было недалеко до моего дома.

Но калитка была заперта на цепь!

– Да хранит тебя Господь, Сюзанна. Должно быть, ты навещала могилу матери?

Я оглянулась. Монах стоял в трех шагах от меня, скрестив руки на груди, и на губах его играла улыбка – не радостная, а презрительная. Брат Генрих преграждал единственную тропку, ведущую среди могил ко второму выходу. Я очутилась в ловушке! Мне оставалось только одно.

Затаив дыхание, я молча, не глядя на приора, пошла по дорожке мимо него. Пару мгновений ничего не происходило, но затем монах грубо схватил меня за правый локоть.

Я едва подавила крик.

– Отпустите меня!

За сараем у кладбищенской стены я увидела могильщика – он толкал тележку к месту под новую могилу. Там он, сутулясь, начал копать, с любопытством поглядывая на нас. Я немного успокоилась. Еще никогда я так не радовалась присутствию этого немного странного старика, с которым все предпочитали не встречаться, ведь он принадлежал к отверженному сословию [130] Отверженные (изгои) – представители «нечистых» профессий. В средневековье это понятие носило не моральный характер, а скорее социальный и правовой: таким людям не позволялось заниматься цеховыми ремеслами, объединяться в гильдии и избираться в городской совет. В начале Нового времени отверженные (к примеру, палачи, проститутки, живодеры, бродячие музыканты) все больше отторгаются обществом. .

– А теперь расскажи-ка мне… – Губы брата Генриха были так близко к моему уху, что я чувствовала его дыхание. – Что на тебя нашло тогда в кухне?

– Что? – Я подумала, что ослышалась.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я говорю. – Он все еще держал меня за локоть. – Как ты могла так поступить с монахом, Божьим человеком… обнажить передо мной грудь, точно блудница… попытаться поцеловать меня…

В уголках его рта проступила слюна, и я с отвращением отвернулась. Я поняла: чтобы оправдаться в содеянном, он все перевернул с ног на голову. Или, быть может, он и сам поверил в то, что измыслил?

– Отпустите меня, или я закричу, – выдавила я.

– Кричи. Ты будешь не первой, кого здесь, пред всеми этими мертвецами, сразила пляска святого Витта [131] Пляска святого Витта (виттова пляска) – проявление сходного с хореей синдрома, распространенного во времена позднего средневековья: пострадавший бился в судорогах, пока у него не начинала идти пена изо рта, на теле проступали раны, и он терял сознание от изнеможения. Вероятной причиной синдрома считается употребление наркотических веществ растительного происхождения или ядовитых злаков. или падучая, не первой, кто с криками и дрожью бьется на земле.

Как бы то ни было, он отпустил мой локоть, зато опустил ладонь мне на плечо. Для могильщика это, должно быть, выглядело так, будто духовник предложил своей подопечной помолиться. По крайней мере здесь, средь бела дня на святой земле, со мной не могло случиться ничего плохого.

– Но я прощаю тебя за то, что ты поддалась искушению. – Его голос смягчился. – Пойдем, Сюзанна, помолимся на могиле твоей матери вместе.

Я скрепя сердце прошла за ним, лихорадочно размышляя, как мне выбраться из этой ситуации, не привлекая внимания.

У могилы он перекрестился, не убирая левую ладонь с моего плеча.

– Помолись со мною за душу твоей бедной матушки, а затем отправишься по своим делам. Pater noster, qui es in caelis [132] Pater noster, qui es in caelis – «Отче наш, сущий на небесах…», первая строка молитвы «Отче наш» на латыни. …

Я хрипло повторила за ним слова молитвы на немецком, все время поглядывая в сторону могильщика – не ушел ли он?

– Аминь, – завершили мы молитву.

– Послушай вот еще что, Сюзанна. Я провел расследование и теперь с уверенностью могу сказать, как умерла твоя мать. Захочешь ли ты выслушать меня? Это твое и только твое решение.

Наконец-то он отпрянул. Но вместо того, чтобы броситься бежать, я застыла соляным столпом, как Лотова жена, не сводя с приора глаз.

– Это не был несчастный случай, – продолжил брат Генрих. – И не меланхолия привела ее к погибели. Так ты хочешь знать правду?

Я кивнула, затаив дыхание.

– Хорошо. Тогда слушай. При рождении твоего брата Грегора в Кестенхольце роды принимала повитуха по имени Мария. Эта Мария заключила сделку с дьяволом, это много лет назад удалось установить суду в Селесте. Она была ведьмой, принесшей людям много горя. Кроме того, она привела в услужение демону, с коим имела связь, многих и многих женщин. В молодых, поддавшихся тщете и похоти тела своего, демоны, принимающие облик прекрасных юношей, разжигают телесную страсть и гнусностью таковой скрепляют договор с сатанинским отродьем. Так случилось и с твоей матерью.