Александр Матюхин - Страшная общага [litres]

«Терентьев Геннадий Олегович». Имя написали явно этой самой школьной изгрызенной ручкой. В ушах эхом отозвался папин голос, говорящий о начальнике. Зачем Ромке понадобилось писать про него?

Голова страшно болела. Алена зажмурилась, пытаясь сфокусировать взгляд, а когда открыла глаза, сразу увидела строчку выше: «Белякова Галина Ивановна». В голове закрутилось все одновременно: редкие рассказы о мамином детстве с теткой вроде бабы-яги, недавний мамин с папой утренний разговор, взрослая Ромкина улыбка, когда они подслушивали, и почему-то незнакомый ухмыляющийся волк на его спине.

Около имени стояла жирная галочка. Алена судорожно перевернула страницу – руки вдруг оказались влажными. В самом низу предыдущей страницы нашлось еще одно знакомое имя – вредной соседки с первого этажа. Зимой соседка довела ее до истерики тем, что хотела вызвать живодеров на приблудившуюся дворовую собаку, которую кормили всем домом. Алена прибежала домой в слезах – родители были на работе, и Ромка выпытал у нее, почему ревет. Кажется, потом она уснула, а проснулась одна. Ромка вернулся поздно – заигрался с мальчишками в снежки, и весь вечер лежал больной – мама ворчала и поила его молоком. Наутро он встал здоровым, а вот соседка больше ни разу не заикалась про что-либо, связанное с собакой. Алена, кажется, даже видела, как она ее гладила. Собаку вскоре взял себе дядечка из соседнего дома. С соседкой тоже все было в порядке – Алена видела ее вчера, когда торопилась к Максу. В блокноте напротив ее имени стояла галочка.

– Что ты делаешь?

На этот раз Алена все-таки вскрикнула. В дверях стоял запыхавшийся Ромка с огромными полными ужаса глазами.

Связь появлялась не всегда – всего четыре раза. Гораздо чаще кому-то просто нужен был ребенок, и Ромка занимал это место. До тех пор пока не подходил срок начинать все заново. Менялись незначительные детали, языки и декорации, время не стояло на месте, но в основном его жизни крутились по одному сценарию, сливаясь в одно. Из трех его секретов приемные родители знали лишь тот, что переставал быть тайной, стоило снять рубашку.

Ромка чувствовал связь изнутри, где-то в животе. Это было похоже на игру с картинками, где нужно найти пары одинаковых предметов – на тот крошечный момент, когда ты вдруг видишь точно такой же нарисованный листочек, кораблик или машинку, которые искал. Клик – и сложилось. Клик – и от него к семье тянулась невидимая светящаяся веревочка. Порвать ее было трудно. Самая первая, самая главная и самая прочная, конечно, появилась еще до всего этого. Тогда, во времена персиков в саду, огромного кресла и дедушкиных рассказов в разгар зноя. Ромка знал, что она так и не разорвалась, – наверно, не разорвется.

Но прошлой осенью в скучном коридоре приюта связь вспыхнула почти такая же яркая.

– Я даже сама не знаю, – услышал он неуверенный женский голос. – Мы никогда и не думали об усыновлении. Просто…

Ромка быстро завернул за угол.

– Это было спонтанное решение, – смущенно признался мужчина.

Ромка увидел три светловолосых затылка: с длинными волосами, с топорщащимся ежиком и с завязанными в хвост локонами. Веревочка загорелась и крепко уцепилась внутри. Как будто бесконечный унылый октябрь вдруг отменился и вместо него грянула июльская жара.

– Страннее некуда, сами знаем, – хмыкнула высокая девчонка, которая, видимо, должна была стать Ромкиной старшей сестрой.

– Поспорим?

Все трое обернулись на его голос. Веревочка натянулась, замыкая связь.

Пристегивая ремень безопасности на заднем сиденье их машины, Ромка отчетливо понимал – время уходить наступит и здесь. Он закинул эту мысль как можно дальше – иначе сразу бы выдал свой второй секрет. Может быть, они и поняли бы. Может быть, они даже решились бы его оставить – всего-то и надо, что переезжать раз в несколько лет куда-нибудь подальше от любопытных глаз. Может быть. Ромка решил проверить это года через три.

– Ты не понимаешь, – устало повторил он во второй раз, лежа на кровати и сдерживаясь, чтобы не стукнуться головой об стену.

– Я до пятнадцати лет ждала письмо из Хогвартса, – заверила его Алена. – Не доверяю клоунам и воздушным шарикам и…

– Ты до сих пор его ждешь, – вздохнул Ромка и уткнулся в кровать.

Хорошая кровать, как и все здесь. По-хорошему, стоило бы собирать вещички.

– Я не как родители и вообще все, – сестра потрясла его за плечо. – Я пойму.

Он повернул голову и обвел тоскливым взглядом комнату. Книжки, которые купила мама, – «чтобы не разучился за лето читать». Она же не знает, что за столько лет он все их выучил наизусть. Воздушный змей, которого папа обещал запустить вместе с ним – на заливе, где будет только длинная полоса песка, вода и бесконечное небо и где всем найдется место. В горле набух комок.

– Может быть, – Ромка резко сел и серьезно посмотрел на нее. – Но тогда все будет плохо. Раз смотрела фильмы, уж ты-то знаешь.

Аленка смотрела на него в сомнении:

– Это сверхспособности или магия? Просто кивни!

Ромка закусил губу, чтобы не расплакаться от отчаяния. Ужасно не хотелось уходить. «Правда – как домашняя паста, – говорил дед. – Если подать под правильным соусом, нет ничего лучше».

– Если расскажу, мне придется уйти, – осторожно произнес Ромка. – Насовсем. Вы больше меня не увидите: ни ты, ни мама с папой. Честно.

Алена теребила сережку, сверля его напряженным взглядом, как будто пыталась просканировать насквозь. Сердце так колотилось в горле, что Ромке было трудно дышать.

– Рассказать не можешь, – медленно проговорила она. – А помочь?

Ничего не выйдет. Ромка повторил эту фразу уже раз сто – сначала Алене, потом самому себе. «Попробуй», – припечатала она. «Ничего другого не остается», – добавил его собственный мозг.

– Должно получиться, – пробормотал он себе под нос, как мантру. – Должно.

Двор университета был совсем не похож на школьный. Здесь не было спортивной площадки и охраны, зато все курили сколько влезет и даже стреляли сигареты у преподавателей. В центре двора двое парней перекидывались маленьким мячиком и мешали всем ходить. На крыльце, прямо на ступеньках, компания пела песни под гитару. Со скамейки на них убийственно косились три девушки, делающие вид, что читают.

– Да ну, давай прогуляем! – во весь голос предложил какой-то парень девчонке рядом с Ромкой, и та легко согласилась.

Ромка зачарованно смотрел во все глаза. На него почти никто не обращал внимания, и это было на руку. Если бы не цель, может, он бы попросился покидать мячик вместе с теми двумя…

– Не рановато тебе в абитуриенты?

Ромка обернулся на звонкий, хорошо поставленный голос и похолодел. Просмотрел все-таки. А может, так и лучше.