Александр Матюхин - Страшная общага [litres]

– Да не, – он дурашливо улыбнулся, щурясь на солнце. – А вы тут учите?

Худощавая, ярко накрашенная женщина в строгом костюме кивнула, отпила из высокого тамблера с нарисованным земным шаром и наконец засияла улыбкой в ответ:

– Вундеркинд, что ли?

– Наверно. Учительница по математике так и назвала, когда у меня одного в классе двойка за контрольную получилась, – Ромка пожал плечами.

Женщина засмеялась.

– А вы планету спасаете, это хорошо, – он кивнул на картинку на тамблере.

– Экологией увлекаешься?

Он помотал головой:

– Вообще-то историей.

Она вскинула брови и посмотрела на него с еще большим интересом:

– У тебя тут родители работают?

– Нет, они оба работают в бизнесе, – Ромка сморщил нос. – Я вообще искал третий корпус, но запутался.

Женщина кивнула:

– Пойдем провожу.

Они пошли через двор, в арку, мимо пышных разноцветных клумб и мельтешащих студентов. С разных сторон то и дело доносилось «здрасте», а Ромкина спутница кивала. Его, похоже, никто не замечал.

– Они все у вас учатся? – Он взглянул на женщину, и она снова заулыбалась:

– Да. Между прочим, как раз таки истории.

Ромка старательно вытаращил глаза, вызывая у нее смех.

– Хотя, судя по всему, многие учатся не у меня, а у голливудских фильмов, – женщина осуждающе поджала губы. – Пишут, что главный бог Рима – Зевс.

– Ага, и первый месяц года, конечно, в честь него назвали. Или они думают, у римлян тоже с января начиналось? Но все равно… – серьезно вздохнул Ромка и поймал на себе уважительный взгляд.

Они подошли к третьему корпусу. Здесь тоже курили, болтали, сгрудившись, судорожно листали конспекты…

– Ромка?! – Аленкино удивление было искренним.

Все-таки правильно он ее не предупредил.

Она подошла ближе, перевела растерянный взгляд с преподавательницы на младшего брата.

– Это моя сестра, – сообщил Ромка женщине и сунул Аленке ключи: – На, так готовилась к своему экзамену, что все забыла.

Полсекунды она таращилась на него, а потом сообразила и убрала ключи в сумку. Туда же, где лежал ее настоящий комплект. Ромка все равно пока не собирался домой.

– Это твой брат, Полякова? – Преподавательница удивленно подняла брови: – Надо же… Историю знает, похоже.

Ромка поднял на нее глаза – так, чтобы зацепиться взглядами. Посмотрел внимательно. Густо накрашенные глаза женщины сфокусировались только на нем.

– Она еще больше знает всякого, – широко улыбнулся Ромка. – И мне рассказывает.

Аленке, к счастью, хватило ума промолчать. Взгляд женщины подернулся сомнением, потом завороженно расслабился. Ромка подержал зрительный контакт еще секунду и посмотрел в сторону. Дымка на глазах преподавательницы мелькнула и спала, будто ее и не было. Кроме Ромки, никто ничего не заметил.

– Ладно, – женщина прочистила горло, глянула на шушукающихся студентов и чуть рассеянно улыбнулась. – Все на экзамен. Пока, вундеркинд.

Когда он обернулся на ходу, Алена поднималась на крыльцо вместе с историчкой. Та что-то говорила ей и мягко улыбалась.

«Пока, вундеркинд». Слова перекатывались эхом у Ромки в голове, пока он ехал в тесном метро, пока покупал мороженое и брел по берегу озера, утопая по щиколотку в теплом песке. Под густой тенью сосен песок был твердый и утоптанный, в россыпи хвои и шишек. Ромка сел, прислонился спиной к дереву и распечатал упаковку вафельного стаканчика. Подтаявшие сливочные капли шлепнулись на кроссовки.

«Осторожнее, – сказал в его голове голос кого-то из двоюродных теток. – Мария только помыла плитку».

Он тогда только показал им язык и прыгнул в бассейн. Плеснул оттуда на закапанный мороженым пол, тетки только головой покачали. Воздух стоял дрожащей горячей пеленой, пахло солнцем, соленой водой и разогретым маслом, на котором что-то жарили в кухне. Через лужайку к утопающему в зелени дому шли мужчины. Ромка поспешно выбрался из бассейна, перемахнул бортик и, игнорируя возгласы теток, помчался к ним. Все они были взрослые, сильные, каждый возвышался над ним горой надежных мускулов. Ромка примерил свои шаги к их размашистой походке, стараясь не отставать. Кто-то из мужчин неодобрительно покосился на него, но промолчал. Ромка ухмыльнулся – они шли к деду, а дед бы его никогда не прогнал.

В доме он задержался, оборачиваясь мохнатым полотенцем и зачерпывая горсть клубники. Он подбежал, когда все уже рассаживались за темным овальным столом, и занял свое место возле деда, который сидел во главе.

– Теперь все в сборе, – дед с улыбкой взъерошил Ромке волосы.

Потянулся и вытащил свой пистолет – черный, старый, с длинным дулом. Ромка принял холодную тяжесть в ладони, пахнущие клубникой и водой.

– Разбирай и собирай, пока мы поговорим.

Откуда-то из-за дверей, в стороне, донеслись приглушенные крики.

Один из Ромкиных двоюродных братьев покосился туда и поднял глаза на деда:

– Не маловат он еще – смотреть на это?

Дед подмигнул Ромке.

– А что такого, – небрежно пожал плечами Ромка, сосредоточенно глядя на пистолет. – Хотел навредить семье – получает по заслугам.

Он взвесил оружие в руке, примеряясь на будущее. За столом уважительно хмыкнули.

– Малыш нам всем еще покажет, – обрадованно кивнул дед. – Вундеркинд.

К ужину Аленки все еще не было.

– Загулялась после сдачи с друзьями, – успокаивающе заметил папа. – Вспомни нас с тобой!

– К телефону не подходит, – мама нервно резала в салат помидоры и поминутно смотрела на часы.

– Что ты ее, не знаешь, что ли?

Ромка заерзал на подоконнике. Небо, весь день такое безмятежное, налилось синеватым свинцом.

Все должно было получиться – он был почти уверен, что поймал Аленкину преподавательницу на крючок. Но точно знать было нельзя. Он никогда не работал так, как сегодня, – не это было его делом. Нужно было отказаться и не помогать. Но то, что было его настоящим делом, Алена не должна была узнать. Как и никто другой. У Ромки внутри шевельнулось нехорошее предчувствие. Почти как тогда, когда к дому подъехали незнакомые машины.

– Будет гроза, – будто подтвердил его мысли папа.

В прихожей хлопнула входная дверь. Они все трое переглянулись и заспешили в коридор. Ромка, слетев с подоконника, протиснулся между родителей, выскочил первым.

– Уйди, – голос у Аленки звучал как при сильном насморке, а красные глаза распухли.

– Что случилось? – охнула мама, обнимая ее за плечи.

Папа встревоженно заглянул ей в глаза.

– Прикинулась сначала добренькой, – всхлипнула Алена. – Про семью расспрашивала, про планы на каникулы. А потом…

Она махнула рукой и разрыдалась, с трудом выговаривая обрывки слов:

– У Ивановой упала… шпора… Она подняла… чья! Меня… говорю, а она не верит… перед всеми… посмеялась еще… вон из аудитории!