Сергей Смирнов - Солнце для мертвых [сборник]

Простучал трамвай под окном. Мать натужно храпела на соседней кровати. Бульканье отчима доносилось из спальни.

Андрей застонал, вытер мокрый лоб ладонью. Почувствовал неладное, поднес ладонь к глазам. В сиянии фонаря, пробивавшемся сквозь занавеску, увидел черную тягучую жидкость, капавшую с ладони. Это кровь? Ох, тошно мне, тошно…

…Когда он проснулся в третий — и в последний — раз, он, наконец, разглядел то, что пилило его бок в первом сне, что он отбросил под кровать во втором. И когда разглядел, подумал, что снова видит сон. Но это был уже не сон. И сил бороться, думать, страдать у Андрея больше не было. Он сунул голову под подушку, крепко-крепко зажмурился, обхватил подушку руками. Но это была вовсе не подушка. Это была смятая картонка из-под шоколадных батончиков, картонка с налипшими на нее обертками и вкладышами от жвачки. И Андрей лежал не дома, в своей кровати, рядом с парализованной матерью, — он лежал в щели, под стеной павильона, погребенный под кучей мусора. И ветер шевелил над ним обертки и цветной целлофан — черный ночной ветер, принесший в город оттепель.

Черная чужая рука, — вернее, то, что оставалось от руки, — черная разбухшая кисть, — словно поняв, что жертва больше не будет сопротивляться, подняла указательный палец, как копье и внезапно вонзила его в живот Андрея. Андрей дернулся всем телом. Но тело больше не принадлежало ему: сам Андрей в этот момент уже шел по темной бесконечной дороге в толпе таких же, как он, бормочущих теней, а над ними всходило не солнце — всходила луна мертвецов.

…В сырую теплую ночь, когда из туч на город повалила каша из дождя и снега, в холодильнике городского морга шевельнулся труп.

Супер открыл глаза.