Егор Осипов - Явления природы. Эпизод 2

Я помотал головой, а из всего потока восторженных писклявых воплей Матиаса невозможно было разобрать ни слова. Мелек не придал этому значения.

— Когда отправляемся? — устало спросил Мелек. Его холодная каменная недовольная физиономия слегка озарилась улыбкой.

— Немедленно! Сейчас же! — выкашлял Матиас и выскочил вон, натягивая на плечо небольшую сумку.

— Видимо, сейчас, — улыбнулся я геоманту.

— Нас выпустят? — выглянул Мелек на улицу, провожая взглядом Матиаса, убегающего через площадь к восточным вратам.

— Надо заглянуть в Зал Мастеров, попросить у магистра пропуск или разрешение.

— Вперед! — спокойно выдохнул Мелек, поправил висящий за спиной свой металлический посох.

Мы вышли наружу, направились к северной части площади. Эллин, лишь завидев нас издалека, наскоро начеркала письмо-пропуск для стражи, тут же вручила его нам и пропала. Нам не пришлось останавливаться ни на минуту, я и Мелек тут же направились к северо-восточным воротам. Оттуда еле слышны недовольные выкрики Матиаса — сколько уже стража его терпит? Он в очередной раз пытался миновать их без разрешения. Я и Мелек у ворот, успокоили Матиаса и обозленную стражу..

Вот и начался наш шестичасовой путь до Янтарной Деревни. Первая половина пути — хорошо знакомая дорога в сторону Атаррака до перекрестка. Добраться до него труда не составило — мы справились за пару с половиной часов.

Остальная половина — волнистая проселочная тропа среди холмов, убегающая строго на запад от перекрестка. Редкие пучки леса по обе стороны. Вдалеке виднеется углубляющаяся в земле полоска воды Ледяной реки. Она протекает мимо Пепла строго на север к поселению вдалеке — Янтарной деревне. Река слегка касается поселка (на удивление, он не оказался отгорожен стеной) и плавно разворачивается на северо-запад. Севернее самой деревушки сгущаются сады — растительность не осмеливается подползать к берегу Ледяной реки.

В пути мы то подымались на один холм, то спускались по дороге меж двух и так далее весь оставшийся поход. То вновь взбираемся и опускаемся, с каждым подъемом все лучше разглядывая торчащую из-за садов деревушку.

В дороге особо заняться было нечем. Общались на разные темы. И вдруг одна из них в шутку затронула мое неизвестное никому прошлое. Матиас как раз после этой никчемной нелепой болтовни сбежал по нужде за холм. Мелек окликнул Матиаса, убедился, что тот его не услышал. Геомант решил снова поговорить о моем прошлом лично со мной, но более серьезно:

— Ты так и не придумал себе имя?

— Ой, да нет пока что, — я ожидал этого вопроса, — Я, честно, не вижу в этом нужды.

— Я все же уверен, твой товарищ далеко не из таких, но желающих нажиться на твоем неизвестном прошлом найдется немало. Тебе стоит решать этот вопрос сугубо лично, своими силами и только вспоминать.

— Хорошо, я придумаю на досуге, — холодно пытался отвязаться я и кивнул ему, поблагодарил за неуместный совет.

Матиас вернулся, поинтересовался, чего же от него «хотели в столь ответственный момент». Дорога подходила к концу, ноги изрядно подустали. Вечерние сумерки лениво опускаются на деревню, сначала на сады, затем и на огороды и загоны…

«Луговая» половина деревушки занималась разведением скота для Лиги в соответствующих масштабах: всюду между домами загоны, в них пасется крупный скот. Копытные поменьше и птицы гуляли свободно по вытоптанным и заезженным улочкам. Местами виднеются повядшие одинокие грядки и огородики. Земля потрескалась от жажды. Как скоро еще не будет дождей?..

Хозяйские постройки на каждом отгороженном друг от друга куске земли чем-то напоминали мини-Магистраты Атаррака — к жилому дому одной семьи пристроено множество сооружений: амбары, сараи, хлева и так далее — и все это под общей крышей. Каждый участок отделается от соседнего хлипкой, но неприветливой преградой из металлических листов, кольев, прутьев, камней, сваренных друг с дружкой.

Мы прошли вглубь деревушки по окаменевшей потрескавшейся проселочной дороге. В центре расположены несколько небольших плотных квартальчиков. В одном из них, что южнее, несколько мастерских и лавок. Севернее, через широкую торговую площадь-переулок, сооружен квартальчик поменьше: пара широких вместительных складов, пара магазинчиков с вторым жилым этажом и здание администрации южного района.

Садовый и скотоводческий районы разделает высокий металлический забор. Видимо, чтобы скот не покушался на обилие овощных культур. В центре забора неохраняемая двухстворчатая калитка. Между ними и администрацией южного района на собственной площадке расположен громоздкий колодец, коим можно начерпать, наверное, целую тонну воды в один заход. К реке никто даже не приближается. Вся вода для орошений угодий и пойки животных берется именно из колодца. От него на северо-восток сквозь северный район простирается вымощенная каменная дорога на Атаррак. От нее ответвляется две улочки в разные стороны, одна из которых огибает несколько угодий и возвращается обратно к главной мостовой. У перекрестка расположено вытянутое здание администрации северного садового района.

Весь северный район условно поделен на небольшие участки, обсаженные одной из выращиваемых здесь различных плодовых, декоративных или элементарных культур. На каждом условном участке чуть виднеется небольшой скромных размеров жилой домик семьи собственника.

Также, помимо путей на Атаррак и на юго-восток, неширокая проселочная дорога ползет вдоль забора на восток к реке, рядом с которой и сворачивает на север в неизвестном направлении.

Мы прошли по дороге дальше: миновали животноводческие угодья, пару кварталов с площадью между ними (слева от нас), обошли колодец-колонку и прошли в садовый район. Матиас точно знал, куда идти. По выложенной камнем дороге двинулись к зданию администрации северного района — в первую очередь надо найти автора писем — администратора садового района.

Деревушка утонула в вечерних сумерках. Я постучал в дверь. Наскоро сколоченная из досок затворка с неохотой и скрипом провалилась вовнутрь.

— Заходите! Вы по какому вопросу? — спросил из-за стола низенький старичок, окинул нас прищуром, в одной руке он с трудом удерживал перо, другая прижимала к столу листок бумаги, нервно оттягивая его длинную бороду в кулаке. Тот же почерк, та же серая бумага.

— Из Пепла, от Магистра Эллин по поводу пожаров в садах Янтарной деревни, — ответил я.

Старичок выронил перо, испачкав исписанный листок — в этот момент он писал очередную мольбу о помощи нашему магистрату.

— Вы! Вы, наконец, пришли! Оракен никогда не отвечал на наши мольбы! — протяжно вскрикивал старичок, плеснул освободившейся рукой, заочно насылая на кого-то проклятья. — Мы уже отчаялись…