Роберт Блох - Рассказы. Том 5. Одержимость [Компиляция, сетевое издание]

— Очень хорошо, спасибо.

Пальцы переплелись на столе.

— И как вам понравился ваш маленький визит к мисс Эстерли?

Я сглотнул.

— Ох-ох, — этот доктор Антон пожал плечами. — Мне очень жаль, мистер Кенни. Она не стала бы вас беспокоить, если бы не некоторая небрежность со стороны одного из моих служителей. Я принял меры, чтобы больше не было такой беспечности.

Это я вполне мог себе представить. Но ничего не сказал.

— Эта девушка вызывает жалость. — Доктор Антон не выглядел так, будто считал ее такой уж жалкой. — Мания преследования, знаете ли.

— Мне она показалась вполне вменяемой, — ответил я.

— В здравом уме? Но мой дорогой сэр, она же убийца, и…

— Убийца?

— О, разве она вам этого не говорила? — Антон встал и потянулся, чтобы открыть верхний ящик папки с надписью «А-Ф». — Это случилось после того, как она приехала сюда, — сказал доктор Антон, роясь в папках. — Она сбежала, вернулась в приют и убила маленького мальчика по имени Питер.

Я знал, что это ложь. Но в то же время я вспомнил кое-что, что Мюриэл сказала мне в последний момент. «Он загипнотизировал меня и заставил что-то сделать. — Что делать? И ее ответ: я не могу тебе этого сказать. Но после того, как это было сделано, он запер меня». Этот разговор пронесся в моей памяти, пока доктор Антон продолжал говорить.

— К счастью, ваш друг Хартвик был рядом, когда произошла эта… трагедия. Он все понял и проявил недюжинное присутствие духа. Вместо того чтобы передать ее властям, он привез ее сюда. Видите ли, она не виновата, бедняжка. Здесь ее можно вылечить. Но шок от ареста, суда и последующего заключения в психиатрическую лечебницу окончательно вывел бы ее из себя. Я не согласен с методами, применяемыми в государственных учреждениях.

Я готов был поспорить, что нет, у доктора Антона были свои методы, и государственным учреждениям они тоже были безразличны.

— Так вот что случилось, — сказал я.

— Именно это и произошло. — Доктор Антон улыбнулся, печально, тоскливо. Я задумчиво смотрел на него.

— Ни черта подобного, — сказал я ему. — Мюриэл Эстерли никогда в жизни никого не убивала. Вы загипнотизировали ее, позволили сбежать, внушили ей мысль, которая отправила ее в приют. Она, наверное, считала, что убивает кого-то — вы бы об этом позаботились. И Хартвик не просто «случайно» появился там и привел ее обратно. Все это было частью вашей проклятой интриги. Никто не умер, доктор Антон.

— О, разве нет? — доктор отвернулся от папки, протянул газетную вырезку.

«Трагедия в детском доме», — прочитал я.

История была проста. «Питер Эриксон, восьми лет, найден задушенным в комнате Мюриэл Эстерли, бывшего помощника суперинтенданта… Мисс Эстерли отсутствовала уже неделю… полиция ищет ключ к разгадке ее местонахождения…»

Ключей было очень много. И это заставило меня вздрогнуть.

— Вот видите, — пожал плечами Доктор Антон.

— Да. Я вижу. И это ничего не доказывает. Если ребенок умер, вы убили его. Или Хартвик. Или кто-то другой. И устроили все так, чтобы полиция — и Мюриэл — поверила, что это сделала она. Вы можете засунуть эту газетную вырезку в свои папки, доктор Антон. Я узнал то, что хотел узнать. Вы участвуете в этом марсианском сговоре, как и все остальные.

Антон сел. Он снова начал сжимать пальцы.

— Мне очень жаль это слышать, Кенни. Вчера у вас были какие-то галлюцинации насчет голоса с Марса и Мистера Хартвика. Еще одна мания преследования. Сегодня ваше состояние, кажется, ухудшилось. Теперь я включен в ваш список воображаемых врагов. Я боюсь, что есть только одна вещь, которую можно здесь сделать. Мы должны прибегнуть к психотерапевтической технике. Немного легкого гипноза…

— Тоже хотите, чтобы я кого-нибудь убил? — проскрежетал я.

— Ни к чему шуметь.

Ответ был лишен достоинства, но содержал убежденность.

— Вы не сможете загипнотизировать меня, пока я не соглашусь сотрудничать, — сказал я ему. — И я не собираюсь сотрудничать. Я не буду касаться продуктов. Вы не сможете накачать меня наркотиками. Я сейчас начеку, Антон. Вы не можете причинить мне вред.

— Разве нет? — его руки перестали двигаться. Пухлый палец нажал на кнопку звонка. — Служители скоро будут здесь…

Я вытащил из кармана пистолет и показал его доктору Антону. Он с любопытством осмотрел его, заметив, что дуло направлено на его маленький толстый живот.

— Нашел его в ящике вашего стола, прежде чем вы вошли, — объяснил я. — Кажется, он заряжен. Когда ваша банда доберется сюда, я бы посоветовал вам крикнуть им через дверь и сказать, чтобы они нас не беспокоили.

Антон посмотрел мне в глаза, посмотрел в дуло пистолета, вздохнул, кивнул и замолчал. За дверью послышались шаги.

— Все в порядке, — крикнул он. — Вы мне не нужны.

Шаги удалялись. Антон пожал плечами.

— И что вы теперь собираетесь делать? — спросил он.

— Пойдете со мной, — приказал я. — Вы освободите Мисс Эстерли и меня. Мы втроем отправимся в полицейское управление, а говорить буду я.

Доктор Антон встал.

— Очень хорошо. Но я должен предупредить вас. Пребывание в полицейском управлении не совсем безопасно для вас. Вы забываете, что сами убийца.

— Что вы имеете в виду?

— Вы убили Мистера Хартвика. Банни Хартвика.

Я выдохнул.

— Подождите минутку. Вчера вы сказали мне, что Хартвик жив. Сказали, что я не мог убить его, потому что он привел меня сюда. Вы сказали, что это было наваждение. Вы…

— Это не имеет значения. Вы бы убедились, если бы я показал вам тело?

— Да, — прошептал я. — Но никаких шуток.

Доктор Антон двинулся ко второй двери. Я держал пистолет наготове. Я был готов к любой ловушке, прятавшейся за этой дверью. Ни один из этих дурацких героев у меня не ошибается. Я написал слишком много, чтобы один из них мог стать мной.

Мы вошли в соседнюю комнату. На первый взгляд это была небольшая лаборатория со шкафами вдоль стен. Затем, присмотревшись повнимательнее к каменной плите, служившей столом, я пересмотрел свое суждение. Это была не частная лаборатория — это была отдельная анатомическая комната и морг!

Я был готов к любой ловушке, но не к этой. Ловушки, лежащей замерзшей и окоченевшей в смерти, с рукояткой ножа для разрезания бумаги, все еще вонзенной в горло. Застывшее от трупного окоченения тело Банни Хартвика лежало распростертым на каменном столе, и я встретил жуткую ухмылку человека, которого убил!

Я не улыбнулся в ответ. Есть пределы, которые вы знаете. Сначала я был сумасшедшим, потом я не был сумасшедшим — так продолжалось уже тридцать часов. Рука, державшая пистолет, задрожала. Я посмотрел на нее, но не мог заставить руку перестать дрожать. Пистолет дрогнул.

— Положите его, — пробормотал доктор Антон.