Роберт Блох - Рассказы. Том 5. Одержимость [Компиляция, сетевое издание]

Так что, если вы напишете, пожалуйста, сделайте это, и задавайте искренние вопросы — все, что ближе всего к вашему уму и сердцу…

Краснолицый человек нацарапал что-то на своем листе бумаги и аккуратно сложил его вчетверо. Матрона облизала кончик карандаша и нахмурилась. Я закрыл газету и написал: «будет ли моя новая книга написана к осени?»

Миссис Хаббард никак не могла прочесть наш почерк. Она встала и подошла к маленькому карточному столику, стоявшему в углу комнаты. Она придвинула лишний стул и уселась за стол, ожидая, пока мы сложим листы и зашуршим.

— Принесите ваши конверты лично, пожалуйста, — попросила она. — Я не хочу, чтобы меня обвинили в подмене.

Мы прошли мимо стола и снова сели, наблюдая, как она собирает шесть конвертов, тщательно перемешивает их и кладет на угол стола. Она разложила их веером перед собой и нахмурилась. Наши стулья заскрежетали, когда мы повернулись к ней. Она включила лампу у себя за спиной и достала проволочную корзину для бумаг. Не было ни переключения, ни ловкости рук, ни проводов, ни зуммеров, ни каких-либо трюков. Мы уставились на миссис Хаббард, а она — на конверты. Ее лоб сморщился. Толстая рука наугад протянулась и вытащила из центра веера конверт. Она приложила его к складкам над глазами. Ее глаза закрылись. Потом она заговорила, и ее голос донесся откуда-то издалека — из глубины ее самой, из глубины конверта.

— Должен ли я продать свою собственность синдикату или продержаться до первого предложения? — прошептала она.

Краснолицый, усатый человечек выскочил, как чертик из табакерки.

— Вот именно! — крикнул он. — Ей-богу, это мой вопрос!

Орландо Краун и глазом не моргнул. Все остальные наклонились вперед, напряженные от волнения. Миссис Хаббард, не открывая глаз, улыбнулась нам.

— Пожалуйста, сдержите свой энтузиазм. Это мешает сосредоточиться. — Она вскрыла конверт, открыла глаза, небрежно взглянула на листок и положила его в плетеную корзину. И все это время она продолжала говорить. — Насколько мне известно, мистер Роджерс, эта собственность, о которой вы говорите, состоит из блока из восьми участков, расположенных к югу от Сан-Хуан-Капистрано, на 101-а, на побережье. Этот синдикат, о котором вы говорите…

Роджерс открыл рот, и она замолчала.

— Конечно, я не буду называть имен, если вы предпочитаете. Но правда ли, что они планируют построить отель на том месте? И что вчера они предложили вам 18 000 долларов наличными для прямой продажи, в то время как вы держитесь за 25 000 долларов? Я так и думала. Похоже, что, если вы откажетесь, они предложат вам 20 000 долларов в четверг. Если вы все же откажетесь и от этой суммы, в понедельник они примут вашу цену.

Не останавливаясь, пухлая рука отыскала другой конверт, прижала его к красному лбу. Глаза медиумы были закрыты, а рот открыт.

— Будет ли моя новая книга написана к осени?

Она читала мой вопрос, не открывая конверта!

Я снова попытался пронзить Орландо Крауна мягким взглядом. Я пытался понять происходящее. Должен быть какой-то нюанс, где-то была какая-то фальшь, но это было слишком для меня. Она прочитала мой вопрос, не вскрывая конверт. У меня отвисла челюсть, когда я смотрел на него. Хаббард продолжала небрежно вскрывать конверт и медленно извлекать сложенную бумагу. Она раскрыла ее, а потом… ее рот открылся. Что-то красное вспорхнуло на стол; что-то дерзкое и наглое, с изображением полуобнаженной девушки на малиновом фоне.

Это была обложка журнала «Кинообозрение», который я читал в холле!

Орландо Краун вскочил на ноги, хватаясь за обложку.

— Мой вопрос, я полагаю, — сказал он.

Миссис Хаббард судорожно глотала слова. Когда они приходили, то звучали в сладкозвучном ритме.

— Ах ты грязный, вонючий, паршивый скунс! — сказала миссис Хаббард.

Она не могла убежать. Мы столпились вокруг стола, и Орландо Краун, больше не произнося ни слова, протянул руку.

— Видите ли, все очень просто. Весь этот трюк стар как мир. В то время как зрители ищут зеркала, радиоэлектронные глаза и всевозможные сложные устройства, фальшивый мистик просто использует старую систему. Все, что ей для этого нужно — марионетка. В данном случае это был Роджерс.

Краснолицый человек, который выскочил, как чертик из табакерки, теперь выглядел так, словно вот-вот рухнет. Но проницательный Мистер Краун теперь крепко держал его за руку.

— Вот как это работает. Марионетка пишет свой вопрос и запечатывает его, как и все остальные, но помечает конверт — просто царапнув ногтем, вот здесь, на краю. Медиум ищет знак и может с первого взгляда распознать, какой из конвертов принадлежит ее сообщнику. Здесь.

Он поднял один из нераспечатанных конвертов.

— Этот конверт она хранит до последнего. Что она делает, так это вызывает вопрос марионетки, который был согласован заранее. Он вскакивает и начинает суетиться, услышав свой вопрос, а она открывает конверт, который прижимает ко лбу. Естественно, это один из конвертов, содержащих вопрос. Она читает его и кладет в корзину. Отвечая на вопрос мистера Роджера — с убедительными подробностями, — она на самом деле читала вопрос мистера Блоха из вскрытого конверта. А потом со следующим конвертом она ответит мистеру Блоху и откроет мой. Но когда она задала вопрос мистеру Блоху, то вскрыла мой конверт, и это было ее ошибкой.

— Ах ты, паршивая крыса, — пробормотала миссис Хаббард. — Чего ты хочешь от меня?

Краун пожал плечами.

— На самом деле от вас ничего, кроме вашего обещания прекратить заниматься мошенничеством над людьми, которые нуждаются в подлинной помощи авторитетных консультантов. Я не думаю, что вы сможете дальше проворачивать здесь свои фокусы.

— Будь ты проклят!

— Осторожнее! Следите за своим языком. Не очень-то похоже на леди, миссис Хаббард. Конечно, внешность так обманчива, что вы все должны помнить об этом. Например, миссис Хаббард здесь не пользуется дамским языком, потому что она действительно не совсем леди. На самом деле.

Рука Орландо Крауна опустилась, чтобы погладить матушку Хаббард по голове. И снова поднялась, сжимая в руках куцый парик. Мы уставились на толстого лысого мужчину, который вцепился в край стола мускулистыми руками и выругался хриплым голосом, призывающим нас всех убираться из комнаты. Когда мы вышли наружу, Краун повернулся к остальным и вежливо поклонился.

— Друзья мои, — сказал он. — Я думаю, что наш маленький сеанс со сверхъестественными явлениями окончен.

— Ну, я никогда такого не видел!

— Из всех вещей…

Они рассыпались по улице, болтая и тараща глаза. Все, кроме старушки с коралловыми бусинами. Она придвинулась ближе, когда мы с Крауном направились к нашей машине.