Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

Сотрудника гестапо. Лингвиста.

Через несколько минут юный Карл Эглиц громко щелкнул каблуками перед столом фюрера.

— Хайль Гитлер.

— Эглиц, вы слышали о том, что происходит?

— Фюрер имеет в виду этого Шульца и его изобретение?

— Да.

— Я помогал в составлении отчета об этом.

— Хорошо. Тогда вы понимаете. Эглиц, как вы думаете, вы могли бы управлять этой машиной?

— Смогу.

— Эглиц, вы говорите по-французски?

— Фюрер должен знать, что я жил во Франции.

— Так. — Гитлер на мгновение замолчал. — Эглиц, я слышал много хорошего о ваших способностях. Вы надежный человек. — Он помолчал. — У меня есть задание для вас.

— Это большая честь для меня.

— Это чрезвычайно важная миссия, и поэтому она носит исключительно конфиденциальный характер. Никто не узнает об этом, кроме нас двоих.

— Фюрер забывает, что геополитика знает, для каких целей будет использоваться машина.

— Ошибаетесь, Эглиц. Это моя личная миссия, о которой геополитика никогда не мечтала. Эглиц, я придумал, как использовать эту машину времени, которая потрясет человечество. И вы должны это осуществить! Это предприятие выиграет войну — и завоюет мир! Она воплощает в себе идею, настолько ошеломляющую по своему воздействию, что даже я, вдохновленный ею, преклоняюсь перед ней.

— Фюрер может мне доверять.

— Тогда слушайте, Эглиц. Выслушайте все, что я запланировал.

Внимательно слушай, — прошептал Гитлер. Эглиц прислушался.

Механическая улыбка не сходила с его лица, но когда фюрер продолжил, из его горла невольно вырвался легкий вздох, а на лбу выступили капельки пота. Его руки сжались в кулаки. И все же Гитлер прошептал:

— Такова ваша миссия, Эглиц. Как думаете, сможете осуществить это?

Голос гестаповца дрогнул.

— Я… мог бы, — выдавил он. — Это займет несколько дней подготовки и исследований. Я должен узнать, когда он был в Кельне. Необходимо отправить машину туда. Я должен изучить документы, касающиеся его повседневной жизни, и выбрать правильное время.

— Ресурсы Рейха в вашем распоряжении, — ответил Гитлер. — Вы не должны потерпеть неудачу. Если вы преуспеете, мы одержим победу над нашими самыми смелыми мечтами.

— Я буду готовиться. — Эглиц попятился к двери. — Хайль Гитлер.

Гитлер снова остался один, все еще улыбаясь. Внезапно он встал и подошел к угловому выступу. Там покоился маленький бронзовый бюст-голова толстого человека с пронзительными глазами, чей висячий чуб покоился на величественном челе.

Гитлер уставился на бронзовую голову, и его улыбка стала еще шире.

— Говорят, ты тоже был властителем судеб, — прошептал он. — Но интересно, мечтал ли ты когда-нибудь о столь великом предприятии? Миссии, бросающей вызов пространству и времени? Ты пересек Альпы — но я пересеку столетия. Наполеон, мир скоро узнает, что у тебя есть хозяин!

Машина времени, бронзовый бюст и правитель Германии неподвижно стояли в сумерках, пока судьба плела паутину, чтобы связать их всех.

Улыбка не исчезла с лица Адольфа Гитлера до тех пор, пока колеблющиеся очертания металлической камеры не исчезли из виду. Комната в Кельнской штаб-квартире Гитлера все еще пульсировала гудящими вибрациями от машины времени. Эглиц вошел в нее и исчез. А теперь исчезла и камера. На мгновение исчезло все. Затем медленно материализовались размытые контуры серебряной машины, иррационально вырисовываясь из воздуха, как скользкая бактерия появляется из пустого микроскопического поля. Гудящая вибрация усилилась, когда камера обрела четкость. Затем наступила тишина.

Гитлер резко шагнул вперед.

— Что-то пошло не так, — прохрипел он. — Ошибка…

Дверь камеры медленно открылась. Возникла высокая фигура, и Эглиц прошел через дверной проем. Гестаповец выпрямился в официальном приветствии:

— Хайль Гитлер.

Адольф Гитлер изумленно уставился на него. Эглиц изменился. Его обычная униформа исчезла. Вместо этого он был одет в яркий алый сюртук с зелеными кантами, а его плетеные желтые брюки были заправлены в блестящие черные сапоги. Меч свисал из замысловатых ножен, закрепленных на поясе белым поясом. В одной руке он держал пушистый черный котелок с зеленой кокардой. Более того, его обычное гладко выбритое лицо исчезло под внушительными накладными усами, которые совсем затмевали собственные гитлеровские.

— Эглиц… так скоро вернулся?

— Неужели фюрер не понимает, что я отсутствовал неделю?

— Неделю? Ты бредишь, идиот? Тебя не было меньше десяти секунд.

— Десять секунд для фюрера — это неделя для меня. Все относительно, как у Эйнштейна…

— Не упоминай имя этого человека, — нахмурился Гитлер. — Говори яснее, парень! Ты выполнил миссию? Он был там? Ты его привез? — Голос Гитлера дрожал от неистового нетерпения.

— Я рад доложить фюреру, что, согласно инструкции, я прибыл в Императорский дворец в Кельне шестого июля 1807 года, в 9:15 вечера. В соответствии с моим приказом, я принял личину военного атташе Великой армии…

— Где же он?

Голос Гитлера резал как нож.

— Я здесь.

Низкий голос вырвался из горла человека, стоявшего в дверях машины времени.

Гитлер вытаращил глаза. Невысокая коренастая фигура спустилась вниз. Гитлер всматривался в смуглое, мясистое лицо, в величественный лоб и свисающую челку, в глубоко посаженные, горящие глаза — Наполеон Бонапарт, император Франции!

Он прошептал эти слова. Маленький человек наклонил голову.

— Конечно, сир. А вы…

— Рейхсфюрер Адольф Гитлер.

Они сцепили ладони. Толстая, пухлая рука и худая, безвольная.

Две сцепленные ладони, которые схватили мир и сдавили его, каждая в свое время. Две руки, протянутые через века. Руки Наполеона и Гитлера. Руки, которые писали историю.

Эглиц стоял, разинув рот. Гитлер обернулся.

— Эглиц, я совсем забыл о тебе. Теперь ты можешь идти. Чтобы обеспечить безопасность нашего уважаемого гостя, ты заслуживаешь отдых после твоего путешествия.

— Фюрер очень добр. Я уверяю фюрера, что моя задача была нелегкой. Этот Фуше, начальник императорской полиции, имеет систему, равную нашему гестапо. Чтобы… э-э… похитить императора…

— Сейчас у меня нет на это времени, Эглиц. Можешь идти.

Германия не забудет твой вклад, Эглиц.

— Хайль Гитлер.

Эглиц ушел. Рука Гитлера потянулась к кнопке звонка.

— Келлзер? Эглиц только что вышел из моей квартиры.

Пошлите двух солдат и арестуйте его. Нет, не в лагерь. Измена, без судебного разбирательства. От него нужно избавиться в течение часа. Это все.

Гитлер снова повернулся к своему гостю.

— Итак, — выдохнул он. — Вы здесь.

Наполеон казался более спокойным из них двоих.

— Как видите да.

— Вы спокойны.

— Я в отпуске, скажем так.