Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

— А Франция? — тихо повторил Наполеон. — А как же Франция?

— Франция займет свое законное место рядом с Германией, — поспешно поправил Гитлер.

Хмурый взгляд исчез, на его месте появилась медленная улыбка. По какой-то причине Гитлеру эта улыбка не понравилась еще больше.

— Это хорошо, — ответил император. — Да, Франция займет свое законное место.

Гитлер промолчал. Его мысли стремительно неслись вперед.

Через мгновение они прибудут в 1939 год. Снова будет конец лета. Он и Наполеон вступят в союз. Война будет начата заново, с опытом Гитлера о двух последующих годах в качестве подсказки.

Наполеон был бы полезен в стратегии, чрезвычайно полезен. Его непредвзятая точка зрения помогла бы указать на различные слабости, которые даже Гитлер и его штаб могли бы упустить.

А потом начнется война. Ибо он принял окончательное решение. Когда Наполеон закончит свою работу, он должен будет уйти. Гитлер не доверял ни его хмурому взгляду, ни его улыбке.

Этот дурак никогда не потерпит того, что случится с Францией.

От него избавятся — от этого самозваного императора. Мечта Гитлера о триумфе сверкнула в его глазах. Какая ирония! Люди всегда сравнивали его с Наполеоном. Он подумал, что это комплимент, когда они назвали его равным. Но Гитлер будет выше французского завоевателя. Это будет его величайшая победа.

— Подождите! Вы чувствуете это? — голос Наполеона прервал размышления Гитлера. — Кажется, мы приехали.

Да. Вибрации уменьшались. Жужжание и гудение в металлической камере стихли. Через мгновение в сознании обоих мужчин возникло странное ощущение, как будто они вращались в пустоте и вдруг опустились на что-то твердое.

— Да, мы здесь!

Наполеон встал. Его напыщенное маленькое тело двинулось к двери камеры. Гитлер последовал за ним. Теперь его улыбка стала шире. Наполеон не видел этого, он возглавил движение — к триумфу Гитлера и своей собственной гибели.

Когда пальцы императора скользнули по засовам и ручкам, дверь распахнулась. Наполеон стоял на пороге, глубоко дыша.

Затем он выбрался наружу. Гитлер быстро двинулся вперед. Он едва мог ждать, чтобы вновь появиться накануне победы…

Гитлер вышел из машины. В объятия двух ожидающих охранников.

— Держите этого человека! — пролаял приказ голос Наполеона.

Гитлер дергался в тисках гигантских рук.

— Что это такое? Почему…

Он посмотрел вверх, на усатые лица двух гренадеров. Те были облачены в огромные киверы и яркие зеленые мундиры.

Мундиры наполеоновских войск! Глаза Гитлера дико блуждали по огромному помещению, в котором покоилась машина. Это была придворная квартира, роскошно обставленная в стиле времен Наполеона. И перед ним, уже не нелепая фигура, а с видом хозяина своего времени и места, стоял Наполеон.

Гитлер снова увидел улыбку на губах императора.

Гитлер услышал его голос сквозь клубящийся туман.

— Мы прибыли, Адольф Гитлер, но в выбранное мною место и время. Час настал — но это час моей судьбы, а не вашей! Мы вернулись в тот день, когда вы похитили меня. Мы находимся в Кельне, в моем немецком дворце, в 1807 году.

— Но…

Гитлер снова увидел улыбку и вздрогнул. Наполеон подошел и прошептал:

— Вы дурак! Вы верили, что я откажусь от своей судьбы ради вашей? Я взялся за управление — и снова установил его на этот день. Я хочу жить своей собственной жизнью, завершить миссию завоевания, которой занят. Поэтому я вернулся в свое время.

Голова Гитлера закружилась.

— Но вы и я — мы могли бы править большим миром вместе — я предложил вам все.

— Адольф Гитлер, мне не нужен ваш мир. — Голос императора поднялся до предсмертного крика. — Ваш помощник, человек, который привел меня к вам, был неосторожен и проговорился намеками о судьбе моей родины. Он рассказал мне, что вы сделали с моей Францией.

— Францией?

— Вы думали, что одурачили меня? Нет, я все это время знал. Вы и ваши орды топтали мою землю, опустошали ее. И я поклялся отомстить за свою страну. Я буду делать так, как захочу. Гитлер, я — солдат, завоеватель. Но я не сумасшедший мясник! И я не собираюсь снова натравливать вас на мой народ. Вы и твои безумные теории расового превосходства — о людях, которые должны убивать, как звери, чтобы жить! Я собираюсь спасти Францию и весь мир от вас.

Гитлер облизнул потрескавшиеся губы.

— Что вы собираетесь делать? — прошептал он.

Наполеон коротко махнул рукой.

— Охрана, верните этого человека в машину.

Гренадеры потащили фюрера по полу. Его лицо было пепельно-серым, а голос сделался умоляющим.

— Что вы собираетесь делать?

Наполеон пожал плечами.

— В моем мире нет места для таких, как вы. Для таких как вы нет места в любом времени — ни в 1939-м, ни в 1942-м году. Там не место для людей с вашими низменными мечтами! Мне известна только одна эпоха, когда мир приветствовал бы ваши гнусные идеи. Вот туда вы и отправитесь — в мир, где слабые погибают и выживают только сильные. И я желаю вам радости!

Теперь они были внутри камеры. Руки Наполеона двигались над пультом управления. Звенящий звук разорвал тишину.

— Что это было?

Наполеон обернулся.

— Я разбил регулировочные диски, — объявил он. — Вы отправитесь в путешествие в один конец.

Охранники попятились из кабины. Наполеон последовал за ними. На мгновение он задержался в металлическом дверном проеме, прежде чем закрыть дверь.

— Прощайте, Адольф Гитлер, — пробормотал он. — Наконец-то вы получите по заслугам.

Гитлер с рычанием поднялся и бросился вперед. Но железная дверь кабины в машине времени глухо лязгнула у него перед носом. И жужжание смешалось с мучительным криком Гитлера.

Жужжание машины нарастало. Оно заполнило голову Гитлера пульсацией. Это был темный гул, наполнявший его мозг черным бормотанием обреченности. Гитлер лежал в темноте, и страх пульсировал в его теле. Лежал там бесконечные эоны, целую вечность — так же как мчался сквозь эоны и вечность.

Но когда жужжание наконец утихло, он победил свой страх. Он резко сел, когда почувствовал странное ощущение балансировки, которое означало, что машина времени прибыла. Гитлер глубоко вздохнул.

Он оказался в пункте назначения. Это сделал Наполеон, сломав управление. Итак, Гитлер был здесь и без страха смотрел в будущее. Да, Наполеон перехитрил его. Но нет смысла плакать над пролитым молоком. Император был хитер — но глуп, несмотря на все! Он снова вернулся в 1807 год, расхаживая по исторической сцене, играя роль тирана — но Гитлер знал то, чего не знал Наполеон. Знал, что через восемь коротких лет императору предстоит Ватерлоо. Какая сладкая месть! Впереди только изгнание!

И он, Гитлер, тоже был изгнан. Но он все еще мог заново формировать свое будущее, в каком бы времени он ни оказался.