Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

Крошечные, тугие коричневые локоны покрывали голову размером с абрикос. Лицо размером чуть больше орешка серьезно смотрело на Тима Букера, в то время как Букер зачарованно разглядывал тоненькие конечности, покрытые крошечными точками веснушек. Фея, за исключением своего рода фартука вокруг талии, была обнажена. Букер не знал, почему шерстяной фартук феи привлек его внимание, но в нем было что-то знакомое.

— И на что это ты уставился своими круглыми глазами? — спросила фея пронзительным, раздраженным тоном. — Если место прикрывающее наготу, тогда это всего лишь старый носок Эммета Дрисколла. Этот прекрасный джентльмен связал его специально для меня. Что касается дырки в на месте пальца ноги, то она полностью зашита, так что ветер не свистит мне в спину.

Тим Букер вспомнил историю о садовнике, из-за которого в саду появились феи. Он начал формулировать аргумент.

— Я слышал, О'Дрисколл был довольно милым парнем, — заметил он.

Человечек кивнул.

— Конечно, так оно и было. Это О'Дрисколл построил нам Сад камней. Он был добр и понимал нужды маленького народа. Он же прогнал проклятых собак и кошек. Он всегда следил за тем, чтобы мы получали свежую росу с лужайки. Он смастерил для нас защиту от сырости. Что же касается Роланда, и пусть его имя навсегда останется проклятым, он никогда не заботился о саде, когда здесь был Эммет О'Дрисколл.

Да, О'Дрисколл хорошо нам служил — а почему бы и нет, я спрашиваю? Разве крохотный народец не служил О'Дрисколлам в течение многих поколений на старом Дерне? Конечно, ведь я еще помню Рори О'Дрисколла, его дедушку и прекрасного крепкого парня…

Тим Букер пресек этот поток ирландского красноречия.

— Есть только одна вещь, которую я не понимаю, — сказал он наивно. — Почему ваш народец не последовал за О'Дрисколлом, когда его призвали?

Фея рассмеялась со свистящим звуком.

— Ну конечно, и что бы мы делали в армии, я спрашиваю? Мы бы вечно носились под звуки горна, спали на плацу, где нет росы, и разъезжают огромные танки! Нет, мы останемся здесь, пока О'Дрисколл не вернется с войны.

Букер решил зайти с другого конца.

— Но разве вам не повредит быть здесь совсем одним? Кто теперь будет шить вам одежду? И что насчет этого Роланда?

— Ох! — Фея на мгновение помрачнела. — Один только Роланд — совсем другое дело! После того как О'Дрисколл ушел, он отправился в сад, чтобы отоспаться от своих буйств. Он растоптал цветы и загубил их.

— Так может, вам лучше уйти? — предложил Букер.

— С чего это? Теперь его нет совсем, — прощебетала фея, слегка поклонившись. — Мы можем остаться здесь и ждать, пока О'Дрисколл расправится с врагами и вернется к нам. Это то место, где мы сейчас находимся.

— В том-то и дело, — раздраженно сказал Тим Букер.

Фея не обратила на него никакого внимания. Она повернулась и махнула рукой в сторону кустарника.

— Выходите, — позвала она. — Выходите и познакомьтесь с прекрасным, величественным джентльменом, к доброте которого мы взываем.

С витиеватыми жестами он вывел вперед еще пять крошечных фигурок. Кланяясь и приседая в реверансе, феи явили свои ухмыляющиеся мордашки Тиму Букеру.

— Я Нуббин, — сказал первый эльф, прежде чем представить своих спутников. — А это Сиб, сэр.

По мнению Тима Букера, Сиб была довольно пожилой для феи — маленькая сморщенная обезьянья фигурка с седыми волосами и морщинистым лицом напоминающим чернослив.

— И Слип.

Слип, благодаря рваной косынке, скроенной наподобие платья, оказалась дамой. Ее возраст, очевидно, был равен возрасту Сиб, и она приветствовала Тима Букера писклявым голосом.

— Конечно, нам очень приятно ваше поклонение, так оно и есть.

Нуббин представил остальных.

— А вот и Гэнди, сэр.

Гэнди был курносым юнцом с дерзкой ухмылкой. Букер, глядя на него, вспомнил миниатюрного Микки Руни.

— Как делишки? — спросил Ганди на удивление спокойным голосом с легким акцентом.

— Что там жужжит, кузен? — протяжно словно флейта пропищал новый голос. Тим Букер уставился на дерзкое девичье лицо. У женщины-феи были рыжие волосы. С ужасом он понял, что услужливый Эммет О'Дрисколл сшил ей импровизированные брючки.

— Это Данни, — сказал Нуббин. — И она дикая.

Пять фей столпились у колен Букера, с нескрываемым любопытством разглядывая его лицо и конечности и перешептываясь за своими похожими на лепестки руками.

— Вы забыли меня, — проскрипел тоненький голосок из кустов.

Появилась шестая фея.

— О, Томакин! — воскликнул Нуббин. — Я правда забыл.

— Истинное удовольствие видеть ваше величественное и славное лицо, — сказал толстый маленький Томакин. Он поспешил вперед, с напыщенным достоинством облаченный в тогу из носового платка, остановился рядом с Букером и поднял руку.

Тим Букер с такой же серьезностью попытался пожать ему руку. Он едва чувствовал крошечную ладошку, затерянную в необъятности его собственной огромной ладони.

— Мы очень благодарны вам, — сказал Томакин, — за то, что вы предоставили нам этот большой, величественный дом.

Букер закусил губу.

— Рад это слышать. — Он заколебался, потом продолжил. — Но именно это я и хотел вам сказать, ребята. У вас не может быть этого большого, величественного дома.

— Что?

— Конечно, я бы хотел, чтобы он у вас был. Если бы он был моим, я бы отдал его вам. Но он не мой, разве не видно? Он принадлежит моему боссу, Десмонду Гуджеру. И прямо сейчас я собираюсь сдать его в аренду новому арендатору. Босс послал меня сюда, чтобы сказать вам освободить помещение.

— Освободить помещение?

— Убраться с участка?

— Уйти?

Тим Букер кивнул. Данни повернулась к нему, встряхивая морковными кудрями.

— А что, если мы не хотим уйти? — насмешливо спросила она. — Что же тогда?

— Тогда мы подадим на вас в суд, — слабо сказал Букер, поняв, насколько бессмысленной была угроза, как только произнес ее.

— Очень хорошо, — сказал Ганди, неожиданно обнаглев. — Будь проклят йез, говорю я.

— Мы не уйдем, и точка, — добавила Данни.

Именно тогда отчаявшийся Тим Букер принял непредвиденное решение. Он поднялся на ноги и нахмурился.

— Значит, не уйдете? — пробормотал он. — Ладно, черт с вами! Я сам перееду в это место!

Три дня спустя Тим Букер и его жена Милдред переехали в дом № 711 по улице Жимолости. У Тима не было затруднений с Милдред, когда она услышала эту новость. Одно упоминание о загородной недвижимости более чем убедило ее в том, что дом должен быть идеальным. Ее мимолетный визит был излишним — она даже не потрудилась как следует взглянуть на это место. Тим не показал ей сад, и она не стала искать его сама. Милдред была слишком занята тем, что визжала, как всегда визжат женщины, столкнувшись с чем-то дорогим.