Роберт Блох - Рассказы. Том 4. Фатализм [Компиляция, сетевое издание]

— Что за…

Руки расслабились.

— Проснись! — прогремел голос. Это был капитан Холлис.

— Как ты сюда попал?

— Я сделал это. — Слепой тяжело дышал. — Должен был забрать тебя. Ну же.

Я сел на кровати.

— Что случилось? — Я зевнул. — Когда вы приехали?

— Около получаса назад в полночь. Но ничего страшного. Ты должен помочь мне их вытащить! Ты должен это сделать. Ты единственный, кто остался.

— А где Дэйв?

— Дэйв… ушел.

— Что вы имеете в виду?

До меня донесся торопливый голос капитана, когда он подтолкнул меня к двери.

— Когда мы захватили это, Дэйва укусили. Его похоронили в море.

— Расскажите мне, что случилось, — пробормотал я, когда мы шли по коридору. — А где же все?

— Они в подвале. С ним.

— С чем именно?

— Не задавай вопросов. Вот что их прикончило. Они сидели пьяные, когда я вошел. Я отнес это в погреб в упаковочном ящике. Но я прошел мимо Миртл, и она тут же исчезла.

— Я не понимаю.

Мы двинулись через пустынную гостиную. Когда мы вошли, я щелкнул выключателем. Холлис последовал за мной, язвительно постукивая палкой.

— Не пытайся понять, — прошептал он. — Я не мог их остановить.

Они должны были взглянуть на это, а Маргейт забыл обо всем.

Сказал, что не боится, черт побери, и это все-таки его вина. Все отправились в подвал.

— Пойдем, — я прошел через кухню. — Они все там внизу?

— Да.

— Но что с ними случилось? В чем дело? Что же мне делать?

— Попробуй вытащить их оттуда. Придумай способ.

— Что это такое?

Я прижался к стене у темной лестницы. Фигура капитана спустилась на пролет ниже.

— Куда же идти?

— По следам.

— Джори. Я знаю эти лапы.

Это был Джори. Оборотень крался по подвальному коридору.

— Джори, подожди! — позвал я, но он даже не оглянулся.

Мы последовали за ним. Оборотень направился прямо к двери в конце коридора. Дверь, обитая металлом, была приоткрыта.

Серое тело двинулось вперед, просунув морд в расширяющуюся щель.

— Стой… — начал Холлис. Я услышал вой, который раздался, а затем застыл в воздухе на самой высокой ноте. Один раз. После этого наступила тишина.

— Она его достала, — прошептал Холлис. Я двинулся вперед.

Холлис схватил меня за руку.

— Подожди, не ходи туда.

— Но ты говоришь, что они все там. Ты хочешь, чтобы я вытащил их с тобой?

— Я знаю. Но сейчас входить туда нельзя. Только не так.

Я повернулся лицом к двери.

— Хватит говорить загадками. Я иду внутрь.

Холлис держал меня. Я уставился в небольшой зазор приоткрытой двери. Там было темно, но не так сильно для кромешной тьмы. Изнутри просачивался какой-то приглушенный свет. Свет, который не рассеивал тьму, но, казалось, был ее частью. Сильной частью.

Этот свет был фиолетовый, размытый словно сияние. Как отражение миллиона елочных украшений. Соблазнительный, манящий свет. А потом я почувствовал это. Желание войти. Я хотел увидеть этот свет. Это было похоже на луч, исходящий от огромного драгоценного камня. Я отмахнулся от рук капитана.

— Отпусти меня, — пробормотал я. — Я хочу идти дальше.

Вывернувшись из его хватки, я метнулся и открыл дверь…

Холлис сделал выпад. Его кулак попал мне в глаз. Я отшатнулся. Другой его кулак метнулся вперед. Я споткнулся, закрыв лицо руками.

— Что за черт…

Я пошатнулся, выпрямился, убрал руки. Темнота.

— Холлис, дурак — ты мне подбил оба глаза!

— Я знаю. А теперь иди!

Я ощупью пробрался за дверь. Он последовал за мной. Мы стояли в темноте. Два слепца в комнате, залитой фиолетовым светом.

— Где мы находимся?

Я ощупью двинулся вдоль стены. В комнате воцарилась тишина. Было слишком тихо.

— Джори! Трина! Где вы? — прошептал я. — Маргейт!

Ответа не было. Я споткнулся и шагнул вперед, протягивая руки, и дотронулся до чего-то холодного. Мои руки отлетели назад, но не последовало ни звука, ни движения. Я снова вытянул вперед пальцы. Они снова замерли на холодной твердой поверхности. Я пробежался по ней, чувствуя слишком знакомые очертания. Волосы. Лицо. Волосы и лицо Трины. Но жесткие и холодные… как мрамор.

— Она же каменная!

— Конечно. Они все каменные. Все.

Я двинулся дальше. Другая фигура. Я чуть не столкнулся с ней.

Это был стоящий человек. Щетинистые волосы.

— Маргейт.

Холлис вздохнул у меня за спиной.

— Вот почему мы оба должны были войти, черт возьми. Чтобы вытащить их оттуда. Они слишком тяжелые.

— Но Холлис, что это? Что это было?

— Эта штука, — ответил капитан.

Мои пальцы нащупали третью фигуру.

— Какая еще штука? — спросил я.

Мои пальцы замерли и нашли ответ. Эта поверхность тоже была холодной, но не неподвижной. Мои руки скользнули по длинной шее, а затем вверх, в ледяной клубок. Волосы. Но волосы тоже шевелились. Они были толстые, невероятно толстые и извивающиеся с тихим шорохом. Потом я услышал шипение, почувствовал, как волосы обвились вокруг моего запястья, и в бешеной спешке отдернул руку.

— Змеи! — пробормотал я.

— Назад! — крикнул Холлис. — Все дело в этой проклятой Медузе Горгоне!

Когда шипение переросло в пронзительное крещендо, я повернулся и вслепую выбежал из подвала.

Так оно и было. Должно быть, прошло больше часа, прежде чем Холлис уговорил меня вернуться с ним, чтобы вытащить их. В конце концов я согласился, и мы приступили к работе.

Они должно быть весили не меньше трехсот фунтов каждый.

Гериманкса нам пришлось тащить по полу — он оказался слишком тяжелым, чтобы поднять его. Это было все, что мы могли сделать, чтобы не разбить его. Но мы справились. Пока, наконец, не осталось только шипение. Мы заперли за собой дверь. Конечно, оно не могло ходить. Я хотел сжечь это место, но потом у меня будут неприятности. У нас с Холлисом состоялся долгий разговор.

Он больше ничего не рассказывал мне о своем путешествии. Или о картах и указаниях, которые дал ему Маргейт. Я знаю, что он нашел голову где-то недалеко от Крита, и это все. Он должен был войти в пещеру один — будучи слепым, она не могла причинить ему вреда. Только после того, как он вытащил ее, Дэйв полез в мешок, и одна из змей укусила его. Услышав это, я содрогнулся при мысли о том, как близко был к смерти.

— Бедный Дэйв, — проворчал Холлис. — Может, оно и к лучшему. У босса была для него другая работа — погоня за одной из этих сирен — вот как их называют. Потому что он был глух и ничего не слышал.

Больше он мне ничего не сказал.

— Нам надо немного поспать, — сказал мне Холлис. — Тогда мы что-нибудь придумаем.

Но утром мы так ничего и не выяснили. Я немного видел, хотя глаза у меня были опухшие и болели. Я получил еще один неприятный шок, когда посмотрел на статуи, которые мы вытащили. Обычно я восхищаюсь работой, имитирующей жизнь, но эти вещи были слишком похожи на жизнь, чтобы меня устраивать. Но Трина была прелестна. У меня сердце разрывалось, когда я смотрел на нее. А Гериманкс выглядел весьма внушительно. Одна рука Маргейта была вытянута вперед, словно для того, чтобы не упасть. Джори и мистер Симпкинс застыли на полуслове — их рты все еще были открыты.