Диана Билык - Сквозь туманы. Часть 2 [СИ]

Анна попыталась повернуться, но не смогла. Тело сковало невидимыми путами.

— Покажи свои глаза, покажи лицо, чтобы я убедилась, что это ты убил своего сына и моего любимого, — процедила Анна сквозь зубы. — Чтобы я увидела твою истинную личину, ублюдок!

— Он не мой сын, да и рано еще. Не хочу сорвать бешеного пса с поводка.

— Мразь! — яростно кричала Анна и не узнавала сама себя. Голос слоился, и эхо разлеталось по долине: «Мра… мра…» И слышалось совсем другое: «Мрак, мрак…».

Площадка с торца озера, где раньше сваливались сухие коряги, сейчас была расчищена и там, как тени, толпились люди. Они качались из стороны в сторону, словно под воздействием сна или транса. Значит, это очередной кошмар, и скоро Анна проснется в объятьях Дениса.

— Ты сама выбрала такой путь. Я предлагал тебе другой, — прошептал Дмитрий над ухом. Анна резко дернулась и почти укусила его, но тот вовремя отстранился.

— Дикая!

Невидимая нить сильней затянулась вокруг шеи, и стало трудней дышать.

— Убей! Зачем я тебе?

— А ты не знаешь? — в его голосе послышалась ирония.

Анна не смогла ответить.

— Глоу посвятила тебя в свои планы? — холодная рука скользнула вниз по шее.

— Кто?

— Злишь меня тупой наивностью! — пальцы сжались и впились в кожу. Анна чувствовала, как тонкая оболочка трескается, и кровь застывает в жилах. Запах водорослей и тины ударил в нос. Второй рукой Дмитрий закрыл ей глаза, а затем прикоснулся к губам холодным мерзким ртом. Анна не долго думая, укусила его, да так сильно, что он зарычал. Тут же отпустил ее и шлепнул наотмашь. Савина сцепила зубы от боли и сплюнула кровь. Ей было все равно, что с ней будет, но унижать себя она не позволит.

Сейчас больше мучила мысль о похоронах Дениса, о том, что Настя осталась одна. Анна понимала, что выбраться из плена призрака у нее нет шансов.

Что за люди там столпились? Почему они такие смирные? Почему не убегают? Почему не кричат?

— Солнце сядет, и ты все узнаешь, — встав за спиной, прошептал Дмитрий над ухом.

— Ненавижу тебя… Больной псих!

— Кто бы говорил, — хмыкнул он и вышел вперед. На нем не осталось и следа от побоев Дениса: чистое бледное лицо, словно только родился. В горячем янтаре глаз сумасшедший блеск. В форме скул, переносицы и губ Анна уловила сходство с Разумовым.

— Отпусти и увидишь, как я тебя ненавижу. Освободи мои руки или боишься слабую женщину?

— Можешь не говорить. Я прекрасно чувствую твои эмоции, когда пью их. Потому не трать силы, — Дмитрий косо улыбнулся и махнул в сторону озера. — Да и не простая ты женщина. В тебе есть то, что принадлежит мне.

— Тварь! Отпусти! — закричала Анна и дернулась изо всей силы. В шею впились острые иголки, и спину свело от боли. Перед глазами поплыли черные круги, мир стал крениться и сбиваться в застывший комок грязи.

— Да я и не держу, — самодовольно сказал Дмитрий.

Сердце кольнуло так резко, что Анна непроизвольно согнулась и почти упала наземь. Привкус горечи, знакомый и неприятный покатился по языку и пролился в горло. Затем она и вовсе завалилась набок и смяла ладонями пожухлую черную траву.

— Умница, — как гиена, засмеялся Дмитрий. — Ты превосходишь мои ожидания. Не думал, что все будет так просто. Ну, потерпи, осталось немного до конца Семиденья, и мы начнем.

— О чем ты? — хрипло проговорила Анна и скорчилась от нового укола в сердце.

— Вот о чем! — он очертил вокруг нее пальцем. Растения скручивались, темнели, затем осыпались трухой. Ветер подхватывал их черные останки и уносил прочь. Это он сделал или она? Сердце сжалось, и Анна откашлялась с кровью, а круг увеличился и дотянулся до куста, который тут же осыпал погибшие листья на землю.

— Что ты со мной сделал?

— Это не я, а ты сама. Чтобы выпустить свет, нужно погрузиться во мрак, — сказал он и отошел ближе к берегу. Высокая волна вспенилась и поднялась из глубин, раскрывая нутро озера. Дмитрий крутил пальцами и говорил: — Шания не может преобладать над тобой, как я над Дмитрием, но ты прекрасно сохранила ее и своей тьмой облегчила ей выход. Потерпи немного, все скоро закончится. Твоя душа раскрошится, и в прекрасном теле останется только моя возлюбленная.

— Не может быть…

— Еще как может, — Дмитрий повернулся, и Анна увидела его красные с поперечной полоской глаза.

— Дима, ты же…

— Я не Дмитрий! — закричал он, дернул пальцами, и волна вздыбилась до небес и рассыпала ворох капель.

В нос ударил запах прелости, словно кто-то открыл старый затхлый подвал.

Анне хотелось протянуть руки и коснуться шеи Дмитрия, да так долго сжимать пальцы, чтобы он корчился в конвульсиях и мучился бесконечно. А затем прыгнуть в озеро и захлебнуться. Но какая-то часть души кричала ей, что она должна выполнить просьбу Дениса и вывести из города Настю.

— Я — Шедо! — выкрикнул призрак и сомкнул пальцы. Волна приподнялась и падала вперед груду камней. Они, завертевшись в воздухе, сложились в круг.

«Анна, ты должна его поглотить», — вдруг всплыло воспоминание.

И когда круг сошелся в центре и вогнулся внутрь, превратившись в огромную чашу, Анна чуть не закричала. Это чаша из сна, место из сна! То, с чем жила всю жизнь, то, что мучило в кошмарах. Она не может быть с этим связана, не может быть частью этого ужаса!

Анна тяжело поднялась на ноги, попятилась, но тут же уперлась в преграду лопатками. Обернулась, но ничего не увидела. Прощупала пальцами плотный воздух. Это напоминало огромную прозрачную колбу.

Тоска и горе мучили, терзая измученное сердце. Именно на этом месте, где она сейчас сжигала в тлен растения, стояла палатка. А там, Анна перевела взгляд на берег, где Дмитрий разворачивал чашу на постамент, они с Денисом занимались любовью. И перед глазами всплыли воспоминания: окровавленная грудь Разумова, и признание в любви, которое он не услышал. Захрипев, Анна рухнула на колени. Пусть Дмитрий делает, что хочет, она не может так жить дальше.

— Вот и молодец, — заговорил призрак. — А теперь иди сюда, — и потянул ее, как кукловод за нить. Ноги волочились по земле, прогребая песок и гальку, волосы цеплялись за траву и кусты, кожа на щеке лопнула от резкого рывка. Дмитрий дотащил ее к себе и «привязал» невидимыми путами. Анна уже не сопротивлялась. Ей стало до ужаса все равно. Только бы быстрее боль ушла.

Люди зашевелились и хороводом потянулись ближе. Все в черных плащах с капюшонами. Анна увидела среди них Корина, Вересова и еще несколько знакомых людей с Прибрежного. Белые лица смотрели в никуда. Все, как один, с одинаковым выражением: равнодушным и покорным.

У одного из подходивших в руке блеснул клинок. Перед глазами поплыло от тягуче-жгучего воспоминания: тонкие волокна свитера и резная рукоять, что торчала из груди Дениса.