Татьяна Мастрюкова - Болотница

Стояла такая жарища, что мы совершенно пренебрегли мерами безопасности в виде закрытой одежды, и так и отправились: мама в своём хипповом деревенском сарафане, а я в шортах и футболке, разве что шляпы надели. По привычке сунули в карман телефоны, но сеть среди деревьев ловилась так же отвратительно, как и в деревне.

Лес оказался удивительно диким, совсем не как в кино, где герои бодро идут через непролазную чащу по удобной тропинке. Это, скорее, был дремучий лес из народных сказок. Тропинка, идущая от задней калитки, явно давно не использовалась и сильно заросла, хотя всё-таки чётко просматривалась и вилась между кустами, огибая разлапистые ели и толстые старые берёзы. Было много поваленных деревьев, уже облепленных мхом, паутиной и древесными грибами. Обычных грибов совсем не было, да мы с мамой в них и не разбираемся. А вот черники, брусники и земляники, и малиновых кустов было столько, будто их специально выращивали.

– Да тут жить можно на одном только варенье и подножном корму! – смеялась мама, измазавшись в ягодном соке.

И ещё лес был поразительно чистым. Скорее всего, немногочисленные пожилые жители Анцыбаловки совсем не ходили сюда. Он казался нетронутым, каким-то заброшенным, если можно так сказать. Ни одной бумажки, ни одной обёртки из-под чипсов, ни одной пустой бутылки. Никогда в жизни мне не встречалось такое не загаженное людьми место. И это прямо рядом с жилой деревней! Невероятно!

Я немного боялась заблудиться, но мама с гордостью продемонстрировала мне моток красной ленты, который, оказывается, купила в деревенском магазине. Мы отрезали заботливо припасёнными мамой ножничками кусочки ленты и привязывали их на кусты и деревья так, чтобы можно было разглядеть со всех сторон.

– Когда будем возвращаться, надо обязательно эти ленточки отвязать, – предупредила мама. – Нечего лес, к тому же такой прекрасный, загрязнять лишний раз.

Мы как будто были первопроходцами в этом краю. Очень необычное и странное ощущение.

Я то и дело фотографировала наиболее зловеще выглядящие деревья, чтобы потом попугать подружек. Мама в своём сарафане очень органично вписывалась в пейзаж, и я даже сделала пару снимков, где она издали напоминала какую-то потустороннюю личность, особенно если снимала свою широкополую шляпу. Но вообще мы держались рядом, даже когда ползали на карачках и жадно набивали рты ягодами.

Мы уже шли минут пятнадцать, когда я навела камеру телефона на очередную странную растительность и, глядя на экран, внезапно различила мужскую фигуру, стоящую за кустом. Человек был одет в какую-то неприметную серую одежду и молча смотрел на нас, особо не скрываясь, но и не делая попыток показать себя. На голове какая-то кепчонка, а лица с такого расстояния не разглядеть. Я непроизвольно щёлкнула его и шёпотом позвала маму.

– Добрый день! – приветливо крикнула человеку мама, похоже, совсем не испугавшись, не то что я. – Вы из Анцыбаловки?

Ответа не последовало.

– Похож на Василия Фёдоровича, – шепнула мама мне. – Отсюда точно не разглядеть.

Действительно, незнакомец был похож на неприветливого дядьку из нашей деревни, с которым мы постоянно сталкивались. Следит он, что ли, за нами?

Поколебавшись, мужчина, даже не сдвинувшись с места, каким-то скрипучим голосом прошамкал: «Дальше болото будет. Под ноги смотрите! Идите лучше обратно, нечего здесь делать!»

– Спасибо за предупреждение! – всё так же приветливо откликнулась мама. – Будем осторожны.

И, повернувшись ко мне, нарочито громко сказала: «Вот и то самое болото, пойдём посмотрим – и назад.»

Маму, видимо, вся эта ситуация забавляла. А у меня какой-то непонятный, но неприятный холодок по спине пробежал. Иногда мамино поведение, по моему мнению, совсем не подходило к текущим обстоятельствам, а когда я об этом ей говорила, мама меня только высмеивала.

– Похоже, это всё-таки не Василий Фёдорович, – опять шепнула мама мне. – Может, лесник.

Она хотела ещё порасспрашивать этого странного дядьку, но он так же бесшумно, как появился, уже куда-то ушёл.

– Надеюсь, это был не маньяк, – проворчала я.

– Ага, и ещё надейся, что не леший! – насмешливо натянула мне шляпу на нос мама. – А лес-то не такой необитаемый, каким нам казался.

Я хотела пошутить про коленки назад, но почему-то не стала. Наверное, потому что пересказывать историю про оборотня в этом подозрительном лесу было уже не так смешно.

Мы довольно бодро двинулись в ту сторону, где только что стоял странный лесник, но там были такие непролазные дебри, что вообще непонятно, как он через них пробирался, да ещё так тихо.

– Практика! – уважительно решила мама. – Мне бы так!

Я не удержалась и фыркнула от смеха, представив, как мама в своём хипповом сарафане якобы тихо и незаметно ломится в кусты.

Потерпев неудачу с этой стороны, теперь мы вернулись на нашу отмеченную ленточками тропинку и ещё прошли немного вперёд, но никакого болота не обнаружили. Правда, где-то вдалеке начало слышаться кваканье лягушек, и вроде бы стало немного попрохладнее, но никаких признаков воды или топи не наблюдалось.

Мы прибавили шагу, но внезапно мама схватила меня за руку.

– Стой! Смотри вперёд. Внимательно. Что видишь?

Я удивилась и послушно стала приглядываться. Сомнений быть не могло: впереди сквозь листву и ветви виднелась крепко привязанная мамой красная ленточка.

– Похоже, мы случайно повернули обратно. Такое в лесу случается.

Мне показалось, что где-то далеко в лесу пролаяла собака. Я спросила, слышала ли мама, но она отрицательно мотнула головой.

Мы повернулись спиной к нашему ориентиру, и снова принялись продвигаться вперёд, на кваканье, уже не так бодро, потому что тропинка сильно заросла и едва проглядывала.

Через пять минут я уже сама разглядела нашу красную ленточку, на том же месте, что и раньше. Кажется. Но точно сказать было нельзя, деревья выглядели очень одинаково, да и, полагаясь на наши метки, мы не особенно обращали внимание на окружающий ландшафт, и я даже перестала фотографировать.

Я посмотрела на маму. Она, похоже, напряглась.

– Мне это не нравится. Конечно, в незнакомом лесу легко заплутать, но мы не так далеко и ушли.

– Может, этот дядька наши ленточки перевесил? – предположила я.

– Что он, идиот? Хотя, может, и идиот. Пойдём-ка, пожалуй, проверим.

Мы уже не так весело пробрались к красной ленточке. Похоже было, что это повязали всё-таки мы сами. Немного пройдя, мы увидели следующий красный знак, а потом ещё один. Как и обещала, мама все ленточки, которые мы прошли, отвязывала и складывала в карман сарафана.

Не смотря на наши опасения, лесник не трогал наши метки, и мы благополучно по ним вышли к задней калитке нашего участка.