Наталья Тимошенко - Ненастоящие [litres]

– Почему я сама вчера об этом не подумала? – расстроенно пробормотала Саша, осматривавшая все тела вживую.

– Для этого и нужны две головы, одна всегда увидит то, что пропустила другая, – усмехнулся Долгов, и Саша ясно поняла, что кто-то слил ему ее недовольство тем, что Войтех решил привлечь к делу и его.

– Жаль, что вторая голова накануне не осталась на совещание, – язвительно заметила она. – Вчера эта информация была бы гораздо ценнее, а теперь лишь подтверждает то, что Войтех понял и без нее: девушки отдыхали в том же пансионате, что и мы. Были там и Женя, и Никаноров, и Вареников.

– Ну, вторую голову на совещание никто не звал, – пожал плечами Долгов. – А я не имею привычки лезть не в свое дело.

Буквально через час перед входом в четырехэтажное здание остановился большой тонированный джип, из которого высокий, лысый как колено, парень вывел Женю. Тому, скорее всего, вкололи что-то успокоительное, причем, как не сговариваясь решили Саша и Долгов, весьма сильное, потому что больше всего Женя походил на зомби. Ноги переставлял автоматически, смотрел на мир стеклянными глазами, словно не узнавал никого из тех, кто вышел его встречать.

– Обалдеть, и как нам с ним в таком состоянии разговаривать? – проворчала Саша, когда они уже укладывали Женю на кушетку в лаборатории медицинской службы.

– Сейчас ему один коктейльчик прокапаем, и придет в себя, – невозмутимо пожал плечами Долгов. – Что ты как маленькая.

Саша предпочла бы возразить, поскольку не была поклонницей подобных «коктейльчиков», но ситуация складывалась не в ее пользу. Время в данном случае дорого. Ведь, кроме Жени, только из ИИН там было еще шесть человек. И следовало как можно скорее установить, как и в какой последовательности развиваются симптомы, пока кто-нибудь из них не бросился на остальных.

Женю уложили на тяжелую кушетку, зафиксировали крепкими кожаными ремнями на тот случай, если он начнет буянить. Чем больше лекарства попадало в вену их юного товарища, тем беспокойнее он становился. В соседнем кабинете неотлучно находился Нев, чтобы в случае чего прийти на помощь, но всем все равно было не по себе. Как минимум уже потому, что пришлось пойти на такие меры. Женя беспокойно метался на узкой кушетке, обводил товарищей уже более осмысленным, но почему-то пугающим взглядом. На вопросы не отвечал, и становилось понятно, что «коктейль» Долгова вывел его из состояния отупения, но узнать информацию он им не поможет.

Но самое страшное было даже не это. С того самого момента, как первая капля лекарства сорвалась с флакона и попала в систему капельницы, Саше казалось, что, кроме нее, Жени и Долгова, в кабинете еще кто-то есть. Она слышала странный неразборчивый шепот, который как будто раздавался у самого ее уха. Прислушивалась к собственным ощущениям, не кажется ли ей, что все вокруг выглядит ненастоящим, не хочется ли схватить скальпель и полоснуть им Долгова по шее. Ничего такого не было, но следовало рассказать о том, что происходит. Она уже открыла рот, как внезапно услышала очередной шепот и увидела, что Долгов тоже замер, чуть нервно оглядываясь вокруг.

– Ты тоже это слышишь? – спросила она.

Долгов посмотрел на нее, а затем обвел взглядом пустой кабинет и кивнул.

– Уже несколько минут, – тихо признался он. – Не могу только слов разобрать.

– Я тоже.

– Они говорят, что вы сделаете меня таким же, как сами, – внезапно внятно сказал Женя.

Оба повернулись к нему, и Саша почувствовала, как по спине побежали толпы мурашек. Женя сверлил их по-настоящему ненавидящим взглядом. Можно было легко представить, как он хватает нож и всаживает его в спину соседям. Или ружье, и расстреливает всю семью. Голыми руками душит подружек. Человек с таким взглядом способен на что угодно. Непонятный шепот приобрел издевательские нотки, и хоть по-прежнему нельзя было разобрать слов, Саша понимала, что Женя его хорошо понимает. Голос нашептывает ему что-то крайне негативное. Настраивает его против них всех. Пожалуй, хорошо, что у них есть не только кожаные ремни, но и Нев.

– И какие же мы, по-твоему? – спокойно поинтересовался Долгов, добавляя что-то в капельницу.

– Ненастоящие! – выкрикнул Женя, дернувшись на кушетке. Кожаные ремни на руках натянулись и затрещали. И хотя Саша знала, что они не порвутся, все равно испуганно попятилась к двери. – Фальшивые! И меня таким же хотите сделать, но я не дамся! Что ты мне колешь, тварь?! Прекрати немедленно!

Женя дернулся так сильно, что зашаталась тяжелая кушетка. Саша наконец сбросила с себя оцепенение и, стараясь не прислушиваться к шепоту, от которого кровь стыла в жилах, подошла ближе.

– Тихо! – велела она, глядя Жене в глаза. – Мы не причиним тебе вреда.

– Да вы уже причиняете! Фальшивки! Куклы! Ты что, не видишь, что происходит? Вокруг сплошные марионетки! Саша, – Женя внезапно успокоился и посмотрел на нее осознанно, почти нормально, – послушай меня, я не вру. – Голос его стал тише и от этого пугал еще сильнее. Он заговорил быстро, страстно, словно боялся не успеть сказать то, что хотел. – Прислушайся к себе, ты и сама это знаешь. Они все ненастоящие. Мы должны избавить мир от них, только тогда сможем жить по-настоящему. Я знаю, ты понимаешь, о чем я говорю. Останови его. Останови его, слышишь?

Саша слышала, как тихонько скрипнула дверь, и кто-то вошел в кабинет. Украдкой видела, как Долгов кивнул кому-то, но не могла оторвать взгляда от глаз Жени, как будто это он ее гипнотизировал, а не она его.

– Что тут у вас? – послышался тихий голос Войтеха, и это словно вывело Сашу из ступора.

Она моргнула и обернулась. Подействовало то ли ее внушение, то ли лекарства Долгова, но Женя немного успокоился. Он больше не метался, не пытался оторвать ремни, ничего не говорил, просто лежал на кушетке, глядя в потолок.

– Пытаемся довести пациента до того состояния, когда с ним можно будет побеседовать, – пояснил Долгов. – И вместе с Сашей тоже слышим голоса.

– Голоса? – напрягся Войтех.

Саша кивнула:

– Какое-то невнятное бормотание, которое Женя, кажется, разбирает гораздо лучше. Все как рассказывал Ване сосед Вареникова по палате.

– И как упоминали соседки студенток, – кивнул Войтех. – Такое ощущение, что это последняя стадия: когда голоса начинают слышать окружающие. Женя, – он подошел к кушетке, глядя на молодого товарища, – расскажи нам, с чего все началось?

Женя перевел на него тусклый взгляд и долго молчал, а потом наконец заговорил, и этот странный, безразличный ко всему голос казался еще более страшным, чем вспышка до этого:

– Где-то неделю назад у меня начало стрелять в ухе. Да так громко, что аж оглушало. Подумал, что простудился в пансионате, спал с открытым окном. Я собирался к врачу пойти, но как раз зачеты, не было времени. Буквально на следующий день прострелы прошли, но начало закладывать уши, как будто я под воду ныряю. Решил, что у меня точно отит, капли купил, чтобы дожить до конца зачетов. А затем начал слышать странные звуки. Даже когда находился один в пустой квартире. Шаги, шорохи за стенкой. Я подумал, что переутомился. Сам себе обозначил время: сдам зачеты и, если не пройдет, позвоню вам. Ну вдруг у меня барабашка завелся? А потом появился этот голос.