Алексей Баев - Тики Ту [СИ]

— Через несколько дней? — удивлённо переспросил Предо. — Впервые? Простите, но, насколько я помню, вы покинули своё земное воплощение более пятидесяти лет назад. Не ошибаюсь? Неужели ж на вашей памяти ни разу не было подобных «праздников»?

Архитектор жизни вновь наполнил рюмки, взял свою и, выдержав паузу, произнёс еле слышным шёпотом:

— Приведите в Тики Ту девочку, уважаемый ангел. Помогите мне заполучить её душу. Отыщите её до четверга и, умоляю… Не делайте глупостей.

— Хорошо, допустим, — кивнул Предо. — Но у меня есть третий вопрос…

— Да? — насторожился Архитектор.

— Вам-то, Влас Степанович, какое дело до души какой-то там девчонки из ныне чуждого вам мира, а? Чем она так вас привлекла? Не такая, как все? С изъяном? Или, наоборот, настолько зеркально чистая, что вам не терпится её залапать? Не объяснитесь?

— Это личное, — потупившись, ответил Архитектор.

— Что ж, — пожал плечами Предо, — тогда и я до завтра возьму тайм-аут. Принять решение вот так сразу, пардон, я не могу. Если бы вы были более откровенны со мной…

— Не могу я вам всего сказать! Не могу, понимаете?! — вскрикнул Архитектор. — В конце концов, ответ на этот вопрос лежит за пределами ваших интересов. Так что…

Замолк. Выпил. Продолжил немного спокойнее. И как-то устало:

— Это ж у вас, Предо, семь пятниц на неделе, а у меня каждый новый день — понедельник. Просто представьте, что душа девчонки — ключ. Найдите его, и замок на двери, за которой вас дожидается ваша же собственная свобода, разомкнётся. Неужели вам всю оставшуюся жизнь… заметьте, очень долгую жизнь ангела-хранителя, очень-очень долгую, почти вечную… Неужели вы хотите провести её в обществе… параноика и толп бездушных ублюдков? Решайте до завтра, если вам так хочется. Но только решите, пожалуйста. Неопределённость убивает… И уясните себе, что в случае вашего отказа мне придётся действовать самому. Грубо и неаккуратно… А это — никому не нужные жертвы. Много жертв… Архитектура жизни — страшная сила. И, если б не один законченный психопат, каковым вы меня, я знаю, считаете, она оставалась бы бесконтрольной. Неупорядоченной. Дикой. Не стоит пренебрегать хорошим к себе отношением, уважаемый Предо. Не надо.

Последние слова Влас Степанович произнёс очень тихо. Почти неслышно. Потом опустил голову и уставился в пол.

— Ступайте уже, дорогой мой ангел, — прошептал он. — Оставьте меня хотя бы до завтра…

Кофе давно остыл.

Предо отвернулся от окна и не спеша, словно опасаясь ловушки, подошёл к висящему на стене численнику, на котором подрагивал от сквозняка вчерашний ещё листок с надписью: «25 мая. Пятница».

Простояв с поднятой рукой в нерешительности должно быть целую минуту и сосредоточившись на мысли, что решение принято — он сегодня же даст Архитектору согласие на поиск и доставку в Тики Ту души Дарии Аль-Заббар — ангел взял за уголок листа и осторожно потянул его вбок. Бумага треснула, поползла, и спустя пару секунд открыла глазам хранителя новое число. Его новый день.

«26 мая. Пятница»…

В это не до конца ещё верилось, но полицейские сдержали слово. При том, легко.

Жирный запросто вернул и паспорт, и деньги. И компас со стрелкой, направленной теперь на «Вокзал». Правда, так никто и не объяснил, каким-таким образом Миша, заснувший под деревом у дороги, проснулся на полу в «обезьяннике». Ну, да ладно. Другой мир — другие законы и правила. Мож, они телепортируют нарушителей. А? Дистанционно. Ерунда, конечно, но информации всё равно нет. Пусть так.

Навигатор, облачённый в кожаные доспехи — порванный спортивный костюм остался в мусорном баке, — с ножнами на поясе, вышел из кишащего копами здания полицейского управления. Хорошая паника. Заслужили, суки! Чешите теперь репы, как убирать эту гору дерьма. Людей они, понимаешь, заживо скармливают. Ублюдки…

Транспорта долго ждать не пришлось. Прямо у выхода стояло несколько такси. Открыв дверь первого — огромного грязного рыдвана, Миша спросил у водилы:

— На вокзал поедем?

— На какой? — отозвался тот.

— А у вас их много?

— Ну-у… Штук сорок железнодорожных и сотни две автобусных. Который нужен?

— Сколько-сколько? — Навигатор не верил своим ушам.

— Садись уже, рыцарь, — рассмеялся таксист. — Один у нас вокзал.

— Весельчак ты, однако, — покачал головой Миша, устраиваясь на пассажирском месте.

— Ага, весельчак, — не стал спорить водитель…

Город своими пейзажами напоминал растянувшуюся на десятки километров промышленную зону. Узкие дороги, зажатые с обеих сторон высокими бетонными заборами, не ремонтировались, должно быть, лет десять. «Почти как на родине», — удовлетворённо подумал Навигатор. Верхние этажи строений, выглядывающие из-за оград мрачными потрескавшимися фасадами, лишь отдалённо напоминали жилые дома — и то лишь вывешенным на балконах бельём. Изредка попадающиеся безыскусные небоскрёбы зияли мёртвыми глазницами не застеклённых окон и щетинились сотнями антенн, похожих на листья стальных папоротников.

— Мрачный у вас городок, — не смог удержаться Миша.

— Мрачный, — согласился таксист. — Зато безопасный. Сам-то откуда?

— Москва, — не стал таиться Агафонов.

— Чего сказал? — переспросил водила.

— Из Москвы, — повторил Миша. — Москва, Россия. Ты что, с Луны свалился?

— Ну ты, рыцарь, загнул! — рассмеялся таксист. — Ни разу не встречал ментов с чувством юмора! Не хочешь — не говори. Я понимаю, оперативное задание там, легенда, все дела… Но я это… молчок. Договорились?

— Договорились, — не стал разубеждать его Навигатор.

Он не собирался задавать лишних вопросов, но сам факт, что здесь, видимо, считали Москву не настоящим, а каким-то выдуманным городом или не знали такового вовсе, таки задел за живое.

Тем временем таксист плавно остановил свой драндулет перед высокими железными воротами, одна створка которых была распахнута, но въезд заграждал толстенный полосатый шлагбаум, аляповато выкрашенный матовыми белилами и блестящим битумом.

— С тебя пятьдесят таньга, рыцарь, — повернулся к пассажиру водитель.

Миша достал из нагрудного кармана куртки свёрнутые в трубочку деньги и, сняв с них резинку, взялся за уголок одной купюры.

— Таньга у меня нет, фунтами возьмёшь? — негромко спросил он.

— Естественно, товарищ, — заговорщически прошептал таксист, и в его руке немедленно появился калькулятор, на котором он тут же отстучал расчёт. — По нашему курсу будет… будет по нашему курсу… семнадцать паундов, семнадцать пенсов.

Агафонов выдернул из всё ещё приличной пачки две десятки и протянул их таксисту. Когда тот взял банкноты осторожно, словно заразные, двумя пальцами, Мише пришла в голову полезная мысль.