Альфред Хичкок - Репортаж из петли [сборник litres]

Она, нисколько не смущаясь, подошла ко мне, причем так, что я все время оставался на линии прицела. Просунув руку за отворот пиджака, она достала из моего нагрудного кармана бумажник, ловко открыла его и вытащила деньги. Другая ее рука изъяла револьвер.

– Да подождите наконец! – вскричал я. – Там же и мои деньги.

– Были ваши, – угрюмо произнес мужчина. – А теперь ее.

Она быстро пересчитала банкноты.

– Да, все здесь. Мои пять тысяч и три его.

Я просто озверел.

– Эй, слушайте! Какого дьявола.

Он снова засмеялся. Я начал уставать от его хохота.

– Так ты еще не понял? – с издевкой спросил он.

– Не совсем, – огрызнулся я.

– Это маленькие игры Клары, – объяснил мужчина. – Ей иногда нравятся такие штучки, и это приносит ей деньги на карманные расходы. А потом еще чувство независимости… ты же знаешь, каждой женщине хочется иметь свое дело.

– Вы хотите сказать… И весь ее рассказ…

– Да, мой друг, – ответил он. – У Клары несколько историй. Но эта, на мой взгляд, самая лучшая.

Я посмотрел на ее лицо, на легкую улыбку, которую пробудили мои три тысячи. Она повернулась к мужу.

– Неплохой улов, Карл. Не у каждого из них было столько денег. Мы попали с ним прямо в точку.

– А значок зачем же прицепили? – бесился я. – Для гонора что ли?

– Я шериф этих мест, – с насмешкой ответил он. – Разве она тебе не говорила?

– Нет. И похоже, она мне многого не говорила. Но если вы шериф…

Он сел в кресло. Его оружие по-прежнему было нацелено на меня.

– Я люблю свою жену. Когда мы поженились, я понимал, что это из-за моих денег. Я сказал ей тогда, что сделаю для нее все – любую вещь на свете. И видишь, я держу свое слово.

Она нежно взглянула на него.

– И я люблю тебя, Карл. Ты сам знаешь это.

Он тихо засмеялся.

– Да. Ты любишь меня. Потому что я оплачиваю твои маленькие шалости.

– На следующей неделе я поеду во Флориду, – сказала она. – Все эти деньги уйдут на лошадей и собак. Боже, какие это будут ставки!

В ее голосе слышались нотки счастья.

А я как, столб, стоял посреди гостиной.

– Ладно, а что дальше?

Он лениво посмотрел на меня.

– Если будешь умным, я отпущу тебя из города. Но только уедешь немедленно! И думаю, другим ты о нас не расскажешь?

– Не расскажу, – пообещал я с горечью.

Это было начало конца. В их роковой игре меня обчистили до цента.

– Я полностью согласен с вами.

Ноги не слушались меня. Я стоял, продолжая смотреть то на нее, то на него. Ее глазки пылали, руки тасовали банкноты. Она начала складывать их в большую сумку.

– Минуточку, милая, – вдруг вспомнил он. – Пять тысяч мои, не забывай.

– Карл, милый, – пыталась она подольстится.

– Отдай мои пять тысяч, – тихо пригрозил он.

– Я смотрю, вы тоже ставите на ее игру.

Мой голос дрожал от злости.

– А ты как думал, – ответил шериф.

Она подошла к креслу и опустила пять тысяч в карман его пиджака, потом сунула туда же револьвер. Милашка села на подлокотник кресла и обвила руками плечи мужа.

– Тебе лучше уйти, – напомнил он.

Мой ум безумно искал свободные концы. Я знал, что попался, и пути назад нет. Он может убить меня, и ему это сойдет с рук. Он может посадить меня в камеру. Я ворвался в его дом с оружием в кармане, и молодая жена станет прекрасным свидетелем. Жестокая ловушка, куда мог попасться только такой глупец, как я.

– Ладно. Ухожу.

Я пошел к двери. Я знал, это не то место, где может развернуться талант трепача. Это не то место, где можно говорить. И тут меня осенило. Я повернулся и взглянул на них. Уютная семейная идиллия, если бы не оружие в его руке.

Она обнимала старика за плечи, и ее пальчики перебирали седые локоны.

– Шериф, – сказал я. – Надеюсь, она никогда не скажет вам, как далеко ей пришлось зайти, чтобы заманить меня в это дело.

Я увидел, как он помрачнел.

Дверь была в двух шагах.

– Вы знаете, некоторых людей можно заставить убивать. Но большинство мужчин идут на убийство не ради денег. Их толкает на это любовь.

Я выбежал на улицу и помчался к машине.

Когда я завел мотор, раздался первый выстрел.